В салоне первого класса Дайне села поудобнее в широком мягком кресле, похожем на кровать, закинула руки за голову и вытянула ноги. До Парижа им пришлось лететь в бизнес-классе и американцы всю дорогу жаловались на тесноту и неудобство. Но к счастью, в аэропорту Орли им удалось обменять билеты и теперь, после трех часов ожидания рейса Париж – Санта-Фэ-дэ-Богота, они сели в самолет полностью удовлетворенные.
- Держи, - сказал толстый Лайонс, сунув Дайне вазочку с орешками. – И не веди себя больше, как свинья. Зачем ты притворялась, что не умеешь нормально есть?
Дайне не ответила. Дарнел, как всегда, велел Лайонсу отвязаться от нее.
- Оставь девочку в покое, - сказал он на английском. – Это невероятная удача, что мы наткнулись на нее. Я заплатил ее опекуну двести тысяч, чтобы тот ее отпустил.
- Сколько?! – возопил Лайонс. – Двести тысяч за девчонку? Которая, возможно, ничего и не знает?
- Она обязана знать, - ответил Дарнел. Они и Лайонсом были недалеко от Дайне и пару раз покосились на нее, но она смотрела в окно с равнодушным видом. Ждала взлета.
Самолет выкатился на взлетную полосу, на несколько минут замер, словно настраиваясь на предстоящую работу и Дайне неожиданно почувствовала легкую приятную щекотку под ложечкой. Оказывается, летать – это очень приятно и интересно. В Россию ее везли без сознания и она не смогла оценить прелести полета. А теперь другое дело.
Была ночь и небо аэропорта, подсвеченное огнями, казалось голубоватым. В высоте, невидимые ни пилотам, ни их приборам, сновали различные сложные фигурки. Одни были похожи на треугольники, квадраты и ромбы, другие были круглыми или овальными. Вели они себя тоже по-разному, то замирали в воздухе, то подлетали к самой земле, то стремительно уносились прочь. Проекции, всегда напоминавшие Дайне плотные куски воздуха, тоже двигались вокруг самолета, внутри него, отражали самые дальние и неожиданные места, набирались новых впечатлений.
Самолет начал резко набирать скорость, разгоняться все сильнее, так, что уже казалось невероятным такое быстрое движение. Потом вдруг прыгнул в воздух, подхватил его своими крыльями и воздух понес его вперед, вверх, в разноцветную тьму.
Одна из проекций показала Дайне устройство самолета, все эти механизмы, устройства в виде схемы и Дайне подумала, что проекции все же умеют ее слышать и понимать. Возможно, она научится ими управлять.
Спать не хотелось. Американцы все еще препирались по поводу выплаченных за Дайне денег и не обращали на нее внимания. Дайне огляделась и увидела, что вместо ее спутников ею интересуется кое-кто другой. Какой-то человек, сидящий недалеко от них, делал вид, что читает газету, но на самом деле пристально рассматривал Дайне.
Она присмотрелась к нему. Красивый, лет сорока, хорошо одет и, очевидно, метис. Было что-то индейское в его орлином носе, смуглой коже, прямых черных волосах. Заметив взгляд Дайне, человек торопливо отвернулся и активно начал вчитываться в свою газету.
Дайне встала, прошла мимо не заметивших ее американцев и вышла в салон бизнес-класса. Пассажиры или читали что-то, или переговаривались негромко, или уже пытались засыпать. Дайне там показалось скучно и она прошла еще дальше по самолету, в забитый людьми эконом.
Там было оживленно и весело. Среди пассажиров было много простых колумбийцев, мулатов и метисов, везущих мешки и корзины с подарками. Вдоль прохода дурачились дети, на руках одной женщины плакал младенец и затих только когда она дала ему пососать свой палец. Все громко говорили, смеялись и пели песни.
- Боже, как хочется в душ, - сказал кто-то рядом с Дайне на языке кечуа. Дайне знала этот язык. Он произошел от ее родного языка чуа, украсился разными вариациями, но был понятен и прост. Она присмотрелась к говорящим. Это была красивая молодая девушка лет двадцати, с ней были трое молодых мужчин. Все четверо - индейцы.
– Подумать только, как привыкаешь ко всем благам цивилизации, - продолжала, потягиваясь, девушка. - Мне будет не хватать Франции.
- А я жду не дождусь, когда окажусь дома, - сказал один из мужчин. – Мне не понравился Париж. Французы все очень надменные.
- Это потому, что ты не знаешь французского, - рассмеялась девушка. – Французы очень требовательная нация. Они готовы пустить в свой дом чужого человека только за то, что он говорит на французском как парижанин и возненавидеть его за малейший акцент.
- А ты неплохо проводила там время, - ревниво заметил второй мужчина. – Практиковалась во французском, не так ли?
- Это так теперь называется? – спросил третий мужчина и все рассмеялись.
- Хватит шутить, - прервала их девушка. – Не люблю, когда вы начинаете смеяться надо мной.
- У кого повернется язык смеяться над тобой, Хаме? – мягко спросил первый мужчина.
- Вот так-то лучше, - Хаме лениво огляделась и увидела Дайне, стоящую рядом с ними. – Ты что-то хотела, милая? – спросила она по-английски.
- Нет, - ответила Дайне на кечуа. – Просто проходила мимо.
- Что я слышу! – воскликнула девушка. – Ты индианка?
- Да, я индианка синду, - легко солгала Дайне.
- Вы представляете? – обернулась девушка к своим спутникам. – Это наша сестра! Откуда ты родом?
- Из деревни Маучо, - назвала Дайне самую ближайшую к лесам чуа деревню синдов. – А вы?
- О, мы живем гораздо дальше, - ответил один из мужчин. – На границе Колумбии и Эквадора.
- Что ты делала в Европе? – поинтересовалась Хаме.
- Меня увез туда отец, - сказала Дайне. – Теперь я возвращаюсь обратно в родную деревню.
Между ними завязался разговор. Синды и чуа не были непримиримыми врагами, как не были и друзьями. Между ними в большинстве случаев поддерживался нейтралитет и Дайне было приятно говорить с ними. Особенно ей понравилась красавица Хаме, высокая, сильная, чуть надменная.
- Мы проходили обучение во Французском Легионе, - рассказывала она. – Правительство Эквадора посылает самых лучших воинов обучаться во Францию, чтобы мы могли потом охранять границы от армий наркобаронов и колумбийских повстанцев.
- Это большая честь для нас всех, - заметил один из мужчин. Он не сводил глаз с Хаме и следующая его фраза была точно адресована ей. – А тем более для девушек. Надо быть очень-очень особенной, чтобы попасть на обучение во Францию.
Хаме улыбнулась, показывая, что принимает комплимент.
- Они все влюблены в меня, - подмигнув, сказала она Дайне и та не выдержала и тоже улыбнулась.
- Если бы я была мужчиной, - сказала она, - я бы тоже в тебя влюбилась.
- Какого черта? – раздался вдруг рядом грозный голос и Дайне, обернувшись, увидела Дарнела и Лайонса.
- Ты почему ушла? – Лайонс схватил ее за руку. Дайне, оскалив зубы, рванулась и высвободилась. Хаме приподнялась в своем кресле.
- В чем дело? – строго спросила она на английском. – Что вам от нее нужно?
- Эта девочка летит с нами, - ответил Дарнел. – Мы ее опекуны. Идем, Дайне.
С этими словами он сделал приглашающий жест и смотрел на Дайне до тех пор, пока она не покорилась и не пошла обратно в первый класс. Она успела заметить, что Хаме хотела броситься следом за ней, но ее друзья удержали ее, прося не вмешиваться.
Предыдущая глава здесь
Следующая глава здесь