Январской серией спектаклей одной из самых популярных опер в мире Большой театр России продолжает сложный пандемийно-ограничительный сезон…
Спектакль Алексея Бородина появился в репертуаре главного театра страны в 2015, сменив работу Дэвида Паунтни 2008 года. Последний был совершенно вне традиций Большого – спектакль-дань постмодернистским изысканиям нашего времени, вызвавший почти скандал со стороны его музыкального руководителя Юрия Темирканова, известного пуриста и консерватора.
Версия Бородина возвращает оперу об андалузской цыганке на свое законное место – девятая в истории ГАБТа постановка «Кармен» явно ведет диалог с традицией Большого, продолжает ту линию, которая в отношении этой оперы всегда здесь была естественна.
«Кармен» – как опера большого стиля, с речитативами Гиро (а не с разговорными диалогами), с традиционными историческими костюмами. Только поют теперь, также как и в постановке 2008-го, по-французски, а не по-русски, как то было принято на этой сцене в течение ста предыдущих лет.
Премьеру шестилетней давности в прессе изрядно обругали – грехов набралось очень много. Тем не менее, спектакль живет, стабильно собирая залы: впрочем, тут заслуга, скорее Бизе – причем на все времена.
Перенос из времен Мериме (1830-е) в эпоху композитора (1870-е) для современного зрителя принципиально ничего не меняет, а некоторые неожиданные акценты по сравнению с иными эпатажными выходками более молодых режиссеров смотрятся весьма диетически.
Большой получил от Бородина достаточно комфортный, спокойный спектакль, куда удобно вводить гастролеров. Всё здесь, казалось бы, на месте: и страстные танцы, и пестрая массовка, в нем вроде бы и в меру оживляжа (ну хоть играющий в мяч караул в первой картине) – но огня в этом действе не много. Возможно, артисты уровня Образцовой с бешеной харизмой и в голосе, и в актерстве, насытили бы эту несколько притомленную зноем Испанию темпераментными акцентами, но нынче в тренде иная эстетика.
Зато весьма интересна сценография. Только на первый взгляд Испания Станислава Бенедиктова исторична: приглядевшись, понимаешь, что эти контуры – лишь повод пофантазировать о романтической, жаркой южной стране.
В скошенных, угловатых деревянных планшетах, всякий раз иначе делящих сцену, угадываются и оборотки театральных декораций, и романские или готические абрисы условной Севильи, и резкие контуры супрематических композиций, столь необходимые, чтобы вывести в финале трагедию на уровень экспрессионистского накала (как то и декларирует Бородин). Не оттуда ли неожиданное – черное, «кубическое» по расцветке – платье Карменситы: мрачное на ярком празднестве в Севилье, столь сверлящее око в окружении пестрой нарядной толпы (художник по костюмам – Валентина Комолова)?
Очевидный диалог с традициями художественного оформления «Кармен» в Большом (прежде всего с Федоровским) ведет световая «партитура» спектакля (художник по свету – Дамир Исмагилов): резкие контрасты, яркие световые пятна, глубокие тени, господство «выжженных» цветов – желтого, песочного, серого.
Впрочем, январская серия – не премьера и даже не возобновление, поэтому анализировать постановку как таковую не имеет особого смысла. Гораздо интереснее музыкальная интерпретация бессмертного шедевра, который имеет в этих стенах огромную традицию.
Из всего состава исполнителей ранее доводилось слышать в этой опере лишь Олега Долгова (в партии Хозе): как и в премьерные дни, солист порадовал ярким посылом звука и завидной выносливостью. За годы развития карьеры певца, начинавшего с эпизодических реплик в проектах Валерия Полянского и доросшего до премьерства в Большом, всякий раз восхищала его стабильность и неуклонное совершенствование мастерства. Конечно, его голос не стал уникальным и невероятно красивым, однако то, что имеется, используется очень грамотно, и результат нередко превосходит ожидания.
Спектакль был ознаменован дебютом в партии Микаэлы Анастасии Щёголевой, не так давно вошедшей в труппу Большого. Ранее певицу доводилось слышать в Мариинке – на премьере «Тангейзера» (партия Елизаветы) и в концертном исполнении «Млады» (партия Войславы): свежесть молодого голоса и одновременно его соответствие тяжелым драматическим партиям приятно удивляла.
В Микаэле певице удалось продемонстрировать иные качества своего инструмента: лирические краски и звонкость, что оказалось неоценимым в роли нежной, но решительной девушки из Басконии. Дуэт в первом акте с тенором отличался хорошей ансамблевой слитностью, но особенно удалась Щёголевой ария третьего акта, где она показала уверенное мастерство и пение трогающее и эмоциональное.
Что касается актерских умений, то по сравнению с певшей эту партию-роль на премьере маститой Динарой Алиевой Щёголевой пока несколько не хватает свободы и уверенности, что, впрочем, можно списать на дебютное волнение.
В партии Эскамильо выступил Эльчин Азизов: абсолютным королем появился на сцене – как и подобает его знаковому герою. С коварными выходными куплетами справился достойно, не рычал, но сумел озвучить низы, что для баритона – вещь совсем не простая. Но вот с верхушками, особенно при повторении знаменитой куплетной мелодии в третьем акте, выходило не вполне убедительно – слишком напряженно и тускловато.
Титульную героиню исполнила Агунда Кулаева, которая по нынешним временам – главное меццо Большого: и открытие сезона (Эболи в «Доне Карлосе») на ней, и дебютный для звездного Ильдара Абдразакова «Борис Годунов» – тоже. Пять лет назад она же пела премьеру, но мне тогда довелось слушать другую исполнительницу (Вардуи Абрамян).
Ее достоинство – неоспоримая женская красота (что само по себе ценно – не так много на мировой сцене красивых Кармен) и техническая отточенность ее пастозного голоса: все спето ровно, точно, интонационно безупречно. Некоторая величественность и даже статуарность, органически присущая артистке, мешают Кулаевой сделать свою героиню по-настоящему страстной и хулиганистой, хотя она очень старается: и у нее местами выходит весьма убедительно – например, при исполнении сегидильи или танца во втором акте. Но в целом эта Кармен – не шальная и не бесшабашная, а хорошо знающая себе цену, полная достоинства, спокойная и уверенная в себе. Почему бы и нет?
Помимо главных героев стоит отметить и исполнителей второстепенных партий – все они в памятный вечер, как на подбор, не разочаровали: Цунига – Александр Бородин, Моралес – Илья Кутюхин, Мерседес – Мария Патрушева, Фраскита – Анастасия Сорокина, Ремендадо – Бехзод Давронов, Данкайро – Азамат Цалити.
Очень понравились ансамблевые номера – сделанные просто на отлично во всех отношениях. Туган Сохиев порой удивлял темпами (в первой части увертюры или в сложнейшем квинтете во втором акте), но в целом оркестр Большого у него звучит очень качественно, а сопровождение вокалистов почти никогда не страдает перетягиванием одеяла в пользу ямы.
18 января 2021 г., "Новости классической музыки"