Ледяной ком в животе внезапно ударил изнутри острыми иглами. Я неслышно охнул, корчась от боли. Предчувствие давало понять: для спасения жизни Бьёрну Стерку придётся выбрать самый опасный путь.
Ослабший, покрытый ледяным потом, я жадно хватал воздух и старался не шуметь. Ледяной ком в животе растворился, уступил место лёгкой холодной щекотке где-то около пупка. Напоминание о грозящей опасности, которую я смог почуять.
Смогу ли отвести?
Предыдущая глава "Что хочется делать после испуга? Мстить тем, кто напугал"
Дверь конюшни открылась, в тёплую темноту, наполненную животными запахами, скользнула струйка свежего морозного воздуха. Аскетил со светильником в руке шагнул внутрь:
- Третьи петухи* скоро. Народ по домам потянулся. Пора тебе уходить, Гуннар.
Бросил к мои ногам звякнувший мешочек:
- Иди в порт. Найди Хавлиди Рыболова. Он носит красный кожаный плащ и встречает каждое утро в Хольме в харчевне «Солёный эль». Это у нижних причалов. Скажи, что от меня. Заплати, сколько скажет Рыболов, и иди с ним. Жди моего сына.
Тут Аскетил заметил Ульва, недовольно щурившегося на светильник:
- Кто?
- Мой ученик.
Торговец привычно взвесил мальчишку взглядом и потерял к нему всякий интерес:
- Объясни своему ученику, что ему лучше молчать.
Развернулся и ушёл не попрощавшись. Я выбрался из соломы, подобрал мешочек, заглянул внутрь. Золото. Много. Монет двадцать или даже тридцать. Никогда столько в руках не держал.
- Чего это он? Чего нас гонит? Только уснули, - Ульв сонно моргал, тетеря, и никак не мог выпутаться из моего плаща. Я взял паренька за шиворот, поднял, встряхнул. Поставил на ноги:
- Не хочет, чтобы нас слуги видели. Пойдём.
Во мне бурлила сила. Противный хруст в суставах казался дурным сном, о котором не хотелось вспоминать. Ульв лишился уже привычных синяков под глазами, на щеки вернулся румянец:
- Есть хочется...
И аппетит проснулся. Хорошо.
- В порту поедим. Шагай быстрее.
Плащ я мальчишке не дал. Пусть ходьбой греется.
- А почему нужно, чтобы нас слуги не видели?
Точно в себя пришёл. Снова вопросами сыплет.
- Мы же ничего плохого не сделали.
- Не кричи, - шикнул я на мальчишку. - Неважно, что мы сделали, важно, кто мы есть. Для людей мы - первоимёнцы, жрец и ученик жреца.
- Разве это плохо?
- Было бы хорошо, Асманд не увёл бы своих собратьев из Хольме.
- Я думал, их кунингаз** прогнал...
- Неправильно думал.
- А почему нужно идти к нижним причалам?
Я перестал отвечать надоедливому последышу***. Тот что-то пискнул ещё пару раз и замолк.
Привычное раздражение от болтовни мальчишки не могло заглушить поселившуюся во мне тревогу. Мне не нравилось, как Аскетил смотрел раньше. Словно взвешивал и назначал цену.
Как Аскетил смотрел на меня теперь, мне не нравилось вдвойне. Словно цена уже назначена и согласие на сделку получено.
Чувствовать себя товаром мне не нравилось втройне.
Когда-то в Хольме порта не было. На берегах Рикхольдига и Винтерсё рядом с жилищами хёвдингов**** стояли корабельные дома. Для каждого снеккара возводили сруб, схожий с огромной перевёрнутой лодкой. Корабли выводили на воду по каткам с пологих берегов.
Пришли в Хольме купцы - появились причалы. Деревянная набережная на крепких сваях из негниющей лиственницы встала в устье Рикхольдига. Построились харчевни, постоялые дворы, склады, чтобы хранить товар.
Жрецы заколдовали камни, Рикхольдиг перестал замерзать, и Хольме потребовался новый порт. Каменная набережная и причалы разместились в гавани моря Винтерсё, самой природой предназначенной укрывать корабли от бурь. В новом порту жизнь кипела и днём и ночью. Толпы грузчиков ждали работы, казённые мытари считали и взимали пошлинные сборы, хёвдинги нанимались охранять купцов в море, ушлые торгаши предлагали медовые яблоки и золотые самородки с одного лотка. Золота в подозрительных камнях было столько же, сколько в яблоках - мёда. Получив отказ, бессовестные плуты приглашали посетить ласковых рабынь в палатке неподалёку.
Старый порт стал прибежищем рыбаков, китобойцев и тех людей, к которым, наверное, стоило причислить Хавлиди Рыболова. И не нравилось мне это вчетверо.
Но знал ли я, как спасти наследника Бьёрна и собственную шкуру? Нет. Аскетил знал. Поэтому я шёл на встречу с человеком, возможно, избежавшим казни в каком-нибудь порту южнее Хольме.
Севернее Хольме портов не было. Только небольшие деревни, куда периодически заглядывали купцы, чтобы выменять у местных жителей меха, вышивки и речной жемчуг за зерно и хлеб.
- А почему «Солёный эль»?
Надо заткнуть мальчишке рот кашей. Иначе поговорить с Рыболовом не удастся.
* Первый раз петух поёт в час ночи. Вторые петухи поют во втором часу, третьи - в четыре часа утра.
** Кунингаз - князь. Правитель крупного города и окрестных земель.
*** Последыш - последний сын. Нищие крестьяне отдавали жрецам детей, которых не могли прокормить.
**** Хёвдинг - владелец боевого корабля-снекарра, одновременно - капитан команды. Хёвдинги перевозили путешественников, участвовали в морских сражениях, охраняли купеческие суда и грабили приморские селения, если другой работы не находилось.
Продолжение "Надо на твой корабль"
