У мужчины мать захандрила. Начала тосковать, задумываться, печалиться. Думать стала, что «жизнь пролетела далече, мимо», по словам поэта. Она разумом уткнулась в бессмысленность существования и начала быстро, я бы сказал, стремительно стареть.
Такое бывает от бессмысленности, иногда надуманной. Ею страдают люди впечатлительные. А матери всего 75 лет. Что делать? Однокомнатная квартира, замкнутое пространство – куда пойдешь? Внучка выросла, у нее свои дела. Это раньше возьмешь ребенка на день – вот тебе и радость.
А тут – загрустила. И сын предпринял необычный шаг. Снял ей полдома в деревне с чудными видами: с просторами, с убегающими вдаль синими горами. На пару месяцев. А кругом леса, поляны, заросли кустарника. А хозяйка дома тоже пожилая дама, у которой была корова.
Мать этого мужчины сначала заартачилась, а затем согласилась: была не была! И поехала.
Ей на огороде выделили пару грядок – для занятий. И началась новая, забытая жизнь.
Она познакомилась с соседками. Вернее, они с ней познакомились: деревенское любопытство дело известное. Стали к себе приглашать. Особенно вечерами, когда сельские заботы заканчивались. То одна позовет, то другая. Тихие разговоры. И на лавочке, и за чаем.
Потом начались ягоды: земляника и черника. Тоже заботы. А еще выработанная городская привычка одинокой женщины – длительные прогулки. И в ясную погоду, и в ненастье, когда надеваются резиновые сапоги, дождевик, берется зонт – и в путь.
Исцеление от грусти произошло неожиданно. Зашла к одной соседке на оладушки. Разговорились. Судите сами: женщине около шестидесяти. Выглядит, будто ей девяносто скоро. Немного преувеличиваю, но все же. Муж помер. От самогонки сгорел. Сын не спился, потому что рано уехал в город. И вот эта женщина живет одна. Вечно в старых изношенных тряпках, на голове тоже старый платок. На волосах, которые никогда не видели парикмахерскую. Черные изработанные руки. И вечная деревенская работа, и забота, и нужда.
И все молодые годы – то корова, то свиньи, то куры. Что рассказывать? Дело понятное.
Городская женщина долго не могла уснуть. Всё думала и думала. Как эта деревенская вечная работница не обозлилась, не рассердилась на весь белый свет, не спилась от безысходности? А потом про себя: а ты сидишь в городской квартире со всеми удобствами. Пенсия хорошая, магазины под боком. Не болеешь, слава Богу. И вдруг раскисла, затосковала. И приговор себе объявила, что она там, в городе, « с жиру бесилась».
Когда возвращалась домой, взяла у хозяйки квартиры полосатого котенка. Чтобы веселее было. И сказала, что следующим летом вернется: никакой Турции не надо.