Как известно, представители светлого коммунистического будущего несут отсталым цивилизациям свет разума, мир, прогресс и процветание. Впрочем, минутку, последнее явно лишнее. Процветание — чисто буржуазная ценность, коммунарам же покой только снится. Не говоря уже о мире, во всяком случае до тех пор, пока коммунизм ещё не победил. Единственный пример заведомо миротворческой деятельности прогрессоров на другой планете — прекращение войны на Гиганде. Но и там это произошло ценой превращения войны обычной в войну гражданскую. Которые обычно бывают намного более жестокими.
Само по себе прогрессорство в условиях, описанных братьями Стругацкими, неизбежно должно было возникнуть. Есть отсталые цивилизации, населённые людьми. Люди эти страдают, им нужно помочь. Но земные учёные возражают — ведь нельзя же лишать инопланетных жителей их собственной истории. К тому же, если просто начать оказывать иномирянам безвозмездную помощь, получим несколько планет, населённых нахлебниками-паразитами, а вовсе не коммунарами.
Поэтому люди мира Полдня проводят политику тайного вмешательства, якобы благотворного для местных. Как они это делают? Сперва пытались просто спасать книгочеев и вообще всех, кто в глазах коммунаров выглядел «своими». Потом поняли, что этот метод малоэффективен и начали внедрять свою агентуру в местное руководство, как это было на Саракше. И возможно, смогли бы осуществить свой план плавного вывода местного общества из кризиса, если бы кто-то не забыл убрать координаты этой планеты из каталога «Группы свободного поиска». В результате на Саракше оказался Максим Каммерер и гуманный план землян накрылся известным местом.
На Гиганде после окончания гражданской войны тоже отнюдь не наступила полная победа коммунизма. Как и на Саракше, иначе эти два мира официально стали бы союзниками Земли, чего в последующих текстах Стругацких не отмечено. Более того, аборигены Саракша даже не вступили в контакт с живущими там же голованами, которые предпочитают общаться исключительно с людьми планеты Земля. То есть прогрессорство получается какое-то очень уж медленное, фактически неотличимое от развития тех же цивилизаций без постороннего вмешательства.
Но ведь это вмешательство есть, причём в случае Саракша (да и Гиганды) достаточно масштабное. Одна только деятельность Института, возглавляемого Странником, он же Рудольф Сикорски, чего стоит. Да и прекращения войны на Гиганде землянам как-то ведь удалось добиться. Где же сколько-нибудь заметный результат? Такое впечатление, что люди из мира Полдня искренне хотят как лучше, но каждый раз что-то происходит и их деятельность если не заканчивается катастрофой, как в Арканаре, то во всяком случае приводит к очередному кризису.
Если бы всё вышесказанное относилось только к прогрессорству! Но в истории мира Полдня была ещё и как минимум одна катастрофа планетарного масштаба (описана в повести «Далекая Радуга»). Появление землян на планете Саула тоже получилось отнюдь не мирным. Можно вспомнить ещё кризис на Ковчеге и безуспешную попытку помочь аборигенам Надежды. Отношение к коммунарам Колдуна из джунглей Саракша, а также тагорян, внезапно прервавших дипломатические отношения с ними, не стоит сбрасывать со счетов. Либо землян преследует злой рок (то бишь, в терминах материалистически мыслящих коммунаров, «статистическая флюктуация»), либо им Странники постоянно мешают, либо с ними самими что-то не так.
Думается, верен последний пункт. Результат работы прогрессоров просто не может быть иным и причина тому не в прогрессорстве как таковом (уж на что были жестоки конкистадоры в реальной истории, но и они в итоге существенно изменили жизнь аборигенов к лучшему), а в особенностях воспитания людей мира Полдня. В их мире не существует конкурирующих между собой идеологий и тем более религий. Люди Полдня могут обладать различными убеждениями, могут быть приверженцами несовместимых между собой научных теорий, даже какие-то верующие упоминались. Однако в этом XXII веке нет и заведомо не может быть конкурирующих идеологических систем. На Земле в той реальности полностью победил коммунизм, причём не навязанный силой, а оказавшийся наиболее адекватным и эффективным даже не строем, а системой взглядов на реальность. В итоге в мире Полдня сложилась монокультура, со всеми вытекающими последствиями.
Следствием такого положения вещей стала невозможность даже просто представить, что взрослый, разумный, вменяемый и полностью информированный человек может придерживаться заведомо иных, чем коммунарские, взглядов. Это видно и по текстам — каждый раз, когда люди Полдня сталкиваются с действительно убеждёнными людьми, выросшими в качественно иной парадигме, им просто нечего им возразить. Ни голована Щекна, ни даже пацана Гага взрослым, серьёзным и на первый взгляд таким умным людям Полдня не удалось ни в чём убедить. Да они и не пытались, в общем-то.
Ещё одним следствием, прямо связанным с интернатской системой воспитания в мире Полдня, является полное отсутствие понимания ценностей стабильности, традиции и т.д. Коммунары искренне не могут понять, как человек может цепляться за нечто устаревшее, но своё. С их точки зрения, такое поведение может говорить лишь о тупости и косности мышления. А то, что таким образом личность пытается всего лишь сохранить свою идентичность и не стать безвольной игрушкой пропагандистов и маркетологов, гражданин Полдня ни понять, ни представить не в состоянии. В их глазах познание имеет абсолютную ценность, выживание — относительную (немногочисленные люди, думающие иначе, сосредоточены в КомКоне-2), а стабильность вообще отрицательную. Что полностью исключает саму возможность конструктивного разговора с представителями иных культур, даже (точнее, в первую очередь) гуманоидных. Отсюда и регулярный крах всех планов оказания действительно эффективной помощи другим социумам, перманентно наблюдаемый в мире Полдня.