Всё чаще на консультацию приходят люди, у которых я наблюдаю признаки депрессии. Да, я не имею права говорить о диагнозе, но я просто обязана снять с себя часть чужой ответственности и предупредить человека, что в данном случае работа только с психологом не принесет никакого результата, если параллельно он не обратится за помощью к доктору.
Психологическая работа мощно задействует эмоции, но обессиленный человек с истощенной психикой просто физически не сможет её осилить. Это примерно то же самое, как если бы спортсмену, который надорвался на тренировках и сорвал спину, к примеру, тренер сказал бы: «Но завтра ты все равно участвуешь в соревнованиях по жиму штанги и меня не волнует твоё состояние». Такой тренер только угробит спортсмена. Хочется верить, что таких нездоровых примеров не случается в реальности, но я в нем показала абсурдность ситуации.
Так вот, если представить психолога, который работает с человеком в депрессии, не отправляя его к доктору, а выдаёт ему при этом какие-либо рекомендации, он тем самым требует от клиента невозможного.
Когда речь идет о физических недугах, мы чаще всего соглашаемся с тем, что помощь врача необходима. Когда же речь заходит о здоровье психическом или психологическом, то тут все оказывается гораздо сложнее и печальнее.
В нашей стране дойти до психолога – это уже само по себе подвиг (особенно для мужчин), а когда психолог направляет (даже хотя бы для того, чтобы исключить депрессию) к психиатру, психотерапевту или психоневрологу, то это вызывает у клиента в лучшем случае недоумение, а в худшем – бурный протест и сопротивление. На мой вопрос: «Почему, когда у вас болит зуб, Вы не говорите себе: «Да, сам пройдет. Потерплю», а Вы идёте, а то и бежите к стоматологу?» клиент, как правило, молчит или пожимает плечами. Ну да, это же зуб, его можно потрогать, увидеть в зеркале и даже иногда самому определить с какой-то долей вероятности, есть ли у тебя кариес. С депрессией дело обстоит по-другому.
Её нельзя самому разглядеть, как синяк на теле или пропальпировать, как отек. Но психолог уже на первом приеме может заметить её признаки в речи, поведении, внешнем облике человека. А вот подтвердить её наличие или отсутствие может только специалист с медицинским образованием. Депрессия – это тяжелая болезнь, аффективное расстройство (т.е. расстройство настроения).
Хорошая новость в том, что она лечится. Но многие путают депрессию с плохим настроением и «лечат» её сами. Кто чем может: алкоголем, путешествиями, шопингом, «разговорами по душам» за чашкой чая, перееданием и т.д. А еще говорят себе при этом: «Чего раскис?», «Возьми себя в руки», «Соберись, тряпка!», «У Ивановой ситуация похуже твоей в 100 раз, так что держись!». Всё это не работает. Или «работает» так же, как при открытом переломе пить дома анестетики и надеяться на то, что перелом сам собой вправится и срастется.
На биохимическом уровне депрессия возникает из-за проблем с выработкой одного из трех нейромедиаторов – серотонина, норадреналина, дофамина. Вы сами можете определить, с каким именно из них у вас проблема? Нет, потому что ни потрогать, ни увидеть в зеркале (как родной зуб) эти загадочные вещества мы не можем.
Когда вот так, играя как на сцене театра одного актера, я сама выступаю почти в роли нейромедиаторов, клиент постепенно начинает соглашаться с необходимостью обратиться за помощью к врачу. Но я не знаю, дойдет ли он до него. До кого-то удается достучаться, до кого-то нет. И тогда я достаю как Василиса Прекрасная из рукава последний аргумент: рассказываю, что сама проходила курс лечения от депрессии, пропивала антидепрессанты. И меня не «ломает» сказать об этом, это часть моего пути и я могу этим поделиться в случае необходимости.
И тут выясняется, что даже если человек соглашается и идёт на прием к доктору и на приёме подтверждается, что он действительно нуждается в медикаментозной помощи, то он вынужден лечиться тайком, не берет больничный лист, т.к. работодатели не готовы адекватно воспринять информацию о том, что сотрудник болен депрессией. Плюс страховые компании вносят свою лепту: они разрывают страховку при установлении психиатрического диагноза. Но и здесь есть выход – анонимная консультационная помощь при ПНД, частные клиники.
В завершение хочу сказать, что выход из депрессии всегда есть. И если человек в подавленном состоянии его не видит, это совсем не значит, что его нет. Зачастую он просто не знает, куда или к какому специалисту обратиться за помощью. И тогда задача тех, кто рядом – помочь поддержкой. Просто подсказать обратиться за помощью, привести пример с зубом или другой частью тела, невзначай оставить визитку специалиста на видном месте, рассказать историю благополучного исцеления своего знакомого или родственника. Но, так или иначе, принять участие и хотя бы попытаться задать направление поиска помощи.
Катерина Арефьева