- Совсем ведь молоденький был. Девятнадцати нет еще. Из добровольцев. Да еще и с плохим зрением. Мы его старались почаще в тыл посылать, чтобы он на передовой не крутился - удрученно рассказывал командир роты.
- Зачем на этот раз послали в тыл? - спросил командир полка
- Да, за бинтами в медсанчасть. Он еще не хотел, говорил что хочет концерт устроить, номер готовит. Он же в консерватории учился. Белобилетник!
Комполка посмотрел на окружающую местность и аж крякнул от досады:
- Тут до передка полкилометра. А на этой лесной тропе в тыл уже восьмой убитый за месяц. На прошлой неделе двух санитарок убили, до этого вестовых и кашеваров. Теперь вот этого пацана. Как думаете, Семён Данилович, кто может это делать? Снайпер? - обратился наконец командир к снайперу Намоконову.
- Не знаю, командир. Смотреть нада! Но здесь места мало для снайпера. Вокруг лес и видно плохо для оптики.
- Тогда кто здесь стреляет? Партизаны что-ли у нас немецкие появились? Или лесной дух? Разберитесь, Номоконов!
- Есть, командир!
Номоконов дождался, когда начальство ушло наконец по своим делам и попросив санитаров пока не трогать тело погибшего присел на коряге, раскурив свою трубочку.
Оглядевшись, он окончательно убедился, что стрелял не снайпер. Вокруг был плотный лес и стрелять из оптики было просто не возможно. Стрелял профессионал. Но не снайпер. Кто-то, хорошо умеющий стрелять, маскироваться и выслеживать живую цель. Диверсант? Но откуда он знает, что кто-то идет по тропе? Здесь и днем солнце мало что освещает в этой глухомани.
Санитары все-таки решили уносить тело. Когда они положили тело на носилки, Намоконов услышал звук котелка и тут его пронзила мысль-воспоминание:
Неужели в мою жизнь вернулся тот амикан-людоед (амикан по эвенкийски значит медведь)?
Вечером, Номоконов не мог уснуть, вспоминая как они с дедом - старым охотником услышали о медведе-людоеде, который нападал на одном стойбище.
Дело было еще до революции. Медведь совсем не давал жить оленеводам. Обычно амикан сам боится людей и никогда не нападает на человека. Но если он уже напал один раз, и человек стал его добычей, то медведю это уже нравиться. И он будет искать в тайге только человека. Это уже не амикан, а злой дух.
Его дед был старым и опытным охотником, знавший многое о таежных тропах и нраве обитателей тайги. Поэтому окрестные эвенки попросили старого охотника убить злого духа в образе амикана. И пообещали, что дадут ему за это половину любого оленьего стада на выбор.
Старик согласился. И взял с собой на охоту Семёна.
Старик долго не мог понять как медведь находит свои жертвы. И только пройдя по их маршруту, он нашел котелки. Все жертвы ходили оказывается с ними за водой.
Тогда, эвенки большей частью носили воду в берестяных или кожаных туесах. Они не расплескивались и не гремели. Но в обиход уже стало входить много железных изделий, которые продавали русские и китайские купцы. В том числе и котелки. Они вместительнее, в них легче набирать воду и износу им не было.
Но зато котелки гремели. И как установил дед, никто кто ходил с туесами не стал жертвой медведя. Он бросался только на тех, кто ходил с котелком.
Теперь было понятно как медведь находил свои жертвы. Оставалось ловить его на живца. Семен сам предложил деду стать приманкой.
Дед отказал! Он хотел построить медвежью западню - домик с закрывающейся стенкой. Рисковать своим внуком, он не хотел.
Тогда, Семён сделал самый свой глупый шаг в жизни. С утра, стараясь не разбудить старика, ушел в первую самостоятельную охоту на медведя. С котелком.
Он был слишком молод и считал, что легко справится с "хозяином тайги".
Когда, он шел по тропе и гремел котелком, постоянно вздрагивая от каждого шума и судорожно сжимая свою бердану, медведь не трогал его. Он тихо шел за ним.
Медведь давно уже был злым духом. И поэтому он знал много разных хитростей. Молодой охотник был ему не соперник. Когда из под ног Семёна внезапно выскочил заяц, то он аж шарахнулся в сторону. А потом увидев, что это просто Косой, засмеялся от нервного напряжения. И вот тут-то на него и напал злой дух в образе амикана.
Семен только почувствовал, как огромная туша навалилась на него, и винтовка выскочила из его рук.
И тут бы Семёну пришел конец, если бы его не спас дед, который оказывается обнаружив с утра пропажу внука понял, что тот решился на самостоятельную охоту. Семен уже не услышал как прогремел выстрел, а потом второй. Он был в беспамятстве.
Очухался он только к вечеру. И первым делом получил по лбу от старика, который потом сказал:
- Дурак ты! Злой дух амикана тебя запомнил. Теперь он будет всегда помнить твой запах и искать тебя.
- И что мне теперь делать?
- Имя придется сменить. Возьми русское имя - Семен. Хозяин тайги не знает русских имен.
Так, он и стал Семёном.
Неужели кто-то определяет цель по звуку котелка? - думал Семен, засыпая.
На следующий день, догадка Семёна подтвердилась. При всех убитых были котелки. В тыл ведь надо идти со своей амуницией. Никто тебе замену не даст.
- Товарищ командир! Стреляет очень меткий стрелок, умеющий стрелять на звук и очень хорошо умеющий маскироваться. Он не использует оптику, а стреляет из обычного Маузера - доложил он командиру
- Значит бьет с небольшого расстояния? Диверсанты?
- Не знаю! Зачем диверсанту убивать санитарок? Тут что-то другое?
- Что, другое?
Номоконов не стал отвечать и только зябко передернул плечами, вспомнив о медведе-людоеде. Видно, у них в тылу появился такой же злой дух, который любил человеческую кровь. И старый страх перед амиканом, который его запомнил, снова всколыхнулся в душе Намоконова.
Комполка поставил задачу Семёну и его напарнику буряту Тогону Санжиеву найти убийцу, который орудовал у них в тылу.
163 стрелковая дивизия, в которой они служили занимала позиции около Старой Руссы.
После того как немцы деблокировали в мае 1942 года Демянскую группировку, их дивизия сидела в глухой обороне. Пока войска готовились к новому наступлению. В дивизию прибывало пополнение и техника.
Номоконов не понимал, кто стреляет в тылу? Зачем эти бесполезные жертвы. Неужели в этих местах все-таки появился свой злой дух?
Поэтому, он каждый вечер выходил с Санжиевым в контрохоту на тыловую тропу. Без всякой надежды на успех. Неведомый охотник мог больше не появиться. Больше никому другому на тропу выходить не разрешалось.
Они занимали тропу с двух ее концов и ждали хоть какого-либо признака неведомого врага. Но безрезультатно!
Санжиев каждый день уговаривал Номоконова, чтобы они попытались выманить невидимого стрелка на звук котелка. Тогон брался сам быть подставой.
Но Семен не соглашался. Он уже приметил все возможные позиции для стрельбы и наблюдал за ними. Их было не так уже и много - всего пять. Две он поручил Тогону, а три взял себе. Надо было ждать.
Через три дня Номоконов получил письмо из дома. Вести были не радостными. Старший сын получил тяжелое ранение на Юго-Западном фронте и лежал в госпитале.
Поэтому, на следующий день, таежник совершил оплошность. Задумавшись, он на некоторое время перестал контролировать обстановку и не услышал, как кто-то звенит котелком. Это бурят, слишком уверившийся в своих силах после 186 уничтоженных им врагов решил побыстрее разобраться с врагом.
Поэтому, выстрел стал для него неожиданностью. Стреляли из винтовки Маузера . В ответ прозвучал выстрел из снайперской винтовки Мосина. А потом мелькнула тень и кто-то в камуфляже прошел через дорогу к позиции Тогона и сев на колено, мгновенно выстрелил. И так же мгновенно ушел в заросли.
Семён замер. Он чувствовал ветерок, который шел с его стороны и понимал что враг его чует. Противник был опытный и очень хитрый, натасканный на человека.
В сердце Семёна холодком вошел страх. Тот страх перед медведем-людоедом, который он так и не смог выкинуть из души уже столько лет. Но, он превозмог желание идти к позиции Тогона и не смотря ни на что, ждал.
Его позиция была хороша для стрельбы по трем позициям, где мог появиться враг. Но он был не защищен со спины. И он чувствовал, что враг обходит его - тихо и незаметно.
Единственной возможностью хоть как-то прикрыть себя было взять винтовку в изготовку, по "даурски". Так, в молодости они называли казачий способ стрельбы с лошади, когда винтовку клали на локоть, что защищало голову стрелка от пули.
Семен начал поворачиваться влево от себя, слившись с винтовкой на локте в одно целое. И все таки не успел.
В нескольких шагах от него появился кто-то в камуфляжной форме и москитной сетке. И шел прямо на него, наводя на него винтовку. Семен не успевал и противник выстрелил первым. Пуля вошла в мякоть предплечья, защитив все таки голову. Второй выстрел таежник уже не дал сделать. Падая, он выстрелил в треугольник плеч и головы.
Перевязав себя, Номоконов подполз к врагу. Это был немец его возраста, с усиками и невысокого роста. Обыскав его Семен нашел у немца только фотокарточку, где погибший, улыбаясь стоял вместе с молодым летчиком "Лювтваффе". Они были похожи друг на друга и видно были отцом и сыном.
Потом, Номоконов дополз до Тогона. Тот лежал, уткнувшись в земле. Оптический прицел был разбит. Видно, пуля немца прошла через него и ошибкой Тогона было то, что он понадеялся на прицел, смотря в него. А немец просто тупо выстрелил с ходу. Если бы бурят просто стрелял как Семен без прицела, то возможно остался бы жив. Рядом лежал котелок, который был видно сбит пулей немца. Задумка Тогона удалась, но он не смог довести до конца дело, слишком понадеявшись на оптику.
Через несколько дней, разведка притащила языка, который рассказал, что убитый был командиром спецгруппы егерей. Они зачищали тылы от партизан. И фамилия его была Бар - то есть медведь. Говорят он был лучшим охотником еще до войны и ездил на сафари, стрелять львов. Благо, он был богатый аристократ из старого прусского рода военных. После того, как его единственный сын-летчик погиб в небе над Севастополем Бар совсем озверел и очистив все тылы от партизан переходил через линию фронта и вел одиночную охоту на всех красноармейцев. В тот день, когда его ликвидировал таежник, был последним на этом участке фронта. Его егерскую спецгруппу перебрасывали на другой участок фронта. Пленный сам видел, как Бар точно попадал в часы, ориентируясь на звук от них.
Номоконов узнал об этом уже в госпитале. Пуля, хоть и прошла через мягкое. не став смертельной, но зато рана начала нагнаиваться. Ее надо было лечить. Комполка приказал Семёну лежать до полного излечения.
Семён и лежал. Он получил хорошую весть - сын шел на поправку. Но несмотря на добрые вести, Номоконов чувствовал себя плохо. Он винил себя в том, что отвлекшись, упустил момент, когда немецкий егерь атаковал бурята.
Плохие мысли не давали зажить ране, которая начала воспаляться. Врачи не знали, что делать. Намоконов начал впадать в забытье. Во время одного такого забытья, он как наяву увидел своего деда.
Тот стоял рядом с немецким егерем Баром и бурятом Санжиевым Тогоном. Дед улыбнулся Номоконову и похлопав по плечам бурята и немца повел их за собой. Те обернулись и тоже замахали ему. Лица у них были радостными.
После этого сна, Семён быстро пошел на поправку. Как будто с его души сняли камень. Через месяц, он уже был в строю.
Предыдущий рассказ о Семене Намоконове "Эта цель не для таёжного шамана"
Следующий рассказ - Солдат, детей не обижает! Или, попробуй уничтожить таёжного шамана! здесь
