Если вы читали про техногенные катастрофы, то могли заметить, что причины многих из них часто крылись в самом проекте того или иного сооружения. Ну действительно, очевидно же, что нельзя было на Фукусиме располагать резервные генераторы в подвале, а в Чернобыле делать реактор с такой реактивностью. Ведь всё и так понятно было! Ну да, после аварии, когда каждый документ, каждую схему изучили под лупой, выявив все проектные и эксплуатационные ошибки. В реальности же проектирование любого сложного объекта это огромный по трудоёмкости и сложности процесс. Процесс, который стал значительно проще с массовым внедрением компьютеров и даже так, всё равно остаётся достаточно сложным чтобы в его ходе непременно возникали ошибки. Поэтому давайте сейчас ненадолго представим, что мы инженеры, которым требуется спроектировать, ну например электростанцию, лет так 50 назад.
И сразу же мы столкнёмся с одной проблемой – это в кино у нас Тони Старк может за ночь по чертежу на салфетке спроектировать вундерваффе, которое требует знаний в десятке различных специальностей. В реальности, каждый сложный объект декомпозируется до более простых систем, например отдельно генератор, отдельно котельное оборудование, отдельно насосное и т.д. Каждым элементом системы занимается отдельный коллектив, над которыми стоит всезнающий и всеведущий ГИП – главный инженер проекта, который занимается, как управлением работой всего коллектива, так и решением технических вопросов. Ответственность колоссальная, так как ГИПу требуется вникнуть во все работы, ведомые под его руководством – ведь как только он поставит свою подпись на документе, то вся ответственность ляжет на него. Сложность работы ГИПа не только в ответственности, вплоть до уголовной, за результат, но и в том, что коллективы, работающие над разными элементами, могут располагаться по всей стране. Сегодня с наличием электронной почты и эффективных средств связи это не проблема – запросил документы, тебе их в течение часа прислали (хе-хе, это если неофициально, а с официальным письмом можно и пару недель ждать, пока все всё согласуют), но полвека назад даже простое получение документа было нетривиальной задачей.
Вот представьте, что Вам нужно переслать смежнику альбом схем – пухляша на 100 страниц формата А3. Если ваш адресат находится в Москве, то это хорошо - можно послать работника, и он за пару часов всё сделает. А если он на другом конце страны? Значит по почте бандеролью отправлять, если срочно, то авиапочтой. И даже так – пока пройдёт сортировку, пока сядет на самолёт, пока…пока… в общем, несколько дней оно будет путешествовать по стране. И так на каждом этапе – такие задержки будут суммироваться и вот уже банальное устранение замечаний растягивается на пару месяцев, просто из-за задержек доставки документации.
К слову, о документации. Она у нас вся только в бумаге; компьютеры в проектных организациях, конечно, уже есть, но в основном это суперкомпьютеры размером с шкаф или целую комнату для различного рода расчётов и численного моделирования. А вот большая часть документации создаётся ручками – за кульманами и печатными машинками. И вот тут у современного инженера, попади он в те дремучие времена, возникнет такой разрыв пятой точки, что его зафиксируют сейсмографы по всему миру. Глядите сами. Все документы проектов создаются «с нуля» – никаких тебе заготовок, вордовских и автокадовских «рыб», которые за пару-тройку десятков часов переделываются под нужды нового проекта. Даже при наличии типового проекта, ты можешь не ломать голову над многими техническими решениями, но документацию будь готов разработать заново, так как тебе нужно сделать различные привязки. И так во всём, ага, все делаем ручками – пишем пояснительные записки, чертим схемы и общие виды, считаем на калькуляторах длины кабелей, сметы и т.д. и т.п. Хочешь сделать несколько вариантов схемы, чтобы понять какая лучше – никаких Ctrl+C, Ctrl+V нет, нарисуй их все ручками, ну или считери немного и используй копировальную бумагу (подкладывалась под обычный лист бумаги и за счёт оттиска написанного получалась копия) или используй кальку, на которой черти изменяемые элементы схемы. Звучит уже геморройно. Но это ещё цветочки. Ладно, пока ты чертишь карандашом, то внесение изменений легко – стёр ластиком и начертил по новой. Но рано или поздно схему надо оформить начисто – нарисовать рамки по ГОСТу, обвести тушью все линии на схеме. А потом к тебе приходит радостный смежник и говорит, что они там покумекали и решили, что надо сдвинуть всё оборудование на 1 метр вправо. Аррррряяяяяч!
А ведь есть ещё исправление по замечаниям заказчика и смежных организаций. И хорошо, если изменения незначительные – тогда по ГОСТу можно смыть и затереть неправильный фрагмент. А если изменений много, то путь только один – перечертить всю схему. А если таких схем десятки или сотни? Ну бывает такое, что одно изменение проекта тянет за собой ещё десяток. Причём объёмы именно технической работы в данном случае могут быть минимальны, а вот оформительской – огромны. Это сегодня ты просто создаёшь файлик с большей на единичку версией и меняешь в нём всё, что нужно. А тогда ручками всё на бумаге. А ведь, кроме схем, у нас есть ещё и текстовые документы, где достаточно требования вставить новый абзац на N-ую страницу, чтобы у тебя поехал текст во всём оставшемся документе, и пришлось его перепечатывать.
И вот все эти изменения должны отследить ГИП и подчинённые ему руководители отделов. Проанализировать каждую схему, каждый текстовый документ на предмет соответствия проектным решениям, другим документам, их непротиворечивость и т.д. То есть зарыться в изучение сотен и тысяч листов печатного текста и схем. Банальное сегодня отслеживание изменений в структурной схеме, когда открываешь файлики с разной датой и сравниваешь их, удобно приближая и отдаляя нужные фрагменты, полвека назад требовало сначала найти эту старую версию, потом положить два чертежа рядом (а теперь представьте, что это чертежи А0), после чего уже приступить к сравнению. И так можно до бесконечности. Если вы думаете, что все эти монструозные советские проектные институты только на картошку ездили и были бессмысленны, просто подумайте о том количестве механической работы по оформлению, которое было в те времена. Целые отделы ежедневно занимались тем, что сегодня один единственный человек делает командой печать, отправленной на принтер - копировали и перепечатывали. Таким образом задача, с которой сегодня за пару недель справятся два человека, тогда могла спокойно требовать десятка человек и месяца кропотливой работы.
И вот тут нужно понимать, что чем больше элементов схемы, чем сложнее она, тем больше шансов на ошибку. Два проектанта, занимающиеся смежными задачами, могут просто-напросто не знать об изменениях друг у друга, забыть что-то отобразить или просто ошибиться, их руководство не заметить и посчитать, что уж смежники точно косяк найдут если есть, а смежники думаю, что уж сами создатели доков точно всё проверили. На этом этапе включаются ГИП и отдел технической экспертизы, но там тоже работают люди, люди которые должны по кусочкам чужих работ создать представление о целом. Одна маленькая ошибка может просто потеряться, например, не исправленная в одном месте марка кабеля или опечатка, пройти все стадии проверки и повлиять самым неприятным образом на дальнейшую судьбу объекта. Сколько таких случаев было? Много. Просто в большинстве своём они рано или поздно выявляются.
Понимали ли инженеры прошлого всю жуть их положения? Да, понимали. Отсюда и выросли ноги у ГОСТов на проектирование, когда стандартизировали всё, что только можно стандартизировать: состав документации, её содержание, оформление, технические решения. Всё ради единообразия, чтобы инженер из Владивостока открыл проект инженера из Москвы и уже по заголовку знал, что и где ему в нём искать. Чтобы глаза его не вытекали от непонятных шрифтов и непонятных схем, чтобы можно было в ТЗ (техническое задание) написать «в соответствии с ГОСТ ХХХХХ.ХХ» и проектировщик понял, что от него требуется, а не занимался эпистолярными упражнениями. Но даже такая стандартизация могла лишь немного облегчить процесс, но никак не избавить от описанных выше проблем. И это я ещё никак не коснулся вопросов неадекватных ТЗ, внезапных внесений изменений в проект, предпроектных обследований, сбора исходных данных, работы с архивами и т.д. и т.п. Так что да, проектирование - это сложно, проектирование - это долго и проектирование - это не про обмани ближнего своего. И если вы видите, что проектировщик некоей сложной конструкции допустил какую-то ошибку, то просто вспомните этот текст, чтобы осознать объём работы этого самого «мерзкого инженера-проектировщика».
Автор - Владимир Герасименко
Коллективный исторический паблик авторов - https://vk.com/catx2