Наступивший год по всей вероятности окажется фатальным для лесного хозяйства. Множество законов, которые впопыхах пишутся наверху, без серьезного анализа и понимания ситуации, противоречат общественным интересам.
Людей очень беспокоит крупномасштабная заготовка древесины, которая происходит сейчас – а её хотят увеличить почти на треть к 2030 году, согласно новой редакции Стратегии развития лесного комплекса..
Людей очень беспокоят бесхозяйственные рубки в защитных лесах - а планируется рост заготовки древесины в защитных лесах. Новая редакция Стратегии предусматривает "совершенствование правил и нормативов в отношении защитных лесов для обеспечения сырьем локальных рынков и существующих производств", что, очевидно, подразумевает рубку леса.
Людям, живущим в сельской местности, прежде всего, нужны рабочие места и источники средств к существованию, которые эффективнее всего обеспечиваются местным малым и средним лесным бизнесом - а именно ему будет труднее всего пережить большинство планируемых изменений в законодательстве и системе государственного управления лесами.
Лесному бизнесу для устойчивой работы нужны стабильное и разумное лесное законодательство, и соблюдение государством своих договорных обязательств - а реформы предполагают многочисленные новые поправки в Лесной кодекс и смежные законы, разрастание нормативной базы лесного хозяйства на десятки процентов, и массовое принудительное перезаключение договоров аренды на новых условиях после передачи соответствующих полномочий с регионального уровня на федеральный.
Как и полтора десятилетия назад, во время подготовки Лесного кодекса 2006 года, власти исключительно позитивны: "закон о цифровизации лесного комплекса обелит отрасль", "реализация новых подходов увеличит вклад леса в экономику страны", "подготовленные поправки направлены на обеспечение полной прозрачности лесного комплекса", и т.д. Как и полтора десятилетия назад, этот позитивный настрой поддерживается практически во всех публичных выступлениях руководителей и специалистов лесного комплекса, транслируется практически всеми средствами массовой информации и пропаганды.
Несмотря на множество красивых обещаний лесные реформы 2021 года окажутся примерно в такой же мере губительными для российского лесного комплекса, как принятие Лесного кодекса 2006 года, и неизбежно приведут к усугублению лесной разрухи в России. Причин тому несколько:
- новые реформы опять, как и в 2000, и в 2006 годах, готовятся в спешке, без серьезного анализа существующего положения дел в лесном комплексе и его причин, на основе предположений, мифов и заблуждений.
- у всех этих планов и реформ нет ни какой-либо ясной общей идеи, ни объединяющей цели - фактически авторы просто собрали воедино самые разнообразные пожелания лесных чиновников и близких к ним представителей крупного лесного бизнеса. Остается неясным, что предполагается изменить по сравнению с тем, что есть сейчас, или что было десять, двадцать, тридцать лет назад.
- масштаб реформ колоссален, и для их реального проведения нужны огромные деньги - а денег этих нет и не предвидится. Так что большинство изменений заведомо будет происходить только "на бумаге" - просто потому, что на их реальное проведение не будет денег.
И наконец, успех любых реформ зависит прежде всего от кадров - профессионалов, готовых предлагаемые изменения воплощать в жизнь. А с профессионалами в лесном хозяйстве ситуация катастрофическая. Основная часть старых квалифицированных работников или уже ушла в результате хаоса последних двух десятилетий, или уйдет в ближайшие годы (по возрасту, из-за усталости и отсутствия перспектив). А молодые давно уже очень неохотно идут в умирающую отрасль, а если и приходят, то во многих случаях очень быстро теряют мотивацию к хорошей работе и профессиональному росту. Оставшихся кадров точно не хватит не только для чего-то нового и масштабного (типа "цифровой трансформации" системы управления лесами), но и для того, чтобы в полном объеме выполнять вполне рутинные для лесного хозяйства действия (типа лесоустройства или полного цикла ухода за молодняками и лесными культурами).
При подготовке статьи использовались материалы Лесного форума Гринпис