Глава 56
23 декабря 2005
– Ну как?
Андрей поглядел в свою тарелку и повозил там ложкой.
– Вкусно.
Есть не хотелось, хотелось проснуться. Наверняка он слишком много выпил, вырубился и скоро поймёт, что спит. Или в мастерской, или в такси, или на Настином диване, если Ткачёв потрудился доставить его домой. Хотя… Андрей мотнул головой. Для сна всё было слишком ярко и подробно.
– Спасибо, Насть. Я просто…
– Ну да, ты просто влил в себя бутылку вина и теперь не можешь есть.
Сказано это было громко и осуждающе, и Андрей предпочёл промолчать. Настино появление на показе было таким неожиданным и решительным… Стоял он, никого не трогал, общался с одной из моделей Милоша, и вдруг нарисовывается Настя, место которой в больнице, заявляет, что столько пить вредно и вообще – ему пора домой. И добавляет, что давно его ждала и даже борщ вот этот сварить успела. Пока он торчит на показе непонятно зачем, будто платьев в жизни не видел. Так Настя им никогда не командовала, это было что-то новое. Поэтому когда она велела идти домой и сама вызвала такси, он подчинился. Да и права была – чего он не видел на показах. Пошёл только чтобы прервать поднадоевшую последовательность: институт – работа – подготовка к институту.
– Хорошо, – тем временем сказала Настя, отодвигая от Андрея тарелку. – Может, тогда чаю? С конфетами.
И показала на коробку, находившуюся ранее, как Андрей точно помнил, в шкафчике.
– Что-то не хочется.
Настя подошла к нему вплотную, открыла коробку, вытащила одну конфету и, словно забыв про свою аллергию, сунула в рот.
– Ну и зря. Всё-таки подарили с чувствами.
– В каком смысле?
Происходило странное. Андрей не знал, что думать и как себя вести. Голова у него слегка кружилась от вина, а ещё больше – от недоумения.
Настя показала на крышку коробки и извлекла из-под надорванной бумаги открытку.
– И кто же тебя любит?
Андрей взял открытку. Странно, раньше он её не видел. В институте они с Антоном и Серёгой слопали из коробки по конфете, после чего Андрей привёз оставшееся домой и забросил в шкаф.
– Понятия не имею.
– Не знаешь, откуда эти конфеты?
– Знаю, Герасимов принёс, – Андрей не мог понять, к чему эти расспросы, – его мелкая сестра решила дарить знакомым перед Новым годом всякую фигню. Попросила, чтобы он передал коробку мне. Он принёс, мы открыли, попробовали, и всё. Я такие и не люблю, кстати.
– Зато кто-то из них тебя любит, – хмыкнула Настя. – Или Герасимов, или его сестра. Если, конечно, ты не врёшь.
Андрей уставился в открытку. Яна. Конечно, только ей могло в голову прийти отмочить такое. То-то она всё время крутилась около них на показе. Наверное, думала, что он прочёл это послание и как-то отреагирует. Интересно только как…
– Ааа… ну да, значит Яна.
Пожал плечами. Бывает.
– И что скажешь?
– А что я должен сказать? Знаешь, сколько мне таких открыток, записок и прочей ерунды совали в школе? Да и в институте продолжают. Если бы я каждый раз начинал об этом говорить…
– Ну да, – Настя сложила руки на груди, а точнее – поверх немаленького уже Дашкиного обиталища, и усмехнулась. – Да вы любимец женского пола, Андрей Борисыч.
Так она тоже обратилась к нему впервые. Он же начал подозревать, что его в получении открытки обвиняют. Только на каком основании? Он-то не виноват, что Яночке взбрело в голову выбрать его объектом своих чувств.
– Кстати, никогда не спрашивала, сколько у тебя было женщин. Ты обо мне всё знаешь, а я в неведении.
– Было как? В полном смысле этого слова? В… физиологическом?
Увидев, что Настя кивнула, честно признался:
– Три. Считая тебя. По одному разу. Ты – первая, а потом я пытался найти другую, но ничего не получилось, оказалось, другие мне не нужны.
– По-моему, ты врёшь.
– В чём?
– Что я – первая.
– Зачем мне врать?
– Ты… не выглядел неопытным.
– Я смотрел фильмы, – сказал Андрей и сообразил, что сморозил что-то не то. Сейчас Настя подумает про запасы порнографии на его компе. – Есть целая серия ВВС про секс. Научно-популярная.
– Сееерия, – протянула Настя, – вот оно что. Подготовился. Молодец.
– Я правда не пойму. В чём проблема-то? В открытке? Ты же не думаешь, что у меня роман с двенадцатилетней Серёгиной сестрой?
– С двенадцатилетней – не думаю. А сегодня на показе?
– А что на показе?
– Что это была за мадам?
– Которой ты сказала, что стоять рядом со мной опасно, случаются младенцы?
– Именно.
– Понятия не имею. Модель.
– И правда, какая разница. Мы с тобой тоже были не особо знакомы. Ну хорошо. Борща ты не хочешь, конфет – тоже. Пойдём спать?
Видимо, беседа была закончена. Настя отвернулась и направилась в комнату. Ему оставалось только пойти следом. Расстилая на полу одеяло, увидел Настин взгляд и поспешил на всякий случай оправдаться:
– Я… кресло сломал. Вчера. Складывал и сломал. Потом починю.
– Понятно, – кивком головы Настя указала на диван, – ложись к стенке.
– А ты?
– А я с краю. Мы же не можем оба лечь к стенке.
– Не можем, – согласился Андрей.
– Так что вперёд, забирайся. И кстати… о тех, кто после меня по разу… не интересовался, как у них там? Может, тоже не обошлось? Станешь не просто отцом, а многодетным.
Запутавшись в пуговицах собственной рубашки, он сообщил – нет, не интересовался. И не собирается. Потому что любит он её. Так вышло. И с многодетностью спешить не планирует.
Настя погасила свет, и Андрей оказался на диване между нею и стеной. Под руку попалось что-то мягкое. Вытащив зайца, Андрей мысленно сказал ему «третий лишний» и выбросил на пол. Закрыв же глаза – ведь ему фактически приказали спать, – подумал: то, что сейчас произошло, подозрительно похоже на сцену ревности. Хотя, может, он просто слишком много выпил. С чего бы Насте ревновать, если она его даже не любит? Или решила, что он уйдёт от неё и Даше будет не хватать отца? Разобраться в этом сложно было бы даже на трезвую голову. Всё-таки женщины – это какой-то другой и очень загадочный мир.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!