Если спросят: как ты жила? – подумала, отвечу: да как ездила. Сплошные не пересекала, людей и животных не давила, подставы не устраивала, вперёд других не лезла.
Но и когда лезли вперед меня – терпеть не могла, и не пропускала по мере возможности. А однажды, на переезде, где мы торчали часа два из-за нахальных водителей, которые пёрли по обочине, перекрыла эту обочину своей семёркой. Ух, как мне безумно сигналила образовавшаяся на обочине наглая очередь! Впереди и сзади стояли газелисты, камазисты, и такие же как я – и никто не решался перекрыть дорогу джипистам. Но и тронуть эти джиписты и прочие меня не могли – ввиду огромного количества свидетелей, и ввиду того, что один газелист тоже отделился от очереди и встал рядом со мною. В результате огромная пробка рассосалась почти моментально.
Не любила толкаться в пробках по Москве, да и дороги её плохо знаю, тем более объезды. Парковалась где-нибудь на окраине, а в центр добиралась на метро.
А вот по России не боялась забираться в самые отдалённые, заброшенные места – звала меня её манящая красота, тайна, неведомая родина. Доехала до Соловков, Валаама, до дивного острова Кия на Онежской губе. Весь Север исследовала, и на Юге побывала, в Белоруссию, на Украину по святым местам съездила. А вот на Урал, Камчатку, на Дальний Восток и в Сибирь не добралась…
Ну и что, спросят меня – по всем правилам так и ездила? Да нет, господа, нет… Как жаль, что тогда не понимала, а теперь не поправить… Как часто я превышала скорость и парковалась в неустановленных местах, лезла куда-то не зная дороги и потом вытаскивали меня из болот и лесов добрые люди. Спас однажды жизнь камазист, когда я по скользкой дороге вылетела ему навстречу - отделалась тогда разбитой мордой, при том не своей, а семеркиной – на себе ни царапины.
Несмотря на всю мою нелепость, трусость – сначала очень боялась рулить; а потом, порой, безбашенную езду сохранил меня Господь и здесь и в дальнем краю.