- А дальше было вот что. С неделю они у меня прожили. Девушка окрепла, сил набралась. Парень без дела не сидел. Ступеньки на крылечке моём подремонтировал. Хороший он, совестливый! Только вот тревожный очень. И от страхов своих сам же и настрадался, и подругу свою измучил. Да и мне в эти дни нелегко жилось. А помочь надо им. Неспроста они в эдакую глушь ко мне попали.
Пришло время – указала им на порог.
- Идите, - говорю, - Ищут вас давно.
И такое чувство у меня было, словно птиц на волю выпускаю! Они и пошли, а через две зимы навестили меня с сынишкой. И лица у них такие, что пожалела я тогда о том, что рисовать не умею. Ведь чувства человеческие, как огонь – могут и сжечь. А могут и согреть многих.
Губы отшельницы тронула улыбка. Журналист усердно заполнял витиеватым почерком листок блокнота. Звукорежиссёр и оператор негромко совещались о чём-то. Лёгкий ветерок лениво поигрывал сочной июльской листвой. Спрятав блокнот в чёрную барсетку, интервьюер обратился с новым вопросом.
- Бывает ли Вам страшно? Вот Вы живёте совсем одна в такой глуши. Кругом лес. Ближайшая деревня километров за сто.
После недолгого молчания отшельница ответила так:
- По –настоящему было мне страшно всего один раз. Когда лес горел. Дни стояли знойные. Деревья маялись, пожухла трава. Тогда я узнала, как пахнет беда. Она пахла дымом! Когда суховей впервые пригнал едкое серое облако, и оно повисло над лесом, будто огромный колпак, я стала ждать. Очень трудно ждать плохое, особенно если знаешь, что оно обязательно придёт и отступать тебе уже некуда. Только ты и оно.
Отшельница впервые за всё время разговора с сочувствием взглянула на молодых журналистов. Как мало знали они о жизни! Может это и к лучшему…
- С какой стороны надвигался огонь? Этого я не понимала. Казалось дым сочился из самого воздуха. Зато, поняла я – пожар идёт по земле.
Верховой пожар страшнее, поскольку стремительней. При верховом пожаре кроны деревьев горят, как спички, а меня окружают сосны. На моё счастье, горел нижний ярус. Огонь медленно полз по земле, поглощая сухую траву, хворост, валежник, а заодно кору деревьев, кустарники и пни.
И вот – это случилось. Красные всполохи на небе я увидела вечером из окошка. Яркие такие. Выбежала из дома, и скорей на пригорок. Пожар надвигался с севера. Взметались в небо тучи искр. Гудело и трещало. Мимо меня пронеслись лоси. У одного из них горели рога.
Я стояла, как вкопанная и только глотала дым, широко разевая рот. Не хватало воздуха. Кружилась голова. Шансов на спасение у меня почти не было. И …
Лизавета закрыла глаза. Опять нестерпимым жаром дышала прямо в лицо та страшная ночь. Притихли и журналисты, не смея торопить рассказчицу.
- Я просто шептала мысленно: «Господи помоги! Дай дождя, Господи! Дай дождя! Дождя!
И, представьте себе, дождь упал с неба! Да, именно упал! Это было чудо! Сперва зачастили капли, да такие крупные, а потом обрушился ливень, как из ведра – сплошным потоком. На всю ночь. Это был особенный дождь. Он и остановил пожар! Просто смыл его. Днём по земле бежали чёрные от гари ручьи. Зной кончился. Прохлада пришла и лес стал залечивать раны. Так-то вот, - назидательно закончила своё повествование отшельница. А потом вдруг глянула озорно и сказала:
- А ведь был и другой раз, когда я здорово напугалась. И предложила сама.
- Хотите расскажу?
- Ещё бы! – оживились репортёры.
- Дело под вечер, - Лизавета выдержала красивую паузу и продолжила, - вышла я из леса. Нужно мне было пройти широченную поляну. Август стоял, кажется. Смеркалось. Иду я себе тихонько, как вдруг кто-то за голову меня – цап. Я аж присела от неожиданности. Огляделась по сторонам – никого. Постояла немного. Пошла дальше. И опять за голову кто-то схватил, да как дёрнет за платок и за волосы. Тут-то я и струхнула, - с улыбкой призналась Лиза.
- Кто же это был? Как думаете? – хитро прищурившись, спросила она у журналистов.
Те недоумённо пожали плечами.
- Ладно уж. Скажу. Это сова была.
- Сова?
- Ну да. Сова меня напугала. На мне платок был голубой. В потёмках светлым пятном мерещился. Двигается эдакое светлое пятно. Вот и решила Совушка поохотиться. Догадалась я платок снять, и больше уж она мне не докучала. Без приключений до дому добралась.
- Ну надо же! - изумились журналисты, - а как же звери дикие? Медведи, волки? Не беспокоят Вас?
- Как-то по осени было… Косолапый избёнку мою навестил. Ночью проснулась. Слышу ходит кто- то и будто ворчит. Сперва подумалось – человек. Может, думаю, заблудился кто? Тут вдруг стена, как вздрогнет. Да, кааак зашуршит! Громко так!
«Не человек это!» - сообразила я и холодок по спине. Лежу. Замерла. А он походил, повздыхал, почесался об стену и… ушёл восвояси. Осень. Сытый был, - улыбнулась отшельница, - на память оставил клочья бурой шерсти на стене, да помятый куст орешника. Дрова разбросал, словно искал чего-то.
- Волков видела только издали. А вот слышу частенько. Уже и отличить могу молодого от матёрого. У пожившего волка голос груб и басист. Переярки воют тоненько и будто жуют что-то. Волчата – те и вовсе больше скулят, чем воют.
- Да ведь это немыслимо! Так жить! – не удержался корреспондент в очках, - Человек не должен! С медведями, да волками!
- Можно и так, - тихо, будто извиняясь произнесла отшельница.
- Ну насколько ещё Вас хватит? Ну пять лет, десять. А дальше что? – тон был немного выше допустимого. Чем-то она раздражала эта отшельница, но и завораживала одновременно. Что-то было в ней. Что?
- А Вас? Насколько хватит? - едва слышным эхом отозвались её губы.
- В Бога то Вы верите? Мы обращались за комментариями к игумену Даниилу. Никто Вас на такие подвиги не благословлял. В монастыре Вас считают самозванкой и лжецелительницей. Что скажите? - напирал журналист, ретиво поблёскивая очками.
Она не ответила. Опять замкнулась. Ушла[в себя. Воздвигла невидимую стену между собой и прочими. Нет такие не станут разглагольствовать о всевышнем и сыпать красивые фразы. Лизавета встала, ясно давая понять, что разговор окончен.
- Извините, но мне нечего больше сказать. Устала я.
Ей и вправду стало трудно дышать. Прямо как тогда – на пожаре. Скрипнула покосившаяся дверь, в который раз спасая её от вездесущей суеты.
-Ишь, какие мы нежные! - ухмыльнулся звукорежиссёр, - ну ничего: сюжет - пушка!
(Продолжение - следует) - здесь!
Иллюстрация - работа российского художника Юрия Володина
Начало истории - тут!
2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!