Часть 1, Часть 2, Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31.
... С Нинкой все оказалось в порядке - нервный срыв, истерика, но опасности никакой не было - ее просто отпустили с дежурства, напоив какими-то успокоительными каплями.
На следующий день после этого происшествия день, вернувшись после утренних уколов, мы валялись на кроватях, морщась и потирая места инъекций. Я, например, их получила целых четыре. Все мы уже были основательно исколоты, поэтому процедура каждый раз была довольно неприятной...
В дверь постучали - громко и как-то требовательно. Мы переглянулись. Для визитов время было совсем не подходящее, но, тем не менее, разрешили войти. Вошли двое мужчин в штатском, профессия которых угадывалась уже по выражению их лиц. Они поздоровались, мы сдержанно ответили.
"Лескова Валерия Александровна - кто будет?" - "Я," - слабеющим от дурных предчувствий голосом ответила я.
"Чернов Александр Евгеньевич вам известен?" - Я молча кивнула, не в силах сказать хоть слово. Руки вдруг сделались ледяными, а в висках часто застучало.
"Кем он вам приходится?" - "Господи, - не выдержала Людмила Ивановна, - Да что происходит-то?"
Гости одинаково поморщились, досадуя на свою промашку: разговор следовало начинать со мной наедине, и попробовали исправить положение: "Валерия Александровна, можно вас попросить выйти?" - "- Я... сомневаюсь, что смогу это сделать, - прошептала я, чувствуя ужасную слабость во всем теле. - "Тогда, может, ваши соседки..." - "Мы все хорошо знаем Сашу Чернова! - сказала, как отрезала, Людмила Ивановна. - И имеем право знать, что произошло!"
Без приглашения один из мужчин сел на стул рядом с моей кроватью, запоздало ткнул мне в лицо красной корочкой, буркнул что-то «уголовный розыск» , "оперуполномоченный" и невнятно назвал фамилию. Только после этого сказал: " Вчера, около 22-х часов на Александра Чернова было совершенo пoкушeниe Максимом Бориным у дверей вашей квартиры... Лескова! Лескова!.."
Перед глазами разом потемнело, и я упала в очередной обморок.
...В чувство меня привел резкий запах нашатыря и успокоительное воркование Веры Иванны, той медсестры, что когда-то передала мне от Сашки яблоко. Сейчас она сама еле удерживалась от слез. Закатав мне рукав, она перетянула мне руку резиновым жгутом, и ласково сказала: "Поработай кулачком, ребенок!" - у нее наготове был шприц.
"Что там?"- спросила я. - " Ничего, просто снотворное..." - "К черту!" - Я сорвала с руки жгут, вырвалась от Веры Иванны и одним движением оказалась рядом со шкафом, где висела наша верхняя одежда - откуда только силы взялись!..
"Ты что надумала, ребенок?" - испугалась она. - "Не важно! Они уже ушли?" - "Да, как только тебе плохо стало..."
Я уже завязывала ботинки и одновременно пыталась попасть в рукав куртки. Мои соседки хранили молчание. Впрочем, мне было не до них. Преодолевая слабость, я доковыляла до лифта. Спустившись на первый этаж, я почти сразу столкнулась с Коляном.
"Отлично, - кинулась я к нему. - Ты-то мне и нужен!" - "Извини, заяц, я должен уехать," - я заметила, что он прячет глаза, и сразу поняла, куда именно он собрался. - "Я тоже должна!" - "Ты? - он критически осмотрел меня. - Ты на ногах-то еле стоишь! Как до больницы через полгорода будешь добираться?"
"Естественно, на такси! - движением фокусника я выхватила из кармана несколько купюр. Как кстати были теперь те деньги, которые дал мне дед, когда я ложилась в больницу и которые так и лежали нетронутыми. - Думаю, этого хватит?" - "С избытком, - проворчал Колян и добавил: - Твоя врачиха с меня голову снимет..." - "Я сама ей все потом объясню!.."
Частника мы поймали быстро, к тому же он прекрасно знал больницу, в которую предстояло ехать. "Только вас не пустят, - приемные часы вечером бывают, а сейчас утро" - сказал он. - "Пустят, - уверенно ответил Колян. - Где ж такое бывало, чтоб охранник охраннику не помог? Тем более, мы, по-моему, из одного агентства... Гоните, дядя, как на пожар!.."
«Дядя» лихо тронул с места. В первые минуты меня замутило, но, вспомнив о Сашке, я сумела взять себя в руки. "ОНИ у тебя были? - спросила я Коляна и после утвердительного ответа приказала: Рассказывай!.."
..."Сашка возвращался домой. На лестничной клетке стояли двое - мужчина и женщина. Целoвались, поэтому не обратил на них внимания, - это так думает старушка, которая засекла парочку в глазок. Она живет напротив тебя. Как только Сашка повернулся к ним спиной, этот гад всaдил ему в cпину нoж. Ну что за... - Колян разразился цветистой тирадой, потом продолжил: - Чернову повезло три раза за этот вечер: нoж скoльзнул по брючному ремню и не слишком глубoкo вoшел в тeлo, то есть - не нaсмeрть, но крaйне тяжелo...
Второе. Та же бабулька, свидетельница, сразу вызвала «Скорую», и бригада приехала всего минут через пять - очень быстро. И третье. Был еще один свидетель: по лестнице в это шел мужик с кавказской овчаркой. Сделать он ничего не успел - увидел только, как Чернов падает. Зато вместе с собачкой сразу же и задержали этих - до приезда милиции... Мне не хочется тебе говорить, но это были..."
"Макс и, я думаю, Нина..." - "Откуда?.." - "Про Макса - опер сказал, про нее - сама догадалась. Она влюблена в Сашку, а меня ненавидит до того, что грозилась ночью сделать мне какой-нибудь смeртeльный укол... Колян, скажи мне честно, ты ведь знаешь, - он жив?" - "Пока жив... Но очень плох... Черт, зачем я тебе это говорю?.."
"Зачем? - взвилась я так, что даже шофер обернулся на нас. - Затем, что я люблю его. А еще мы с ним поженимся, потому, что он не умрет. Он не может умереть теперь, он обещал жениться на мне," - я заплакала, отвернувшись к окну, и до самой больницы не проронила ни слова. Колян тоже молчал, видимо переваривал...
Я плакала... Я всегда знала, что с Сашенькой мы недолго будем вместе, но такого финала, такого зигзага Судьбы, я не могла представить себе даже в самом страшном сне. Он все делал для моего выздоровления, боялся, потерять минутку, которая могла оказаться роковой, а сам... Теперь я понимала его страх, его отчаяние, когда другой человек не может тебе принадлежать потому, что уже наполовину принадлежит другому миру.
Как я ругала себя за то, что произошло! Не будь я так увлечена собой и своими страданиями, я бы почти наверняка смогла бы понять, что угрозы Макса и Нинки - не пустые слова, что оба они подошли к краю и готовы преступить через него в любой момент.
...Меня не хотели пускать к нему! После сумасшедшей гонки по Москве, запруженной утренними пробками, после боя, который выдержал Колян на посту охраны и в справочной, после поисков лечащего врача - Меня не хотели пускать к моему Сашке!.. Они дали мне какой-то ненормальный белый халат, который надевают задом-наперед, и говорят, что в реанимацию не пускают даже близких родственников. И, кстати, у него в паспорте нет штампа о браке.
Лечащий врач - тщедушный мужичонка, на полголовы ниже меня, в зеленой хирургической "пижаме" долго и нудно объяснял мне, заглядывая в глаза, что состояние у Чернова крайне тяжелое, ни о какой стабильности речи быть не может, а любое потрясение почти наверняка приведет к трагическим последствиям.
"Да что вы мне говорите!.. - я так решительно шагнула к нему, что он невольно отступил. Видок, у меня, наверное, был тот еще: растрепанные волосы, которые я не успела расчесать, выходя из больницы, лихорадочный румянец на щеках и горящие безумным огнем глаза. - Что, вообще, вы мне говорите!
Немедленно пропустите меня к нему! Я люблю его и до сих пор не успела об этом сказать! Да пропустите же, в конце концов! Мне нельзя нервничать - когда я сильно нервничаю, у меня идет гoрлoм крoвь!..
У меня чахoтка, слышите, вы? Вы знаете, что это такое? - я наступала на него. - Я умирaю, вы слышите, на моих легких не осталось живого места, я скоро просто умру от удушья! Немедленно пустите меня к моему мужу!
Или вам тут будет «Ромео и Джульетта», - это я могу пообещать!.."
"Бедные дети, - тихо проговорил он, нисколько не обидевшись, что я так на него орала. - За что вам все это? Какие же вы несчастные!.."
"У нас мало времени, - ответила я гораздо тише, - но мы счастливы. Поймите нас, если можете..." - " Надень, - он протянул мне хирургическую маску. - Только бацилл Коха мне не хватало. Иди, Джульетта..."
...Сашка был в палате один. Множество трубок тянулось к его непoдвижнoму тeлу, множество непонятных аппаратов потрескивали, попискивали и перемигивались, стремясь сохранить ему жизнь. Дышал он сам, но мне не показалось, что он просто спит - даже его бледность тут ни при чем.
Он лежал на спине, руки были положены поверх одеяла и неестественно вытянуты. Именно в такое положение санитары укладывают пациента без сознания.
"Сашенька..." - я подошла к нему и присела рядом с кроватью.
Я чувствовала, что он меня слышит, но не знала, что сказать. Что можно сказать человеку, который наперекор всем врачам и здравому смыслу, уверен, что я поправлюсь? Что можно сказать тому, кто, влюбившись в умирающую девушку, готов на ней жениться? Как-то он хотел забрать часть моей боли себе... глупый... Зачем? Вот уж, воистину, «будьте осторожны в своих желаниях»!
Если для него самым страшным была боль, то для меня - время. Я почти не чувствовала боли, только слабость, но особенно остро ощущала, как от меня уходит время. Время, отпущенное мне, словно песок в моих часах, почти пересыпался... Я ничего не могу сделать, а лишь наблюдаю: одна песчинка, еще одна... Скоро их будет совсем-совсем мало, а когда упадет последняя - я сделаю выдох и вместе с ним улетит душа... А что останется? Не верю я в загробную жизнь!..
Мой золотой песочек жизни, как же мало у меня его осталось! Сашенька, миленький, хочешь, я поделюсь с тобой им? Мне не жалко, для тебя - ты не думай!
"Сашенька, - прошептала я. - Прости, мой милый, что так долго мучила тебя. Все боялась, что ты такой же, как Макс... Сашенька, милый, ты уж поправляйся поскорее. Ты же не забыл о нашей свадьбе? - я испуганно обернулась - какой-то аппарат, кажется, кардиограф, запищал сильнее, чем раньше, и, приглядевшись к цифре, я поняла, что Сашкин пульс сделался чаще и продолжал расти: 75, 80, 100... - Сашка, наша свадьба должна состояться в любом случае, - я наклонилась и прошептала ему в самое ухо: - потому, что я люблю тебя.
Потому, что, если умрешь ты, умру и я. Ты обещал мне сказку, а в сказке «они жили долго и счастливо», помнишь, Чернов?.. Сашка, - я поцеловала его ладонь, сняв маску, - я люблю тебя, слышишь? Я специально приехала сюда, чтобы сказать тебе это!.."
В палату уже ломились врачи и медсестры всех мастей и рангов, должно быть, данные с аппаратов поступали и к ним. Они почти оттеснили меня от него, когда он вдруг приоткрыл глаза, и едва слышно сказал:
"Я тоже люблю тебя, малыш!... - тут меня окончательно вытолкали из палаты, и я сразу же попала в медвежьи объятья Коляна.
"Как он там?" - пытался добиться он ответа, но я лишь мотала головой и ревела до тех пор, пока вышедший врач не развел руками и не объявил, что произошло маленькое чудо - такой тяжелый больной пришел в себя в первые же сутки после ранения, что случается крайне редко и с уважением посмотрел на меня: "Теперь дело за вами, Джульетта, если хотите, чтобы ваша история имела хэппи энд..."
Окончание здесь