Иногда думаптся:неплохо было бы, чтобы ребята, поступающие в военные училища /хотя сейчас же сплошь - институты/, оттянули в обязательном порядке хоть полгода срочной службы.
Всё же курсант и солдат-суть вещи разные.
А неплохо бы было, чтобы будущий офицер на своей шкуре испытал все "тяготы и лишения" именно солдатской службы.
Может тогда и порядка в армии было бы больше...
А то вот даже Министр обороны Шойгу в армии не служил ни дня.
Командир нашего батальона, майор Василий Котлес, был вполне себе нормальным мужиком. Попусту нас не гонял и приказов таких не отдавал.
В своё время он служил срочную службу, поэтому понимал солдатские проблемы, знал, о чём солдат думает. А солдат думает прежде всего о доме, и, соответственно, ждёт дембеля.
В меру своего понимания и своих возможностей, старался он сделать это ожидание менее тягостным.
У самого Котлеса в пору бытия его рядовым солдатом дембеля так и не случилось, потому, что за какое-то время до оного он отправился в школу прапорщиков.
Прослужив какой-то время куском офицера, он закончил курсы младших лейтенантов, и уже далее, пройдя все положенные этапы, был назначен командовать батальоном.
Такая вот военная карьера.
Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом!
И его отношение к солдатам всё же чем то неуловимо отличалось от отношения его, закончивших военные ВУЗы, заместителей или начальника штаба. В лучшую сторону.
И служил у нас прапорщик Кондратьев.Прапорщик Кондратьев был начальником клуба, при этом в клубе его никто и никогда не видел.
Прапорщик Кондратьев с утра приезжал на службу и целый день передвигался по батальону в разные стороны, но только не в направлении клуба, который стоял слегка на отшибе у забора. Прапорщик Кондратьев был на"ты" со всеми офицерами.
Кондратьев в своё время учился в школе прапорщиков вместе с Котлесом.
И как то так распорядилась военная судьба, что оказался прапорщик Кондратьев в подчинении у майора Котлеса.
Впрочем, близостью своей к комбату он не кичился и никак её не афишировал.
Замполита одно время не было, уехал поступать в Академию. Замену ему ещё не прислали. Если штаб располагался в казарме пятой роты/рот было две, 4ая и 5ая/,то кабинет замполита был в четвёртой,и он пустовал.
Офицерская служба трудна и изобилует всякого рода нервными потрясениями и стрессами, которые время от времени надо снимать. Как привыкли снимать стресс наши граждане - известно. И военные люди никакого исключения не составляют.
Начальник штаба облюбовал для этого дела свинарник. Ротные потихоньку прикладывались в канцеляриях. Комбат же, вместе с прапорщиком Кондратьевым, использовали в этих целях пустующий замполитовский кабинет.
Солдаты четвёртой роты ни раз и ни два слышали из-за запертых дверей весёлый и нетрезвый голос прапорщика Кондратьева, который уже не регулировал его громкость:"Ох и мудак же ты, Васька, ну и мудак, хоть и майор!".
Не то что мы уж таки прям сильно любили своего комбат. Нет, конечно. Но-уважили! И, несмотря на, казалось бы, обидные слова, этот кондратьевский возглас только добавлял комбату авторитета в наших глазах.
Как то зимой ударили морозы под минус 40. Было воскресенье и мы сидели в ленкомнате, смотрели какую-то лабуду по телевизору. Сидели в шинелях и бушлатах. Вдруг заходит камбат в сопровождении дежурного и ротного. Ротный по гражданке-выходной,как никак. Комбат одет в шинель, из под которой выглядывают моднючие джинсы. Посадив нас, вскочивших, движением руки-сидите, сидите - комбат сам лично ощупал батареи
и сказав:"ничего, ребята, скоро станет теплее", отправился в кочегарку вывешивать здоровеннейший п....... й тамошним деятелям. Согласитесь, показательный штришок..
ВСЕМ ДОБРА!