Гениальный композитор Дмитрий Шостакович мог творить музыку... совсем без фортепиано. Он представлял её, как бы «видел» музыку в голове. Свои музыкальные произведения он сочинял в мыслях - и сразу записывал на бумагу, не играя при этом на инструменте. Гений.
Я тоже немножко Шостакович.
Не в смысле гениальности, а в смысле, что вот также, как он, я могу представить и заранее прожить предстоящее приключение.
Мы с девочками решили на три дня в феврале слетать на море. Ну, на какое-то такое море, где будет теплее, чем в Москве.
Своеобразная репетиция весны в феврале.
Выбрали Геленджик. Потому что там никто не был, и потому что там наверняка красиво.
Я хорошо представила эту мелодию.
Как мы гуляем по набережной, потом в Абрау-Дюрсо, потом шато какое-то-там.
Да не важно где, важно - с кем.
Ветер играет волосами - партия скрипки - пахнет весной - вот тут вступает тромбон - и с нами ласково кокетничает зимнее море - духовые инструменты.
В среду мы встретились в бане - попариться и обсудить вояжик.
Сидим, болтаем, выбираем даты. Никак не можем совпасть. То одна не может, то другая. А нас так-то десять человек минимум.
Я ем салат.
В любой непонятной ситуации я обычно ем.
Это, в принципе, не делает ситуацию понятнее, но меня это делает спокойнее (мой внешний вид и лишний вес наглядно ябедничают о том, что непонятных ситуаций в моей жизни достаточно много, бгг)
Даты так и не выбраны.
- А почему в феврале? - вдруг спрашивает Настя. - А почему не завтра?
- Вот да. Почему не сейчас? - говорит кто-то.
- Доесть можно или прям бежим? - шучу я, дожёвывая салат.
А потом оказалось, что шутки с этой компанией плохи.
Через два дня мы тем же составом сидим в аэропорту "Домодедово", ждем вылета в Геленджик.
Лаунж-зона называется "Шостакович". Символично.
Наш рейс задерживают на час.
Потом еще на час. Потом еще.
- Так-с, пора брать просекко, - говорит Ксюша, замечая наши погрустневшие лица.
В Геленджике нас ждет консьерж по развлечениям (работа мечты прям, да?).
Он должен был нас отвезти по всем злачным местам Геленджика, но именно от него мы узнаём, что там у них неожиданно выпал снег, парализовал движение на серпантинах, заморозил взлетно-посадочные полосы, и вообще жизнь Ге.
Помните, как в детстве: море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура на месте замри.
Геленжик замер на месте.
Нам, конечно, не хочется весь Геленжик провести в Шостаковиче.
Нет, он прекрасный, но ведь здесь ни морюшка, ни Абрау, ни Дюрсо, ни шато.
Мелодия моя внутри тревожно затихла, больше совсем не представляется Геленджик.
На табло - список рейсов.
Много отмен, но много самолетов летит по расписанию.
- Погнали туда, куда летают самолёты, - говорит Настя. - Я сейчас быстро поменяю билеты.
- Нууууу, погоди... Надо морально как-то прожить развод с Геленджиком, отменить брони... И куда лететь? Где там жить, что делать...
- Решим на месте. Надо срочно перерегистрацию пройти, чтобы новые посадочные получить.
- Куда летим-то в итоге? - не поняла Ксюша, которая ходила за просекко.
- Да не важно - бежим!
Через десять минут мы всей толпой бежим к выходу, чтобы выйти и снова войти. Это правила такие, по-другому никак.
Мне смешно. Когда кто-нибудь из двоечников в моём детстве опаздывал в школу и вваливался в класс после звонка, ему учительница говорила: "Ну-ка выйди и зайди нормально!"
Вот теперь мы веселой толпой двоечниц выходим из аэропорта и входим нормально.
Как бы закрываем гештальт Геленджика (Ге-Ге) - и открываем новый.
Ксюша с заговорщическим видом сообщает: "Я же в лаундже захватила просекко".
И показывает бутылочку 100 мл.
На всех.
Шарманн)))
- А разве можно алкоголь с собой? - удивляюсь я.
- Не знаю, - говорит Ксюша. - Я обычно не задаю вопросов, ответы на которые могут меня не устроить.
Я смеюсь. Ну мудро же.
На предполётном осмотре женщина с грустным лицом пыталась отобрать у Ксюши просекко.
Ксюша заранее перелила его из стеклянной бутылки в кофейную термокружку, объясняла: "Тут же меньше 100 мл, почему нельзя?"
Но женщина с грустным лицом не прощала Ксюше... предстоящего моря.
На самом деле, наверное, сложно иметь веселое лицо, когда мимо тебя каждую минуту проходит человек, который летит к счастью. На море или к родным.
Или, как мы, в приключение.
Ты его досматриваешь - и отпускаешь.
А сам - остаёшься. Как бы работаешь в прихожей счастья, а сам туда - нини.
Ксюша упрямая.
Она идет в соседнюю очередь и там легко проходит досмотр.
На воротах там сидит улыбчивый дяденька, который не против чужого счастья, даже расфасованного в термокружки.
Посадка заканчивается, мы успеваем влететь в самолёт в последнюю минуту.
Весь полёт я думаю о том, что если перед вами закрыли шлагбаум, это не значит, что нельзя.
Это значит, что надо в обход.
Нельзя Геленджик - смотри, куда можно.
Не пустили здесь - ищи, где пустят.
Не сдавайся.
Есть другой путь, просто найди его.
Я вот живу в мире из шлагбаумов.
И учусь у подруг свободе их не замечать.
Потому что мир на самом деле состоит не из шлагбаумов, а из возможностей. Но это гораздо очевиднее, когда ты проходишь мастер-класс у кого-то, кто понял это чуть раньше тебя...
Очень люблю за это подруг. За то, что каждая из них - мой личный коуч, хоть они даже не подозревают этого.
Внутри меня играет новая мелодия, с запахом мандаринов, заснеженных гор, дождливого моря и нотками внезапных приключений.
Мы погуглили: это единственный город сегодня, где плюсовая температура.
Сочи, привет!
Не ожидал?))
