КРЫЛЬЯ ПЕПЛА
Стеша сидела в зарослях и тряслась. И стыдно ей не было. А только страшно. Когда началось, Тхим швырнул ее под телегу. И все бы ничего, и они бы даже отбились, наверное, если бы не пепельные твари. От воспоминания ужас прошелся новой волной, и вытаявшие из-под снега листья стали скрючиваться и дымить. Стеша сжалась комком, до боли сцепила пальцы, не пуская огонь, потому что твари его слышали. У них самих был такой же. Проклятый огонь Янэ.
Она поняла про себя страшное давно, в тот день, когда сгорел приют. Накануне старшие затеяли посиделки и им, мелким, разрешили послушать. Наверняка специально такое рассказывать стали. Про пепельных тварей из Горнила, что поглащают чужой свет, чтобы питать темный огонь внутри себя. Стеше тогда эти твари и приснились, а когда она в себя пришла, уже горело. Так все и есть, она отнимает чужой свет. Дом у сирот, красоту Саньи, жизнь Ллокайта.
Тхим волок ее прочь за руку, и она не соображала уже куда бежит. Перед глазами мельтешило, снег жег лицо, и внутри звенело от огня.
Она слышала пепельников, будто их алые буркала нитки из нее тянули, цеплялись разваливающимися лапами за душу.
Дядька Тхим на бегу дышал хрипло, а потом вскрикнул и упал, подмяв ее своим тяжелым телом. Стеша ушиблась и в голове зазвенело тоже. Она пыталась выбраться, но только дергалась и подвывала от бессилия, зацепившись ногой за что-то на одежде мужчины, мертвого или просто без сознания – не понять. Выдралась. Шатаясь, бросилась прочь. Ударилась о камень, внезапно выскочивший впереди, ее развернуло лицом к разоренному обозу, и она застыла. Эйт шел по дороге, высокий, прямой и гудящий, как самая первая, самая тугая кейтарная струна, золотыми змеями вились вокруг головы волосы, а в каждой руке – по мечу, клинками назад, как острыми крылья чаек. И звук от них шел такой же пронзительный.
– Тшш хаа, – прошипело, будто на угли водой плеснули, совсем рядом с камнем, за который Стеша вцепилась.
– Тысс шха, – отозвалось с другой стороны.
Две твари стояли в паре шагов, комья пепла сыпались с них на едва проклюнувшуюся молодую траву, алые проплешины тут же затягивались, будто гасли. Твари судорожно дергались, не одновременно, но в одном ритме, шкура снова шла трещинами, сквозь которые, будто кровью, подтекало огнем.
– Тысшш шхаа, тшш, – хрипели и шипели они, покачиваясь, но не двигаясь с места, а ужас и отвращение уже спирали в горле кислым комом, потому что Стеша поняла, что не станут они трогать подобное себе. Нет в ней света, только темный проклятый огонь, поющий и толкающийся в ответ на тот, что бился в пылающих буркалах.
Она упала на четвереньки, и ее вырвало желчью на траву. Зеленые тонкие былинки скручивались и чернели под пальцами, от влажной земли поднимался душный пар. Стеша отползла, потом встала, потом побежала и забилась в густую, почти непролазную поросль молодой крушины.
Ее спугнул обожженный и страшный парень. Судя по виду – один из нападавших, попавшийся пепельникам, но вырвавшийся. Глаз у него не было, и он, слепо шаря руками и хрипя не хуже твари, шагал натыкаясь и падая, и почти упал на нее. Вот тогда-то Стеша выскочила и бросившись прочь, налетела на Эйта и рухнула с ним в овраг.
Продолжение следует
Начало истории ЗДЕСЬ