"Сын полка" Катаева и "Иван" Богомолова - трудно найти два
произведения на одну тему - но при этом столь разных по настроению. Как же так получилось, если в обоих главные герои - мальчишки? Двенадцатилетние разведчики?!
Может, дело в том, что Катаев изначально писал для детей, а рассказ Богомолова вполне взрослый...
Герой Катаева, Ваня Солнцев, уверяет что ему двенадцать, хотя с виду "и девяти не дашь". Как раз для десятилетних читателей!
В осеннем лесу разведчики услышали ... что услышали - они и сами не поняли. Но ЭТО в яме, полузасыпанной ветками. Заглянули. Мальчонка! Только что спал, но почувствовав чей - то взгляд, вскочил и выхватил заточку! Одичавший "маугли"? Но при нём букварь...
- А это зачем?
- Чтобы грамоте не разучиться!
Едва поверив, что попал, наконец, к своим, Ваня рассказывает: отец погиб на фронте, маму убили немцы - не отдавала корову. И тогда он решился уйти к своим. Пешком. Через фронт. Был уверен, что когда - нибудь, да дойдёт. И вот - прячется в лесах, лишь изредка выходя к людям. Уже почти два года!
Палатка разведчиков ему кажется раем. Картошка с тушёнкой... Ваня поднимает извиняющийся взгляд - он понимает, что ест "неэтикетно", он ещё помнит, как надо, но... ведь невозможно же оторваться!
Добрые великаны, Биденко и Горбунов, готовы оставить найдёныша у себя, но капитан Енакиев категоричен - только в город, только в Суворовское училище.
А дальше - смех и грех, как пригодятся Ване его лесные навыки! Ведь сбежит, и сбежит так, что сам Биденко, гений разведки, нескоро заметит. А когда наконец хватится - не поймает! "Пастушок" найдёт обидчика, "Енакиева-капитана", и убедит... Счастливая у него способность - нравиться людям с первого взгляда!
Повесть замечательна тем, что в ней нет ни эпохальных битв, ни особо громких подвигов. Это в полном смысле будни войны. Где совершенно очевидно, кто чего стоит.
Ведь ни на минуту не пожалели разведчики, а потом и артиллеристы, что приняли на довольствие такого вот бойца. Даже тогда, когда он устроил самовольную разведку - и попался. Немцам. Ничего враги от Пастушка не узнали!
А спасло его начавшееся наступление - удирая в панике, немцы просто забыли про маленького пленника.
И вот... когда чего-то ждёшь слишком долго, это происходит неожиданно. Пожилой наводчик орудия Ковалёв говорит Ване:
- Во-он за тем холмом - Германия.
- Та самая?! Дайте мне пальнуть по этой Германии!!!
А город и Суворовское училище всё-таки будут. После гибели капитана Енакиева. Так хотел усыновить Ваню - и не успел.
Ваня поднимается по широкой лестнице училища, а наверху - огромная картина. И тот, кто на картине, словно протягивает к нему руку, приглашая - к новым подвигам. К славе. В более поздних изданиях это Суворов, в более ранних - Сталин.
Не выглядит ли такая судьба редкостно - благополучной? Приглаженной специально для маленького читателя? Нет, в этом писателя упрекнуть нельзя, его книга - практически, документ, его знакомство с разведчиком Ваней Солнцевым было личным.
И "додуманы" в повести только Ванины погибшие родители - на самом деле родителей он не помнил. Вырос в детском доме. И когда детдом эвакуировали на Урал, десятилетний воспитанник Солнцев решил догнать родную Красную армию сам. А ещё писатель не знал, что "Солнцев" - это фамилия, придуманная воспитателями в детском доме. От прозвища "Солнышко"! И вправду было что - то солнечное в этом парнишке по имени Исаак. А "Ваней" его прозвали уже на фронте. Он не возражал.
Уже после того, как повесть вышла в свет, Катаев узнал, что Ваня... всё-таки сбежал из училища снова на фронт! Война для него закончилась в Германии, и закончилась тяжёлым ранением в голову. Осколок остался на всю жизнь, а жизнь оказалась долгой. 75 лет.
А "Иван" Богомолова - явная полемика с Катаевым, написанная словно бы даже в пику его "Сыну полка".
... Предзимье. Погода... какая может быть погода в это гнусное время? Ветер, дожди, заморозки и полная невозможность форсировать Днепр. И вот - среди ночи в штаб к связисту Гальцеву доставлен мальчишка, промокший и замёрзший.
Он не испуган, не смущён, он требует, именно требует, чтобы о нём доложили подполковнику. Раздражает связиста, совершенно неспособного поверить, что перед ним важная птица. Но подполковник Грязнов услышав, что вернулся Бондарев, не скрывает радости - разведчик с другой стороны Днепра! Форсировал в одиночку на бревне. Ночью. При температуре воды +5.
Прежде всего, Иван пишет донесение о результатах разведки.
Потом обстоятельно моется, не принимая предложенной помощи - обижен недоверием. Садится есть.
Гальцев наблюдает за нежданным гостем и отмечает про себя, что дети так себя не ведут, они хоть в чём - нибудь, да дети. Ну вот ел бы голодный мальчишка увлечённо. А тут... поковырял вилкой, как будто для порядка - и всё. И не бывает ребёнка, глаза которого не посветлели бы при виде шоколадных конфет - угощения, в войну почти небывалого. А тут - никакой реакции. Лёг спать. Проснувшись, первым делом спросил: не разговаривал ли во сне? А то - нервы...
Не сразу, совсем не сразу читатель узнаёт, отчего "нервы". Все, кто был дорог мальчишке, погибли в лагере смерти. Отец, мама, сестрёнка... И теперь его жизнь ценна для него лишь постольку, поскольку он может убивать. Тех, кто не имеет права называться людьми, тех, кто не должен ходить по земле. Правда, когда остаётся один, он играет. Но ведь и играет в войну, репетируя, продумывая всё новые и новые способы мести.
И пусть "они" никогда не узнают, кому обязаны взрывами мостов, складов, аэродрома, благодаря кому спущен под откос очередной эшелон. При обманчивой внешности ребёнка, Иван - стальной клинок, орудие мщения. Разведчик. "Идеальная маска".
Так вот, в чём кардинальное расхождение с Катаевым! "Сын полка" сумел остаться ребёнком. Ваня нужен разведчикам, а потом и артиллеристам именно как ребёнок, как воспоминание о доме, о своих детях, как счастливый талисман! Как они умилённо любовались Ваниными солдатскими сапожками почти кукольного размера! И ни за что не стали бы им рисковать - рискует Ваня сам, несмотря на запреты.
А Иван... если человек нашёл своё место в этом аду, если сумел стать полезным - он не ребёнок, сколько бы ему ни было лет. Его психика искалечена. Непоправимо. И нужен он здесь именно таким. Незаменим. Ведь он делает то, что никто, кроме него, сделать не сможет.
И почему его стараются не называть Ваней, Ванюшей? Только "Иван"... Дело здесь явно не в признании заслуг или "взрослости", просто эти люди не могут позволить себе жалости к мальчишке, которого раз за разом посылают туда, откуда вернуться почти невозможно. Любые человеческие чувства здесь выглядели бы сентиментальностью, непозволительной роскошью. Прогнать его в Суворовское училище уже никто и не пытается, Иван чётко сказал: "Только после войны".
Никто не хочет признаваться в том, что чувствуют себя виноватыми - они, взрослые, остаются среди своих, а он...
Через сутки Гальцев проводит взглядом Ивана, исчезнувшего в глинистом овраге. Ему предстоит пройти за ночь пятьдесят километров. Под дождём. Это хорошо - дождь смывает следы. Незабываемое знакомство, и Гальцев, никогда по его словам особо не любивший детей, вспоминает Ивана со щемящим чувством, надеясь на встречу. И вот...
Развалины Берлина. Дымящиеся развалины, среди которых ветер носит листы из распахнутых папок. Казённые бланки с фотографиями в уголках. Со снимка - такой знакомый взгляд широко расставленных глаз...
"... чином вспомогательной полиции Ефимом Титковым был замечен и после двухчасового наблюдения задержан русский школьник 10-12 лет, лежавший в снегу и наблюдавший за движением эшелонов. При задержании оказал яростное сопротивление. Руки обморожены и частично поражены гангреной.
Допрашиваемый со всей строгостью в течение четырёх суток, никаких показаний не дал. Держался вызывающе, не скрывал своего враждебного отношения к Германской империи.
Расстрелян.
Титкову выдано вознаграждение 100 марок".
Финал не ужасает - потрясает высотой духа мальчика.
А 100 марок Титкова = 30 сребреникам Иуды.
И если бы нашёлся читатель, ничего не знающий о той войне, инопланетянин - даже он бы не усомнился, кто из этих двоих (погибший Иван - или сытно переживший войну Титков) - Победитель.