В архивах ВГИКа сохранились записи Адрея Арсеньевича Тарковского: "Сейчас мной овладела мечта - стать хорошим режиссером советского кино". Не получилось. Стал великим режиссером мирового кино. «Запомните это имя - Андрей Тарковский», — торжественно провозгласил Михаил Ромм весной 1962 года в Доме кино, представляя выпускника ВГИКовской мастерской с его первой полнометражной лентой «Иваново детство».
Получив за него «Золотого льва» в Венеции, в Советском союзе над Тарковским тучи только сгущались. «Андрея Рублёва» и вовсе положили на полку с убийственной формулировкой: «идейная порочность фильма не вызывает сомнений». Признанный на западе, Тарковский мало работал в СССР: «Одна из дурных мыслей: ты никому не нужен, ты совершенно чужд своей культуре, ты ничего не сделал для нее, ты ничтожество. А если серьезно задают вопрос в Европе, да и где угодно: "Кто лучший режиссер в СССР?" — Тарковский. Но у нас — молчок. Меня нет, и я — пустое место».
«Самый перехваленный», «мастер пафоса, снобизма и звенящей пустоты», «интеллектуал с „холодным носом“», «творец, пишущий собственной кровью».. Ключевые слова к фильмам — «долго», «скучно», «сложно». Именно тогда, в Тарковском растет убеждение в необходимости изменить свою жизнь, изменить самого себя, одеться броней, стать «холодно спокойным, жёстким до жестокости и абсолютно свободным».
В 1984 году, находясь в творческой командировке в Италии, Андрей Арсеньевич собрал пресс-конференцию в Милане и заявил, что не намерен возвращаться домой и просит политического убежища. Это был страшный выбор – остаться на родине, где он не видел для себя возможности работать и творить, или бросить все ради призвания.
«Дорогой отец! Мне очень грустно, что у тебя возникло чувство, будто бы я избрал роль «изгнанника» и чуть ли не собираюсь бросить свою Россию... Желание же начальства втоптать мои чувства в грязь означают безусловное и страстное мечтание отделаться от меня, избавиться от меня и моего творчества... Потом я вовсе не собираюсь уезжать надолго... Я уверен, что все кончится хорошо. Я кончу здесь работу и вернусь очень скоро...». Отец и сын больше никогда не увиделись.
