(Сказка не претендует на толкование религиозных постулатов, и прошу воспринимать её именно, как сказку. Не обижаться на мой взгляд на религию. Имею право на свою точку зрения.)
*****
Он всю жизнь носил в себе осознание вины. Очень давно, когда он ещё был молод и женат, они жили в небольшой съёмной квартирке. Ребёнок был ещё маленький, а вот с едой было сложно. Очень сложно. Деньги за работу платили маленькие и не всегда, и жена…
Жена сказала ему избавиться от котят, которые родятся у их кошки. Ни вероятности раздать, ни возможности накормить их, не было. И он согласился. За что и казнил себя всю оставшуюся жизнь.
Много потом было жен, много работ и квартир, но то, что он тогда сделал, мучило его безостановочно. Поэтому, наверное, он и посмотрел на бездомных животных другим взглядом. Кормил, брал домой, ругался яростно с теми, кто пытался обидеть. И естественно, прослыл ненормальным и угрюмым.
Жизнь катилась как-то ни шатко, ни валко. Жил и жил себе, как все вокруг. Пока не умер. Умер, надо сказать, легко. Шел по улице, и вдруг схватило сердце. Он присел на горячий асфальт и, прислонившись спиной к дому, старался медленнее дышать. В голове проносились картины прошедшей жизни и неизменная мучительная история с котятами. Горло привычно сжал ужас и жалость. И он ушел.
Когда мужчина открыл глаза, то увидел рядом две толпы. Они стояли возле двух проходов в отвесной скале, тянувшейся бесконечно вверх. Входы в них перегораживали ворота. В один проход - белые и светящиеся мягким светом, а другие состояли из нагромождённых одна на другую страшных морд, постоянно кривляющихся. Он долго думал, что всё это обозначает, а когда догадался, то задался вопросом о том, куда ему становиться. В Рай или в Ад?
Вспомнив историю с котятами, он направился к воротам с черно-красными кривляющимися масками. Но тут его позвал стоящий в паре шагов старичок с большой, длинной, крючковатой палкой, на которую тот и опирался.
- Не могли бы вы помочь мне дойти вон до того стульчика, - попросил он мужчину. - Ноги, знаете ли, не держат.
И мужчина помог старичку с небольшой белой аккуратной бородкой дойти до стула и усесться на него.
- Вот спасибо, добрый человек, - сказал старичок, подслеповато мигая в сторону мужчины.
- Пожалуйста, - ответил тот и продолжил. - Только, не добрый я человек.
- А что так? - спросил старичок. - В Бога что ли, не верил?
- Да не так, чтобы, очень, честно говоря, - ответил мужчина.
- И в церковь, пожалуй, не ходил, - укоризненным тоном продолжил старичок с палкой. - И молитв никаких не знаешь?
- Не ходил, - вздохнул тяжело мужчина, - и молитв не знаю.
- А направлялся-то куда? - продолжил старичок, - туда что ли? - и он палкой ткнул в сторону ворот с кривляющимися мордами.
- Да уж, туда, - ответил мужик и стал почему-то объяснять словоохотливому старичку, что много грехов за всю жизнь накопил, вот и думает, что ему туда.
- Вот ведь вы все врать любите, - засмеялся старичок. И вдруг легко вскочил со стульчика и, быстро подбежав к мужчине, сказал ему в правое ухо:
- Ты ведь не об этом рассказать хотел, правда? О котятах хотел поделиться, но не осмелился. Так ведь?
Мужик поперхнулся и с удивлением уставился на старичка.
- Ты знаешь, - продолжал старичок, - мы ведь тут не слушаем всех ваших людских разговоров и молитвы ваши нам безразличны. Ну, не нужны тут никому ваши слова и показуха. Неинтересно. А вот это…
И тут старичок постучал по голове мужчины.
- И вот это… - и он постучал по груди мужика. - Вот это всё в тишине нам и сообщает ваши настоящие желания, молитвы и всё остальное. Так что, ты мне врать-то прекрати.
И старик с палкой строго и серьёзно посмотрел мужику в глаза.
- Ты, надеюсь, не думаешь, что можно количеством молитв и хождений в дома всякие, прощение заслужить ? Там, по-вашему, как выходит? Окунулся, перекрестился и греши, сколько влезет, потом пожертвуешь, покаешься и всё вроде как в порядке? Заново можно согрешить?
Старичок криво улыбнулся и показал палкой на очередь к воротам с кривляющимися рожами:
- Вон они, все ваши старатели, жертвователи и раскаявшиеся. Не поможет это… У вас вот в городе сколько жителей? - спросил вдруг старичок, усевшись на скрипучий стульчик.
- Да миллиона четыре, - удивлённо ответил мужчина.
- А бездомных животных от силы тысяч пятьдесят, - продолжал старичок с палкой. - Вот я и говорю. Странные они, все верующие ваши. Почему четыре миллиона человек не могут приютить пятьдесят тысяч бездомных малышей? - спросил он мужчину.
- Не знаю, - ответил тот.
- А я как раз знаю, - возразил ему старичок. - И мысли их знаю, и молитвы их тайные понимаю. И вижу их черствые сердца, и глаза, отводимые в сторону. Поэтому, все они в этой очереди и стоят. И стоять будут, и ничто не поможет им.
- А ты врёшь ведь на счет того, что ни одной молитвы не знаешь. А ну-ка скажи, как всю жизнь прощения у этих котят просил?
И мужик своими словами рассказал.
- Ну вот. Вот ведь оно, как. А говорил, что молитвы не знаешь. Тайная молитва – она и есть самая сильная и единственная. Та, которую услышат.
И старичок вдруг улыбнулся.
- Простили они тебя уж давно. И мама-кошка их, простила. Ты сам себя простить не можешь. Я бы тебя, конечно, за это лет, эдак, на пятьдесят в Ад-то отправил, но тут такое дело…
И старичок вдруг оказался совсем рядом с мужчиной.
- Ты ведь уже эти пятьдесят лет сполна отмучился. И душа твоя очистилась. И получается, что ты веришь в Бога не громко и для всех, а в тишине и для себя. А эта вера самая правильная и есть. Так что, не слушай там никого.
И старичок прикоснулся правой ладонью к тому месту у мужчины, где было сердце, остановившееся недавно.
И сердце вдруг вздрогнуло. Вздрогнуло и тихонько нерешительно стукнуло, а потом…
А потом забилось всё сильнее и сильнее. Оно стучало, как мотор.
Пожилой мужчина открыл глаза. Вокруг стояли и кричали люди. Кто-то вызывал скорую.
Медленно, с трудом, мужчина, опираясь, поднялся по стенке и, отмахнувшись от людей вокруг, кричавших, что ему надо в больницу, пошел.
Он спешил. Ему надо было успеть сделать две очень важные вещи.
Первая – простить самого себя, и…
Вторая – пристроить того маленького котёнка, которого он заметил на углу. Он наклонился и поднял малыша. Тот мяукнул и прижался к его правой щеке.
И мужчина понял, что никому не отдаст этого пушистика. Он поднял вверх голову и сказал про себя.
- Пусть со мной будет, и лет пусть мне хватит. И чтобы потом не остался один. И пусть тайное желание станет явным.
Аминь.
Преступление и Наказание | Рассказ ОЛЕГА БОНДАРЕНКО
(Facebook | Купить книги автора)
✅ Подпишитесь на автора: #ОлегБондаренко
✅ Рассказы Олега Бондаренко, которых нет на Дзене (аудио версии)
