Дорогие женщины, с праздником!
Секрет очарования (цикл «Тридесятый лес»)
Небольшое поселение, ютившееся у подножия холма, было погружено в послеобеденную дремоту. Во дворах царила тишина, крытые дерном домики, казалось, слегка ссутулились, погрузившись в сон, и ни одной живой души не было видно вокруг. Нарушали эту картину всеобщего и почти вечного покоя лишь две вещи. Первой был замок, горделиво возвышавшийся на вершине холма и почти хамовато возвещавший, что есть в этом прекрасном мире и иная, полная блеска и роскоши жизнь. Вторая была куда прозаичней – стоявшее на окраине села подворье оглашали сдавленные рыдания. Казалось, впрочем, что местные жители привыкли как к одному, так и ко второму – а куда им было деваться?
Но вот случилось нечто настолько из ряда вон выходящее, что могло бы произвести в этом всеми забытом уголке настоящий фурор. Скандала не произошло лишь по одной причине – событие имело место на окраине, почти у самой лесной опушки, и было стремительным, а потому притихшие в домиках жители его не успели заметить. Лишь во дворе стоявшего на отшибе домика наконец-то стих плач и наступила изумленная тишина.
А произошло вот что: раздался хлопок, воздух вспыхнул и на месте трухлявого столетнего пенька вдруг возникла всклокоченная бабка. Лет ей, судя по виду, было столько же, сколько и пню, и была она крайне сердита.
- С-супостат, - просипела она в ярости и сплюнула. – Как же достал ты меня своими порталами, опытами и... безалаберностью!
В этот момент позади старухи раздался не то вздох, не то слабый вскрик. Засопев, пришелица повернулась на звук и увидела перед собой щуплую замарашку. Девушка была молода и, вероятно, миловидна – точно узнать это мешал толстый слой золы и сажи на чумазых щеках. Одета незнакомка была в какие-то невнятные, но весьма нечистые лохмотья, и в целом производила впечатление человека, имеющего довольно смутные представления о гигиене. Образ девушки дополняли огромные, будто с чужой ноги, тяжеленные деревянные башмаки. Пораженная таким неряшеством бабка уставилась на грязнулю, та ответила нежданной визитерше таким же ошарашенным взглядом. Первой отмерла замарашка.
- Сударыня, - робко, но постепенно воодушевляясь, начала она. – Вы, я знаю, не простая крестьянка... Я видела, видела ваше появление! Вы либо фея, либо волшебница, причем непременно добрая – я уверена, я много слышала о добрых феях, и они всегда, всегда появляются в облике безобразных старух... Я не знаю, какие дела привели вас в наши края, но умоляю – помогите! На волшебство моя последняя надежда! Видите, в каком плачевном, в каком ужасном я состоянии! Все это козни моей коварной мачехи, на которую я работаю не покладая рук... Я не ропщу... Но как раз сегодня наш добрый и веселый король дает в своем замке бал! Это будет грандиозный бал, сударыня! Будет музыка, и угощение, и даже, может быть, фейерверк, но главное – это танцы, там непременно будут танцы! Ах, сударыня, как я хочу туда попасть! Танцы – это моя мечта, моя страсть, моя жизнь! Но разве я могу позволить себе явиться пред очами его величества в таком виде?! Прошу вас, умоляю, помогите мне! Я всегда довольствовалась малым, но сегодня мне бы так пригодилась карета, и лошади, и кучер, и красивое, чудесное платьице... И сами посудите, разве можно танцевать в этих чудовищных башмаках?!
Замарашка машинально перевела взгляд на ноги гостьи и поперхнулась на полуслове. Во дворе вновь воцарилась тишина.
Яга пожала плечами. Из всей тирады девушки она не поняла ни одного слова – проклятый Кощеев портал, очевидно, занес ее в какие-то вовсе несусветные дали. Бурная жестикуляция и отчаявшийся вид собеседницы, однако, тронули бабку. Она проследила за взглядом замарашки и приосанилась – как раз сегодня Леший подарил ей новехонькие, чистенькие, удобные лапти. Яга еще раз посмотрела на колодки, заменявшие девушке обувь, и вздохнула.
- Ну как тут не помочь? – произнесла она в пространство. Осмотрев двор, она заметила неподалеку грядки, где из зелени листвы выглядывали крепкие оранжевые бока тыкв, и поманила девушку пальцем.
- Присядь-ка, - подтолкнула она замарашку к одной из грядок. – Буду чудеса творить.
С этими словами Яга решительно направилась к дому. Девушка, покорно оседлавшая тыкву, заворожено следила за старухой. Отчаяние в ее глазах постепенно сменилось по-детски наивной верой в чудо.
- Ну вот, - наконец удовлетворенно произнесла бабка, оглядев дело рук своих. – Можно приступать.
Она подошла к девушке, взяла ее за руку и повела на кухню. Замарашка ахнула и застыла на пороге.
Посреди кухни стояло здоровенное корыто, до краев наполненное горячей водой. На столе выстроились в ряд шампуни, бальзамы и эликсиры, позаимствованные Ягой из ванной комнаты наверху, с табурета свисало мохнатое полотенце, вешалку в углу украшал шелковый мачехин халат. На краю корыта лежал большой кусок ароматного мыла.
- Что смотришь? – ласково осведомилась бабка, подталкивая девушку к корыту. – Скидай свои обноски и вперед. Мойся хорошенько, да про уши не забудь. И не сомневайся – вынырнешь красавицей!
Тут старухе пришло на ум слово, которое она когда-то вроде бы слышала от знатока языков – Кощея, и она зачем-то выдала:
- Шармант!
Лингвистические познания бабки, судя по всему, произвели на замарашку неизгладимое впечатление. Она так и застыла рядом с корытом, не в силах двинуться с места, а Яга, подозревавшая, что ляпнула не то и изрядно смущенная, поспешила ретироваться, но уже в дверях о чем-то вспомнила. Бабка обернулась и скинула с ног лапти.
- И опроки свои выкинь, - посоветовала она. – Осанку испортишь, шутка ли – такую тяжесть таскать... Не благодари, я себе еще добуду!
С этими словами Яга вышла со двора и направилась к опушке леса, кривясь, когда под ногу попадали мелкие острые камешки, костеря Кощея на чем свет стоит и надеясь, что портал, через который она провалилась сюда, все еще на месте.
© Анна Липовенко