РЕПОРТАЖ С ГОРШКОМ В РУКЕ 23
Дорогие читатели!
Приглашаю вас в младшую группу (от 3 до 4 лет) одного не совсем обычного московского детского сада. Вы познакомитесь со всеми её маленькими и такими разными обитателями, а также с воспитателями и другими работниками садика, с родителями и, конечно же, с проблемами. Куда ж без них…
Разумеется, все имена и названия изменены, любые совпадения случайны.
СОСКИНА ОЛЯ
Оля, скорее всего, нормальная, умственно здоровая девочка.
Но!
Вот уже второй год, что она ходит в сад, у неё не дышит нос. Совсем.
Оля дышит ртом. Всегда.
Рот у неё постоянно открыт. Губы обмётаны, потрескавшиеся, в уголках воспалены. Потому что они сохнут, и Оля часто облизывает их языком. И на улице, и на морозе. Поэтому от девочки неприятно пахнет слюнями.
И она храпит.
Нет, она - ХРАПИТ!
Неважно, в какой позе лежит она в кровати. Ещё только засыпая, начинает храпеть и храпит всё время, пока спит. Храп очень громкий, как будто храпит взрослый мужик человек, натужный, раскатистый. В тишине большой спальни этот резкий звук, похожий на то, как тарахтит мотор трактора, раздаётся очень громко и пугающе.
Многим детям мешает заснуть.
Взрослые невольно прислушиваются к храпу и как будто непроизвольно дышат вместе с Олей, с замиранием сердца ожидая следующего хрипящего вдоха. Этот храп очень раздражает и держит в напряжении – всё время боишься НЕ услышать очередного всхрапа. Что тогда делать??. Иногда храп на несколько мгновений останавливается, и это страшно. Уффф!.. Слава Богу, это Оля просто перевернулась на другой бок. И снова включился трактор…
Конечно, у родителей спрашивали, что с Олей. Они сказали, что у неё «аденоиды». На совет обратиться к врачу - ну, это же немыслимо, чтобы маленькая трёхлетняя девочка так храпела! - сказали, что наблюдаются в очень крутой клинике, чуть ли не у какого-то профессора, и он говорит, что сейчас проводить операцию рано, а нужно чего-то подождать.
Воспитатели, конечно, не врачи, но чисто по-житейски:
Ребёнок всё время с открытым ртом. На улице мороз – простужается. Вряд ли это хорошо при проблемах с аденоидами.
Во время еды задыхается, давится, потому что трудно одновременно дышать и есть.
У неё часто болит голова, она вялая, медлительная, быстро утомляется. Может, от того, что у неё постоянно затруднённое дыхание?
И она явно плохо слышит. Может, какая-то скопившаяся в носовых пазухах жидкость или слизь давит на уши?
Может, при таком дыхании ей кислорода не хватает, и это плохо сказывается на общем развитии?
Потому что при всех этих факторах – неопрятный открытый рот, медленная реакция (или её отсутствие) на обращённые к ней слова, рассеянный взгляд сильно выпуклых, с поволокой глаз, гнусавый голос – она производит впечатление слабоумного ребёнка.
Хотя видно, что ей много читают, она знает сказки, стихи, неплохо работает на занятиях, нормально общается с детьми и взрослыми.
В садик приходят мама, папа, бабушка, старшая сестра – видно, что все они любят Олю, ласковы с ней, что у них глубокая взаимная привязанность. И все они отмахиваются от разговоров о здоровье Оли. Всё под контролем, когда врачи скажут, что пора делать операцию, так и сделаем, и всё будет в порядке. Мама так вообще безмятежна.
А зря. У Оли есть ещё проблемы, кроме аденоидов.
С самого первого дня Оля притаскивает в садик неимоверное количество разных мелких предметов. У неё с собой всегда детская сумочка, какие-то кошелёчки, мешочки, косметички. И они, и все карманы набиты разнообразной мелочёвкой: игрушки из киндер-сюрпризов, состоящие из крохотных деталек, части и детали от разных игр и игрушек, какие-то колпачки, крышечки, обрывки цепочек, фенечек, фрагменты бижутерии: бусинки, стеклянные и пластиковые «камушки», даже тяжёлые металлические шарики от подшипника!
Ещё на первом родительском собрании всех предупреждали, на стенде в раздевалке написано, воспитатели устали говорить о категорической недопустимости этих предметов в детском саду – без толку!
Оле необходимо постоянно теребить в руках что-то маленькое. Действительно, если у неё всё это отобрать, она сильно нервничает, злится и всеми путями находит себе что-то подобное.
Спрашивали, может, у девочки какие-то неврологические проблемы? Нет, всё в порядке. Просто любит что-нибудь крутить в руках.
Причём, и во время любых занятий, и во время еды. В одной руке ложка, в другой – обрывок пластиковых бус.
Отобрать трудно – вцепляется, зажимает в кулаке, благо, всё маленькое, кричит, вырывается, плачет. Отберёшь – не успокоится, пока не найдёт что-то другое. Улучит момент, сбегает в раздевалку, а уж там-то в своём шкафчике обязательно найдёт заначку – в кармане, капюшоне, варежке, да хоть в ботинке.
Мама ничего особенного в этом не видит. Такая уж у дочки привычка, что поделаешь. Зато вертит что-нибудь в руках и никому не мешает.
Но!
Оля девочка не агрессивная и не жадная, а наоборот, общительная. Она щедрой рукой даёт подружкам поиграть с такими соблазнительными милыми маленькими штучками. Девчонки, да и сама Оля их роняют, теряют, где-то оставляют, куда-то прячут. В результате эти опасные мелкие предметы могут оказаться где угодно и кто угодно может их взять.
Дети маленькие. Многие из них всё ещё тянут что ни попадя в рот. А если кто-то проглотит? А если вдохнёт?.. Кровь стынет в жилах, как представишь.
Олина мама доброжелательно выслушивает воспитателей, даже забирает какую-то мелочь из шкафа, пока Оля не видит, и наутро безмятежно приводит дочку с новой порцией мелкой дребедени.
Ну, она же объясняла воспитателям, что дочке необходимо крутить в руках какую-нибудь мелкую штучку. Пусть девочка будет спокойная и не плачет. То, что это представляет опасность для других детей, её, видимо, не волнует.
Но странно, что не волнует её и Олина безопасность.
Дело в том, и маме об этом неоднократно и с большой тревогой говорили, что эти мелкие вещички Оля умудряется протащить с собой в постель, играет с ними под одеялом и – к ужасу воспитателей, это обнаруживших! – засовывает их себе во все возможные отверстия. Мама успокаивает воспитателей: Оля девочка умная и того, что нельзя, делать не будет. Ну, чтобы их, воспитателей, совсем успокоить, она всё же поговорит с Олей и она пообещает этого не делать. Оля безучастно гундосит:
- Да-а-а…. Не буду…
А воспитателей мороз продирает по позвоночнику при мысли, что в любой момент может случиться непоправимое и виноваты окажутся они, а Олина мама будет в праведном гневе требовать привлечь их к уголовной ответственности.
Может быть, родителям стоит показать дочку врачу, может, он подберёт какие-то лекарства? Нет, зачем к врачу, у Оли всё в порядке, многие дети любят крутить в руках какие-то предметы.
Вот, например, Егор не расстаётся со своим «пледиком» и плюшевым мишкой. Почему ему можно? Вообще-то, и ему нельзя, но, по крайней мере, его вещи таких больших размеров, что никакой опасности ни для кого не представляют. К тому же он их никому не даёт.
А вот Олины бусинки-шарики-колпачки-брелочки… Что делать воспитателям? Вроде понятно, что – запретить приносить эти мелкие вещи в садик. Но на практике ничего не получается. Олина мама даёт их дочке в качестве «успокоительного» средства и гордится тем, что не пичкает ребёнка «химией».
Воспитателям приходится изымать обнаруженные мелочи из Олиного шкафа, карманов, из-под матраса и прочих мест, складывать в коробку и вечером отдавать маме.
Сидеть с ней в тихий час, пока не уснёт, следить, чтобы руки были поверх одеяла. Засыпает Оля плохо, сидеть приходится долго. Обращались к заведующей, к медсестре. Они побеседовали с Олиными родителями. Ничего не изменилось. Воспитателям было велено уделять Оле больше внимания. Где бы его только взять?
И это ещё не все Олины проблемы. Вернее, проблемы воспитателей с Олей.
Оля ворует. Да-да. Ворует из чужих шкафчиков, карманов сложенной на стульчиках одежды мелкие, милые её сердцу вещички – гигиеническую помаду или хотя бы колпачок от неё, отломанные от машинок колёсики, резиночки для волос – всё, что можно зажать в кулаке, спрятать в карман, в трусы. Уличённая, Оля громко ревёт, не признаётся, вещь не отдаёт, вырывается, извивается, сопротивляется до последнего. На требование отдать и извиниться смотрит исподлобья. Отобрать чужую вещь можно только силой.
Первое время воспитатели никак не могли решиться сказать маме такое про её ребёнка. Долго пытались справиться сами.
Но начали жаловаться родители других детей. Олина мама безропотно и с милой улыбкой всё возвращала, покупала новую помаду, спрашивала у Оли, откуда у неё незнакомая ей вещь, чья она, уговаривала вернуть. Но проблемы и тут не видела.
Между тем Оля добралась до ящиков воспитательского стола в спальне и до сумки Вероники Эдуардовны. В кровати у Оли нашли монеты, два фантика от конфет, а жвачками она угощала детей.
Пропал браслет со сломанным замочком, который Вероника Эдуардовна собиралась отнести в мастерскую. Да, браслет был недорогой. Хотя и любимый. Но ведь мог быть и золотым, с бриллиантами.
А если бы Оле приглянулся ключ от квартиры, проездной билет, банковская карточка?
Спросили совета у заведующей. Она посоветовала убирать сумки так, чтобы Оля не могла до них добраться, а маме о воровстве дочери не говорить, вы что, в таком обвинять ребёнка!
Но потом всё-таки пришлось сказать маме, что есть такая проблема, причём иносказательно, смягчая и не называя вещи своими именами, чтобы мама не пожаловалась на воспитателей (!).
Мама делала вид, что это всё пустяки, забавные детские шалости, но стала просматривать вещи, шкафчик, карманы в поисках незнакомых вещей и, если таковые находились, возвращала с извинениями владельцу.
Складывалось впечатление, что мама давно об этом знала и закрывала глаза, и только теперь, когда узнали воспитатели и другие родители, стала обращать на это внимание и хоть как-то реагировать. Вернее, устранять последствия – просто возвращать вещи хозяевам.
Дорогие читатели, встречались ли вам дети с такими проблемами?
Работающие в детском саду, что бы вы посоветовали воспитателям, работающим с Олей?
Что бы вы сказали Олиной маме?
Дорогие читатели! О том, как проходит жизнь в группе «Дюймовочка», какие ребятишки её посещают и чем необычен детский сад, вы сможете узнать в следующих публикациях.