Классическим переводом на русский язык считается перевод Маршака (1967 г.). Он гладкий, адаптированный и невероятно легкий для восприятия. Вот фрагмент из сардины. Без спойлеров, хотя книга написана в 1813 году...
- И это все? - воскликнула Элизабет. - Я ожидала, что в сад, по крайней мере, забралась свинья, а это всего лишь леди Кэтрин и ее дочка.
- Ну что вы, дорогая Элиза! - отвечала Мария, явно возмущенная ее ошибкой. - Какая же это леди Кэтрин? Пожилая дама - это миссис Дженкинсон, ее компаньонка, а та, что помоложе, - сама мисс де Бур! Вы только на нее посмотрите. До чего она крошечная! Кто бы мог подумать, что она такая худенькая и маленькая!
- С ее стороны крайне нелюбезно заставлять Шарлотту стоять на таком ветру. Неужели ей трудно зайти в дом?
- Шарлотта говорит, что она почти никогда к ним не заходит. Появление мисс де Бур в доме - особая милость с ее стороны.
Тут почти теряется фирменный стиль Остин. Ведь не просто так Элизабет приводит сравнение именно со свиньями, забравшимися в сад.
Но в 2008 году в печати появился перевод, выполненный Анастасией Грызуновой, вызвавший неоднозначную реакцию: для привыкших к гладкому переводу Маршака перевод Грызуновой, в котором активно использовалась устаревшая лексика, оказался неприемлем.
Он вычурный и архаичный, но, возможно, именно такой стиль наиболее адекватно передает едкий и ироничный стиль Джейн Остин. Давайте оценим в её переводе самое начало книги:
Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит иметь нужду в обзаведеньи женой – все на свете признают сие за истину.
Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.
– Дорогуша господин Беннет, – в один прекрасный день молвила его супруга, – слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?
Г-н Беннет отвечал, что о сем не слышал.
– Однако же он сдан, – сообщила она. – Только что у нас побывала госпожа Лонг – она-то мне обо всем и рассказала.
Г-н Беннет не почтил сие откликом.
– Ужель не хотите вы узнать, кто его снял? – в нетерпеньи вскричала его жена.
– Это вы хотите мне о том поведать, и я не возражаю выслушать вас.
Вот. Вот так начинается роман и для меня это лучший перевод.
А также существует перевод, выполненный Ириной Гавриловной Гуровой.
Да я знаю что по правилам нужно было бы показать вам разные варианты перевода одного и того же фрагмента но это было бы слишком скучно.
«Лиззи, миленькая!
Нынче утром я почувствовала себя плохо, наверное, потому, что вчера промокла насквозь. Мои добрые хозяйки и слушать не хотят о том, чтобы я уехала домой, пока не оправлюсь. Кроме того, они настояли, чтобы меня осмотрел мистер Джонс, а потому не тревожьтесь, если услышите, что он посетил меня. Да и я почти здорова, только горло и голова побаливают.
— Что же, душа моя, — сказал мистер Беннет, когда Элизабет прочла записку вслух, — если ваша дочь опасно заболеет, если она умрет, каким утешением послужит мысль, что произошло это в погоне за мистером Бингли и по вашим указаниям.
Я бы наверное рекомендовал перевод Гуровой. Потому что у Маршака теряется много той самой едкости при чтении. Через текст Грызуновой мне пришлось пробираться, но если вас не пугают архаизмы – то это ваш выбор, он кажется мне самым близким к оригиналу.