Знала бы я, в какие передряги заведет меня поездка на пустующую дачу, никогда бы… Хотя почему? Это изменило всю мою жизнь. Если бы мне рассказали, что произойдет со мной дальше, я бы уверенно сказала: “Так не бывает!”
— Лесечка, солнышко, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — стонала Маринка, упрашивая меня забрать этот сундук, который мы нашли на мусорке, и который оказался какой-то раритетной штуковиной, стоимостью "с мой автомобиль"!
Маринка только недавно увлеклась антиквариатом, но уже успела замотать меня своими вылазками за “там такая вещь!”. Почему она до сих пор не купила машину и не сдала на права – я догадывалась: имея под рукой такую подружку, как я, готовую среди ночи сорваться и помчаться забирать “слегка пьяненькую” Маришку из Мытищ, в которых она оказалась, потому что “он был такой милый!” ... В общем, машина для нее — это лишняя морока и еще один пункт расходов и к тому же, – “зачем нам две машины?”
Искрящиеся пушистые снежинки, нежно касающиеся щек утром, сейчас словно взбесились и устроили настоящую кутерьму. Дорогу заметало с катастрофической скоростью. Дворники работали только для видимости, не принося ощутимого результата. Сбавив скорость до двадцати километров в час, я вглядывалась в заснеженный сумрак и ужас заползал под куртку. Если метель продлится еще хотя бы час, то шансов вернуться назад у меня не будет, пока дороги не расчистят.
Моя красная спортивная бэха совершенно не приспособлена для таких экстримов. Летом я это расстояние пролетала за час, а сейчас тащилась уже почти два, проехав чуть больше половины пути.
Внутри медленно разгорался огонь сомнения – бросить все и развернуться, к чертям, назад! С того момента, как я свернула на проселочную дорогу, мне не встретилось ни одной машины.
"Конечно! Какому ещё идиоту, кроме меня, вздумается тащиться в дачный поселок зимой, да ещё в такую погоду!"
А погода бесновалась и зашвыривала машину пригоршнями снега. Я покрутила радио, в надежде услышать, что вот сейчас все волшебным образом прекратится и снегоуборщики радостно рвануться на мои раскопки. Но даже радио предательски шипело, трещало и напрочь отказывалось ловить хоть одну волну.
Одиночество сейчас особо нагло уселось рядом и притянуло меня поближе к себе, мол вляпалась ты подруга, по самое не могу! И никто-то на помощь тебе не придет! И будешь ты стоять здесь холодная и голодная до “пупкина дня”, пока Маринка там атакует очередной сайт знакомств, попивая горячий кофеек…
Вот тут слезы обиды навернулись, губа предательски задрожала, в носу защипало, а ладонь в отчаянии впечаталась в клаксон, который разорвал звуком бескрайние заснеженные поля.
Рука в бессильной досаде вдавила гудок еще и еще. Ну, когда я научусь говорить “нет”!?
Радио чихнуло и ясным голосом сообщило, что особо слабоумным, коим по определению являлась сейчас я, следует сидеть дома и не рыпаться, без крайней необходимости, на улицу, особенно на своем транспорте.
Я “похвалила” себя за то, что “догадалась” посмотреть прогноз погоды до поездки и уже твердо решила развернуться назад, когда из сугроба вынырнул покосившийся указатель. Синяя табличка гласила: сверни направо и будет тебе счастье! А счастье уже показалось на горизонте одинокими домишками.
И тут мой раскрасавец бумер преподнес вполне ожидаемый сюрприз, уткнувшись носом в сугроб. Применив все свои водительские навыки, я, как и положено блондинке, еще глубже закопалась в снег и сдалась только окончательно увязнув.
Посмотрев на свои ботильоны на тонком каблучке, добавила себе балл за сообразительность, заглушила мотор, выбралась из машины и тут же грохнулась обратно, сбитая порывом ветра.
Оценила свои возможности, вспомнив, как в прошлом году участвовала в забеге по пересеченной местности, с грязевыми канавами и отвесными оврагами, я поглубже натянула красную, под цвет авто, вязаную шапочку и решительно выкинула свое тело навстречу стихии.
Маринкин домик ютился в самом конце поселка, даже скорее за его пределами.
Он одиноко лепился к опушке непроходимого леса – гордости местных дачников. Именно поэтому все и стремились приобрести здесь кусочек земли и влепить на него какой-нибудь домишко – грибы, ягоды, звери, здесь не переводились. И волки. Я покрепче прижала к себе сумочку, вспоминая, что в ней есть такого, чем можно постоять за свою жизнь…
Но кроме тюбиков с помадой, банки монпансье и другой ненужной мелочевки моя сумка в себе не несла ничего полезного. Никакого тебе дробовичка или ножичка, эх. Ну что же, если волки нападут на меня, то буду откидываться барбарисками!
С такими мыслями, яростно вонзая каблучки в пушистые, свеженаметенные сугробы, я, проваливаясь по колено, продвигалась в направлении дачи.
Зачем я вообще туда поперлась, а не осталась сидеть в теплой машине, я не смогла бы объяснить даже на Великом Суде. Скорее всего я понимала, что выбраться до завтра у меня не получится и тешила себя, что в доме можно растопить печурку и заварить чая, ну или кипяточка попить, на худой конец.
Сосновый лес ощерился темными пиками и недружелюбно завывал на разные голоса. Я могу поклясться, что слышала, как кто-то скулил в его непроходимой чаще! От страха прибавила обороты и, не удержавшись, грохнулась в сугроб. Снег тут же залепил глаза, набился в рот и обнял пушистым одеялом. Я лежала, не дойдя до дома пару шагов.
И вдруг наступила тишина. Абсолютная тишина. Я упивалась ей, а она ласкала меня, нежно шепча, что я еще жива. Тишина может поведать о многом. Тишина может убаюкать. Скрип снега подкинул меня в холодном ужасе. Очнулась уже в доме, щелкая от испуга зубами. Трясущимися руками накинула на дверь крючок и, оглядевшись, придвинула небольшой комодик, забаррикадировав вход.
– Отлично, – прошептала я, осторожно выдохнув, выпуская на свободу облачко пара.
“Сейчас позвоню Маринке, пусть она сообщит МЧС, чтобы меня отсюда вытащили!”
Сердце колотилось в горле, сотрясая все тело, не давая возможности вытащить телефон. Слух обострился до предела, улавливая малейшие звуки на улице: мне чудился скрежет когтей по деревянной веранде, слышалось голодное подвывание, ощущался запах волка… Я подскочила к окошку, чтобы посмотреть, кто там бродит, пытаясь добраться до моего худосочного тела? Но стекла изобиловали толстым слоем ледяных узоров…
В отчаянии, вытряхнув содержимое сумки на пол, выудила сотовый и стала тыкать замерзшими пальцами в глупый сенсор, который отказывался воспринимать мои холодные сосульки. Пришлось засунуть застывшие костяшки подмышку, взвизгнув от холода, чтобы хоть немного вернуть рукам тепло. Наконец, экран приветливо засветился, сообщая, что сеть в данном временном промежутке отсутствует. Быстро набрав Маринке эсэмску, упрямо сжала зубы, вытянула руку и пошла по дому, размахивая телефоном, как флагом, пытаясь поймать хоть одну заветную полосочку. Второй этаж в доме отсутствовал, но зато был чердак. Правда лестница, которая на него вела, представляла из себя нелегкий квест из криво сбитых дощечек.
Неловко покачиваясь на каблуках, уверенно подошла к местному творению архитектуры и поползла наверх, поглядывая на телефон. Когда заветная цель уже манила открытым люком, когда до чердака осталось всего одна-две ступеньки, раздался сухой треск, нога ухнула в пустоту, телефон взметнулся в воздух, я, взмахнув руками, попыталась его поймать и вот в этот момент, не удержавшись на хлипкой деревяшке, я и полетела вниз...
Сколько времени я пробыла без сознания? Оглушительная темнота подсказала, что достаточно долго. Как не замерзла в продуваемом всеми ветрами домишке? Адская боль терзала затылок, мешая сосредоточиться. Падая, я ударилась об злополучный раритетный сундук, окованный железом. Ощупала голову – огромная шишка венчала мое темечко словно ермолка. Легкая тошнота навевала мысли о сотрясении мозга. Хотя по моим наблюдениям сотрясаться там совершенно нечему.
Лежать дальше, означало замерзнуть. Поэтому, собрав в кулак свое отсутствие воли, я, кряхтя, встала на колени и поползла по полу в поиске телефона, молясь, чтобы он выдержал падение не хуже, чем я. Зря что ли я оборудовала его бронебойным стеклом и противоударным бампером?
– Черт, черт поиграй и обратно отдай, – голосила я, взывая к совести темной силы, которая наверняка и столкнула меня с лестницы.
Мохнорылый сжалился, и моя ладонь ощутила привычные очертания. Фонарик на секунду ослепил, больно ударив светом по глазам. Встав, я процокала до стены, щелкнув выключателем со словами:
– Да будет свет, сказал монтер!
Дом, вопреки моим ожиданиям, не озарился радостными огнями.
– И перерезал провода, – грустно пробурчала я.
По логике, у любого уважающего себя дачника, должны быть полные закрома свечей, фонарей и прочей атрибутики для разгона тьмы.
Освещая себе дорогу верным смартфоном, двинулась на кухню. Обнаружив восковые дары богов в одном из ящиков, занялась поисками спичек. В этот интересный момент телефон характерно пропиликал, сообщая, что его трудовой день закончен и погружая меня в непроглядную тьму.
– Спичечки, миленькие, где вы?
Я шарила руками, отбрасывая ненужные предметы. Маринка, несмотря на свой совершенно буйный нрав и аморальное поведение, не курила, поддерживая тем самым традиции своей семьи. Она и меня отучила, лишив тем самым спасительной зажигалки. Слабая надежда затеплилась угольком, когда я вспомнила про мрачную печку, высившуюся в углу избы на случай осенних холодов. Там должны быть дрова и спички! Темнота казалась осязаемой, она обволакивала холодным ужасом и смыкалась за спиной звенящей пустотой. Стало настолько жутко, что у меня прорезалось ночное зрение. Или это просто глаза привыкли к темноте? – неважно, главное, что я добралась до печурки и нашла там зажигалку.
Неровное пламя свечи потрескивало и бросало причудливые тени по стенам. Осмотрев свои нехитрые запасы, я насчитала четыре свечки и два огарка – до утра должно хватить, а там и помощь подоспеет. Первое желание было забраться на диван и, закутавшись пледом, попытаться согреться, но прикосновение к холодной, влажной шерсти быстро его отбило. В добавок ко всему в животе заурчало так громко, что голодные волки, которые стерегли меня под дверью, в испуге кинулись врассыпную. Это решило все. Ничто на свете не может остановить меня, когда я голодна!
В конце концов, это приключение, а я их так люблю.
– Это вносит разнообразие в серость городских будней, – громко вещала я, методично открывая ящики и шкафчики.
Раздобыв пачку чая и банку замерзшего варенья, я издала победный клич и отправилась завоевывать печку. Вот здесь мои нервы чуть не дали сбой. Когда я сожгла пачку газет, а дрова так и не занялись веселым огоньком, моя самоуверенность слегка пошатнулась и пустила робкую слезу. Через минуту я поняла, что слеза эта не от обиды на несправедливую вселенную, а реакция на вполне такой едкий дым, который медленно заволакивал комнату. Озарение ударило в мой звенящий затылок, и я вспомнила про некую волшебную задвижку, именуемую заслонкой.
– Вот дурья голова, – обругала я себя. – Сейчас бы угорела и закончила свое славное существование совсем бесславно.
Подергав чугунный треугольник вправо-влево, смогла вытянуть его наружу.
Видимо меня все-таки бережет мой странный ангел, потому что со второй попытки дрова ярко вспыхнули и через пять минут уже радостно потрескивали, даря робкое пока тепло и мерцающий свет.
Я взяла чайник и огляделась по сторонам.
"А воды-то нет! Зато на улице полно снега – чем не вода?"
Неожиданно задор накатил на мою больную голову: представив себя героиней фильма про полярников, я, весело помахивая чайником, направилась на улицу. Еле отодвинув в сторону комод, удивилась – как я вообще днем умудрилась сдвинуть его с места?
Осторожно выглянув за дверь, обнаружила, что метель закончилась и тихая, безветренная ночь подсветила тьму звездами. Спустившись с крыльца, присела на корточки и стала набирать снег. За спиной скрипнула дверь, сердце ухнуло в пятки, я подскочила на месте, готовясь ринуться наутек. И только урчание желудка остановило этот позорный бег. Набрав достаточное количество снега, отправилась к дому.
Скрип сосен, шум ветра в лесу странно завораживал. Я остановилась и замерла, глядя на чёрную полосу леса, начинающуюся прямо за домом. Отсутствие забора создавало иллюзию, что ты наедине с природой. На какую-то долю секунды показалось, что в ночной тьме между деревьями ярко горят две пары хищных глаз.
Обругав себя за не в меру разыгравшееся воображение, буквально влетела на крыльцо и захлопнула за собой дверь.
Чай из талого снега оказался отменным, а малиновое варенье с голоду показалось изысканным лакомством. Желудок перестал сердиться и стало уютнее.
Подкинув еще дров, благо их было предостаточно, я подвинула кресло поближе к печке.
В домике стало значительно теплее. Я сняла куртку и укрылась пледом. Сейчас бы ещё хорошую книжку и вечер можно было бы не считать потерянным. Но книжки у меня не было, а таращиться на свечу, стоявшую на столе, быстро надоело. В голову стали лезть всякие разные мысли. Например, о любви…
Мне уже двадцать восемь, а я даже не знала, что такое любовь. Домовые, наверняка, ехидно захихакали за печкой.
– Ой, да и убейтесь вы там об пол! – крикнула я в пустоту. – Да я могла миллион раз переспать с кем угодно! Желающих предостаточно, – пробурчала я, понимая, что разговариваю сама с собой. – Вон, хоть с тем же Лехой, – совсем уже обреченно прошептала я.
Правда была такова, что в свои двадцать восемь с огромным хвостиком, я все еще была девственницей. До двадцати лет я хранила себя для принца на белом коне, отбиваясь от мужчин, словно от ос слетевшихся на сладенькое. Потом как-то неожиданно желающие все нашли себе вторые половинки, либо улетели пить нектар там, где его раздавали литрами и бесплатно. И я запереживала. Поскольку неземная любовь так ко мне и не явилась, а земная больше не обращала на меня внимания. Лет до двадцати пяти меня сей факт ужасно нервировал, и я всеми силами пыталась исправить это досадное, на мой девичий взгляд, недоразумение. Но меня явно преследовал злой рок, потому что каждый раз все заканчивалось, не дойдя до логического финала. Тогда я начала вести самую настоящую охоту, с целью заполучить уже хоть какого-нибудь мужичка и лишить себя этого дурацкого звания. И в один прекрасный день, подпоив в баре приезжего красавчика, от взгляда которого мои уже полудохлые мурашки устроили адские пляски, я затащила его к себе домой с целью… Вполне с такой определенной целью! И все вроде шло по плану, если бы не один досадный факт. В процессе подпаивания своей жертвы, я тоже заливала в себя коктейльчики. Это уже потом Маринка мне сказала, что надо было с барменом договориться, чтобы он мне в них алкоголь не добавлял… А тогда я чувствовала разухабистую удаль и жгучее желание, причем настолько жгучее, что я готова была отдаться прямо в такси. Меня даже сейчас пробрало до костей и сладко заныло внутри от воспоминания той ночи. Таких чувств я не испытывала никогда. Я даже клялась парню в любви. Хоть убей, но с утра я не могла вспомнить ни его имя, ни как он выглядит. Помнила только эти ощущения, что я плавлюсь, как свинец, от его взгляда и прикосновений. Что там происходило дальше в квартире, навеки осталось для меня тайной покрытой мраком. Утром Маринка обнаружила меня сладко спящую, одну с открытой дверью. Пока она тщательно проверяла квартиру на предмет кражи, тряся передо мной кошельком:
– Сколько у тебя денег было?!
Или пересчитывала золотые сережки:
– Чего, даже золото не взял?
Я стонала на кровати с жутким похмельем и с сожалением ощупывала свои трусы, которые по закону жанра должны были отсутствовать, но они, мало того, цепко сидели на мне, так еще сверху были накрепко зафиксированы джинсами.
– Вообще, что ли ничего не взял? – наконец, растерянно и даже разочарованно, протянула подруга.
– Вообще ничего, – подтвердила я и горько разревелась, оплакивая свою так и не потерянную девственность.
В тот момент я и решила – не судьба! И зажила вполне такой спокойной жизнью, занимаясь самообразованием и наслаждаясь каждым днем. У меня даже на горизонте нарисовался стойкий оловянный солдатик, который готов был ради меня в огонь броситься. И последние два года мы везде появлялись вместе. Только я никак не могла перейти этот рубеж дружбы и под марш Мендельсона отправиться наконец в статус настоящей женщины.
Подкинув дрова в печку, подставила ладони огню и закрыла глаза, вспоминая ту нелепую ночь. Желание опалило сразу, впрочем, как и всегда, когда я вызывала эти воспоминания. Почему я с Лешей не чувствую этого? Руки уже пекло, но я держала их, пытаясь хоть чуть-чуть разобраться в себе. Может мне просто надо вспоминать того парня, когда я с Лешей, а потом выработается рефлекс и … Полено стрельнуло и уголек, отрикошетив от ладони, упал на плед. Скинув непрошеного гостя, отодвинула кресло от греха подальше и, стащив ботинки, залезла в кресло с ногами, свернувшись клубочком.
Незаметно для себя, провалилась в глубокий сон без сновидений. Вы когда-нибудь просыпались от ощущения, что на вас кто-то смотрит? Не очень приятное чувство, сопровождающееся скачком адреналина и повышенным сердцебиением. Слегка приоткрыла веки и мой взгляд уткнулся в два горящих голубоватым огнем зрачка. Напротив меня, около печки, стоял огромный белый волк.
Страх парализовал, крик застыл в горле...
– Отче наш, иже еси на небеси… – слова молитвы путались в непослушных губах, спотыкаясь о, выбивающие дробь, зубы.
Я зажмурилась, натянула плед на голову, словно это могло защитить меня от непрошеного гостя, не переставая взывать к милости божьей. Странно, но оказавшись под прикрытием шерстяного одеяла, я внезапно успокоилась и даже проявила зачатки разума, а именно: “Каким образом волк попал в запертый дом?” Мозг заметался в поисках возможных лазеек – открытая задняя дверь? А есть ли она здесь? Не помню. Чердак? Но как зверь мог забраться по лестнице? Прошло минут пять, а я, все еще живая, невредимая лежала под пледом, и никто меня не растерзал.
Осторожно приподняла призрачную защиту и сквозь малюсенькую щелочку изучила обстановку. Сквозь замороженные окна с трудом пробивался лунный свет. Сощурив глаза, всмотрелась в неясные очертания избы – волка не было. Откинула покрывало и, уже чуть смелее, осмотрела комнату: в доме была только я. Это было так же очевидно, как и то, что я глупая блондинка! Нахлынувшее облегчение прошлось дрожью по всему телу.
Нос моментально замерз, ноги превратились в ледышки… Огонь в печке погас, но жизнь в ней еще чуть брезжила тлеющими угольками. Несколько секунд боролась с собой – надо встать и подкинуть дровишек, чтобы совсем не окочуриться до утра. Но нелепый страх все еще цепко держал, заставляя кутаться в плед. “Господи! Когда же утро?” – я накрылась с головой и стала усиленно дышать, пытаясь согреться.
Глава 2 ЗДЕСЬ
Автор #алиса атрейдас
Соавтор #аська добрая
Уважаемые читатели, хочу представить вашему вниманию мой роман "Равновесие", усаживайтесь поудобнее, будет интересно. Главы будем публиковать каждый день. Для самых нетерпеливых у нас на ЛИСАГРАМ есть в продаже (всего 100 руб.) 1 и 2 части. 3 часть в процессе)))
Для удобства навигации, я сделала хэштег на этот рассказ #равновесие_атрейдас если на него нажать, то отсортируются все главы.
Источник RESPAWN JOURNAL
