С 1931 г. по 1937 г. Агриппина Яковлевна Ваганова (1879–1951) была художественным руководителем балета театра, где прошла ее карьера – Ленинградского театра оперы и балета (бывшего Мариинского). Эту должность она совмещала с педагогической деятельностью в хореографическом училище, которое потом получит ее имя. Бывшая артистка императорских театров не особенно реализовалась в творчестве, зато, как это часто бывает, взамен нашла себя в педагогике. Будучи артисткой, у балетоманов она получила приятное прозвище «королевы вариаций», но тут требуется уточнение: она успешно танцевала вариации… в ролях второго плана, большей частью из вариаций и состоящих: феи в «Спящей красавице» и т. п. После 30 лет она получила главные партии и звание балерины… но вскоре нагрянула пенсия и конец карьеры.
С 1916 г. она преподавала в частных балетных студиях и в 1921 г. вернулась педагогом в училище, которое окончила сама. И сразу успешно: в Ленинградском театре оперы и балета стало появляться все больше ее учениц, и очень хороших. Одни фамилии Г. Улановой, Н. Дудинской, Т. Вечесловой о чем говорят! В 1934 г. Ваганова издала свою знаменитую книгу «Основы классического танца».
Став параллельно и худруком балета в своем театре, Ваганова поставила два балета в собственных новых редакциях: «Лебединое озеро» (1933) и «Эсмеральда» (1935). Если «Эсмеральда» была вполне достойной (ее вставное па-де-де «Диана и Актеон» и сейчас успешно исполняется), то «Лебединое» было очень спорным. Вагановой очень сильно изменено либретто – от романтической волшебной сказки из средневековья к как можно более реалистической драме начала XIX века с разделением партий Одетты и Одиллии, странными сюжетными ходами и др. Но вовсе не из-за странного прочтения балета нависла над ней угроза.
Когда грянул страшный 1937 год, он поначалу Вагановой не предвещал ничего страшного: наоборот, в этом году состоялся вечер в честь 40-летия ее творческой деятельности.
Маховик репрессий шел вроде бы мимо: был арестован директор театра Н. Гринфельд, за «вредительскую» деятельность уволен администратор Н. Шапиро.
Но вот однажды 9 декабря 1937 г. началось рядовое вроде бы событие – производственное совещание балетной труппы. Ваганова произнесла отчетный доклад, а потом…
Артисты балета подвергли ее работу резкой критике. В вину ей поставили неумение распознать врага в управлении по делам искусств горисполкома (руководитель его был арестован) и внутри театра; были предъявлены претензии к репертуарной политике, загрузке труппы, к разгону высококвалифицированных старых специалистов. Подчиненные выступали не стесняясь в выражениях. Ученица Вагановой Н. Стуколкина назвала ее «политической шляпой», не видевшей связи между недостатками балетной труппы и вредительской работой администрации. В. Чабукиани сказал, что новые балеты, поставленные в годы руководства Вагановой, создавались зачастую вопреки ее желанию. Артисты Т. Вечеслова, Т. Шмырова, К. Сергеев и многие другие обвинили худрука в игнорировании роста кадров, бессистемной, бесплановой работе, отсутствии репертуарного плана.
Впрочем, пересказ не впечатляет так, как стенограмма. Из нее:
МЛОДЗИНСКАЯ: Товарищи, хочется сказать о чрезмерно преувеличенном значении Агриппины Яковлевны Вагановой для балета. Наше искусство существовало задолго до нашего художественного руководителя и, надо думать, будет существовать и после… Как все властолюбивые люди, Агриппина Яковлевна не терпит никакой критики. Многие смельчаки испытали на себе результаты ее неудовольствия.
ЛЮКОМ: Существует почему-то единое мнение, что все наши молодые кадры даются именно Вагановой. Танцовщица кончает ее классом и каждую новую звезду Агриппина Яковлевна спокойно вправляет в свою торжественную диадему.
ЧИКВАИДЗЕ: Советская власть, доверяя Вам, Агриппина Яковлевна, такой огромный и ответственный участок работы, не давала Вам никакого права разлагать его, не давала Вам никакого права безнаказанно издеваться над людьми.
ВЕЧЕСЛОВА: Мы работаем в социалистическом государстве, а не в частной труппе, где пишутся свои уставы и законы. Надо положить этому конец.
ЧАБУКИАНИ: Теперь о росте кадров. Никакого роста нет. Растить не хотят, некоторых незаслуженно тянут, а живет только маленькая группа «любимчиков». По заслугам артистов не ценят, работой добиться ничего нельзя. В труппе развели подхалимство, закулисные склоки. Кто виноват? Художественный руководитель, который все эти качества, очевидно, ценит.
ГАЛИНА УЛАНОВА резюмировала:
Я считаю, что нужен новый человек для нашего художественного руководства, который бы творчески руководил балетом.
На это раздались аплодисменты.
Жертва тоже подавала голос:
ВАГАНОВА: Характер у меня, может быть, как тут выражались, ужасный. Но… мягкотелые приятные люди дисциплины не введут.
По итогам этого собрания Агриппина Яковлевна подала заявление об увольнении. Через несколько дней оно было удовлетворено, а еще несколько дней спустя вышел неожиданно лестный в своей стилистике приказ: в нем отмечалась большая и разносторонняя работа Вагановой как художественного руководителя балета и педагога. Хореографическому училищу рекомендовалось «использовать А. Я. Ваганову по этой линии», издательству «Искусство» – переиздать ее учебник «Основы классического танца». А собственно Кировскому театру – даже сохранить за ней заработок худрука (правда, неизвестно, было ли это осуществлено). Есть слух, что за такой благополучный исход похлопотала ученица Вагановой Марина Семенова, прима Большого театра.
Пока рассматривалось заявление, артисты, громившие ее, не успокоились, а продолжали. Они написали статью в центральную газету «Советское искусство», где повторили те же самые обвинения. Под статьей «О ленинградском балете» в номере от 23 декабря 1937 г. стояли подписи Т. Вечесловой, О. Иордан, Г. Улановой, Е. Люком, Л. Леонтьева, А. Лопухова, К. Сергеева, В. Чабукиани. В вину Вагановой они теперь уже публично, на всю страну, поставили значительное сокращение балетного репертуара, репертуарную бесперспективность, потерю балетмейстеров (Р. Захаров, Л. Лавровский), отсутствие новых ролей у ведущих артистов балета и творческой атмосферы. Не обошлось и без упоминания о вредительской деятельности врагов народа (напомним, репрессированных директора театра и руководителя управления по делам искусств), которым Ваганова якобы предоставила возможность разрушать «замечательный балетный организм». Подытожила статью фраза о том, что «с самого начала работы А. Вагановой в театре всем было ясно, насколько ее деятельность в качестве художественного руководителя неизмеримо ниже ее педагогической работы».
Как мы видим, Ваганову только тянули поближе к «врагам народа», ей самой такого обвинения предъявлено не было. А что натворили «враги»? Ну, факт в том, что в 1937 году в 2 раза была превышена смета на постановку балета В. Вайнонена «Партизанские дни», а балет «Витязь в тигровой шкуре» был снят с постановки, хотя деньги немалые уже были потрачены. Растраты, в общем.
На этом документальные факты заканчиваются. Пора подводить итоги. Несмотря на страшный 1937 год, речь в этой истории все-таки, по счастью, не о сталинских репрессиях в отношении Вагановой. Ее участь могла бы быть хуже, но для этого, по моему мнению, артистам следовало бы приложить побольше усилий. Но в том-то и дело, что, опять же по-моему, именно такой цели у них не стояло и совсем уж плохого они ей не желали. Вне всякого сомнения, они с ней не сработались. И «убрали» ее простым способом в этот период условной гласности, когда не поощрялся зажим критики. Заметьте, отнюдь не быстро, а через 6 лет. Им помог сам 1937 год…
Спасибо за внимание! А здесь можно прочитать продолжение, точнее, развитие, этой истории.
См. также статьи по истории училища им. Вагановой: ч. 1 и ч. 2
