Шаги за окном Лиза не услышала, а почувствовала, как маленький испуганный кролик, сделавший себе норку из одеял и подушек в надежде отгородится от ужаса, который надвигался вместе с легкими шагами тяжелых сапог по хрупким октябрьским листьям.
Почувствовала кожей, покрывшейся мелкими колючими пупырышками, сердцем, которое заколотилось сильнее положенного, гулкими ударами колокола отзываясь в голове Лизы.
Хороший человек не будет прилагать столько усилий, чтобы остаться незамеченным раньше времени.
Хороший человек не будет ходить в три часа ночи по чужому дачному участку, едва касаясь ломкой от листьев и сухой травы земли.
Нет, за окном был враг, и Лиза с самого начала - еще накануне днем, уходя из дома - знала, что он придет. Не именно он, конечно, а кто-то обязательно придет за ней. Этой ночью.
Остаться с ночевкой на даче в почти пустом дачном кооперативе была очень – очень плохая идея. Но Лиза с такой силой хлопнула дверью после скандала, что вернуться, по крайней мере сегодня, было никак невозможно.
Не говоря уже о том, что мать тоже могла встать в позу и домой ее не пустить. Если бы она остыла, то еще до наступления темноты раз сто набрала бы дочь, чтобы криками и угрозами принудить ее вернуться обратно.
Зря Лиза назвала ее старой стервой. Мать сразу заткнулась на вдохе, пару секунд простояла, выставив вперед и без того огромные груди, вытаращив глаза, багровая от гнева и бессилия, а потом выдохнула Лизе в лицо:
-Вооон! Пошла, вон, шалава!
Лиза поморщилась от запаха котлет, исходивший от матери и низводивший эту сцену до уровня дешевой пьесы. А хотелось-то Шекспировских страстей. Нежная творческая душа Лизы требовала короля Лира!
-Стерва, - презрительно повторила Лиза и хлопнула дверью.
До дачи она добралась за пару часов до заката. На станции вместе с ней сошла небольшая горстка стариков и подозрительный парень в защитной ветровке, кепи и высоких сапогах.
Одна партия стариков перешла рельсы и двинулась в противоположную сторону к реке. Остальные, а именно: пожилая пара, Лиза с коляской, Муся и подозрительный парень пошли наверх, по крутому склону, усыпанному гравием, на вершине которого начинались участки кооператива «Дружба», куда мама вступила, когда Лизе едва исполнилось пять лет.
Формально дача тоже принадлежала Лизиной маме, и приезжать сюда, после того, как назвала хозяйку «старой стервой» не следовало. Но не ночевать же Лизе с детьми на улице?
Поднимались тяжело. Подозрительный парень шел впереди и все время оглядывался на Лизу, как будто решал про себя, стоит ли она того, чтобы предлагать ей помощь. Чаша весов склонилась не в пользу мелкой, вспотевшей Лизы с сожженными младшей сестрой белыми волосами. Парень прибавил шаг, обогнал пенсионеров и скрылся из вида.
Однако ночью, когда чья-то рука легла возле окна на сруб со стороны улицы, погладила проолифленное дерево и со скрипом, уже не таясь и не прячась, провела ногтем по стеклу, Лиза вспомнила подозрительного парня и его оценивающий взгляд.
Может, она, наоборот, привлекла его внимание, и он решил вернуться потом, попозже, чтобы сполна насладиться ужасом, который вместе с потом будет течь по Лизиной коже, когда он ее разбудит.
Лиза не шевелилась. Она притворялась спящей и все повторяла в голове.
-Только не проснись, только не проснись, - если мальчик проснется и заплачет, он спровоцирует мерзавца, который уже не пощадит Лизу.
И этот момент тот, кто за окном, включил фонарь и резко направил луч прямо на Лизину кровать.