Страницы из полевой книжки Хаупта, старшего фельдфебеля 2-го полка 46-го корпуса, 2-й танковой группы Гудериана 4-й армии Клюге
22.6.41. Сегодня утром на восток беспрерывно направлялись самолеты. От Балкан до Скандинавии начались военные действия против России.
23.6. Мы принадлежим 46-му армейскому корпусу, 4-й армии Клюге, 2-й танковой группе Гудериана.
29.6. Под Белостоком ожесточенные бои. Путь, по которому прошел 2-й полк, отмечен бесчисленным количеством м о г и л немецких солдат.
3.7. Приближаемся к Минску. Дороги забиты. Продвигаемся с трудом.
5.7. Утром на нас неожиданно напали русские в составе примерно батальона. Бой очень жаркий. Мы продвигаемся лишь ценой больших потерь. Нашей роте дали задание «прочесать» лес. Мы р а с с т р е л я л и раненого русского капитана, которого нашли в лесу.
9.7. Остановились в деревне. Так сказать, «вынужденная посадка». Чинили мотоцикл.
10.7. На повороте к Днепру рота занимает исходную позицию. Окапываемся.
11.7. Атака. Бьет артиллерия. Уничтожающий артиллерийский огонь неприятеля. Наши потери огромны.
12.7. Русские непрерывно контратакуют наши части. Мы несем огромные потери в людях и вооружении. В пулеметной роте у б и т о 6 человек. Это считается совсем незначительными потерями в сравнении с другими подразделениями. В отместку р а с с т р е л я л и 40 русских.
15.7. Целый день неприятель обстреливал нас из артиллерии и засыпал минами. Снабжение продовольствием становится все затруднительнее и опаснее.
19.7. Чертовски трудно продвигаться ночью. Наконец достигли населенного пункта. Мы опоздали. В городе уже ничего не осталось. Все разграблено.
20.7. Чинил мотоцикл.
21.7. Мы сменяем полк «СС — Германия».
22.7. Началось! С утра нас обстреливает артиллерия. В 5 часов русские пошли в наступление. Первая атака отбита, но они наступают еще и еще. К полудню наше положение становится критическим. Ура! Подошло подкрепление. Мы удержали позиции, но какой ценой! От первого батальона почти ничего не осталось. Русская артиллерия очень опасна, она стреляет очень метко и часто с открытой позиции прямой наводкой. Храбрость русских пехотинцев трудно описать.
24.7. Ночью немного сна. Утром вновь заговорили неприятельские орудия. Фельдфебель Альтдорф убит осколком. Бальзер засыпан. Когда же это кончится? Я оглох от этого уж*сающего грохота. К полудню канонада усиливается. Весь мир превратился в сплошной ад.
25.7. Уже с утра русские начинают методично нас обстреливать. У нас уже нет больше сил.
26.7. Вновь с утра начинается адская пляска. Вновь ураганный артиллерийский огонь. Русские наступают. Только наша и 2-я рота удерживают позицию. 6 дней и 5 ночей мы были под непрерывным неприятельским огнем. 6 суток мы не мылись, не спали, почти ничего не ели. На седьмые сутки мы уже не были похожи на людей. В глазах у всех появилось какое-то дикое выражение, на запекшихся губах вертелся вопрос: «За что?» Хотелось все бросить и бежать, но бежать было некуда.
29.7. Отдых. Чиним одежду и сапоги.
30.7. Днем неожиданно налетели русские бомбардировщики. Сбросили бомбы прямо в расположение наших войск. Получилось изрядное месиво.
1.8. Артиллерийский огонь неприятеля. Не хватает боеприпасов.
2.8. Меткий артиллерийский огонь неприятеля.
3.8. Русских самолетов становится все больше. Дерзость их летчиков меня изумляет. Я, например, заметил, что наши истребители избегают открытого боя с русскими.
4.8. Неприятельский артиллерийский огонь. Ранен мой командир, обер-лейтенант Россерт. Повреждены глаза и нос. Один глаз, без сомнения, п о т е р я н. Видимо, он останется с л е п ы м на всю жизнь.
6.8. Копаем могилы для товарищей.
9.8. Могилы, всюду могилы немецких солдат. Только у лазарета я насчитал 80 могил. Признаться, это произвело на меня гнетущее впечатление.
10.8. Отдыхаем. Чиню мотоцикл.
12.8. Подступы к деревне, где мы расположились, заминированы. Майснер наступил нечаянно на мину. Что написать его жене?
13.8. Русские бомбили расположение войск «СС». Нам, слава богу, не попало. Вечером у меня дико заболел живот и начался понос. Ничего не могу есть.
14.8. Здоровье все хуже. Ах, зачем я с такой жадностью набросился на гуся!
25.8. Еду с поручением в штаб 3-го батальона. От места расположения наших войск до железной дороги насчитал 112 могил германских солдат; многие из них братские.
2.9. Утром опять налет вражеской авиации.
5.9. Ехали по дороге, попали под сильный артиллерийский обстрел. Мы вернулись к штабу батальона. Уж*сная неделя!
6.9. Утром рота опять под обстрелом.
7.9. Утром тревога, русские наступают силой до батальона. Мы окапываемся на высоте, русские упорно идут вперед. Их командир в минуту опасности п о к о н ч и л с собой, чтобы избежать плена. Смелые люди!
9.9. Захватили легкий танк противника. Младший лейтенант и водитель оказали сопротивление и были р а с с т р е л я н ы.
13.9. Опять без обеда. Кухня взорвалась на русской мине.
17.9. У нас опять много убитых.
20.9. Движемся дальше. Кругом много убитых наших солдат. До железной дороги я насчитал 3 могилы 10-й роты, 27 могил 40-го пехотного полка и еще могилы 27-го танкового дивизиона. Многие из них братские. Уже очень холодно. У нас много больных. Вечером опять со всех сторон горящие деревни, горит хлеб.
22.9. С Витихом едем в деревню за яблоками и яйцами.
6.10. Всю ночь дрожали от холода. Приближается русская зима. При этой мысли настроение падает.
11.10. Русская авиация становится все активнее. Она не оставляет нас в покое ни днем, ни ночью. Откуда у них столько самолетов?
14.10. Паузы между боями. Чиним одежду. Солдаты обносились до того, что противно смотреть.
На этом записи в книжке старшего фельдфебеля Хаупта обрываются. С октября по декабрь Хаупт больше не писал. Настали грустные дни. Дела шли все хуже и хуже. Хаупт бросил свой мотоцикл. Надо было убегать, писать было некогда.
Наши бойцы эту записную книжку нашли вместе с походной сумкой старшего фельдфебеля.
(«Комсомольская правда», 16 января 1942 г.)