Подвозил их Максим буквально к самому крыльцу. К этому времени Томасина была уже в переноске, и Вера спокойно выходила из машины, и шла в аудиторию. Переноска размещалась в углу под вешалкой, на неё никто не обращал внимания. Как, впрочем, и на саму Томасину, которая с превеликим удовольствием располагалась на подоконнике.
Белая кошка на белом подоконнике — это примерно то же самое, что и черная кошка в темной комнате. Особенно, если кошка не хочет, чтобы её заметили. А Томасина этого не хотела. Зато сама с интересом наблюдала за всем происходящим и за всеми, так или иначе бывающими в аудитории. За Вериными студентами, коллегами, начальством. Начальство, впрочем, появлялось редко. Один раз только кто-то зашел. Да и то не ректор, не декан, а кто-то из серии «зам зама».
Здравствуйте, дорогие, любимые читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Рассказ «"Микробы" и "полицейскому сподручнее незваным в гости являться"» — это 67-я часть рассказа про странную белую кошку Томасину.
Для тех, кто не знаком с Томасиной, но хочет познакомиться — ниже приведены ссылки на начало рассказа и на предыдущую часть.
А еще ниже — ссылка на вполне себе самостоятельный вбоквел, который, тем не менее, имеет прямое отношение к «Томасине».
Так продолжалось уже несколько дней. Максим привозил их к началу занятий, затем забирал после занятий. Постарался так поменяться сменами, чтобы была возможность и привозить Веру, и увозить самому. Один раз только не получилось, экстренный пациент был, и в тот раз Веру после занятий забрал Валера. Да не один, с Заком был.
Кто не знает, кто такой Валера и откуда он появился в жизни Максима, прочитать об этом можно здесь — см. ссылку ниже.
Чтобы Вера да отпустила человека, который после работы не поленился, специально за ними заехал? — да ни в жизнь! — знала ведь, что тот один живет. И что, порой, у него собака лучше питается, чем он сам. И не потому, что денег не хватает, а просто потому, что времени в обрез. Пришел со службы, погулял с псом, а про магазин забыл. Да и сил на него уже нет. Зато пельмени, сосиски в морозильнике всегда есть. Как и лапша быстрого приготовления в одном из ящиков в кухонном шкафу.
Всё это Вера прекрасно знала, поэтому и не стала слушать никаких возражений.
— Валера, ничего не хочу знать. Куда тебе? На работу? — так мне Максим сказал, что ты уже после работы.
— После службы.
— Неважно. Там ничего толком не ел, все на бегу, второпях, так что проходи, располагайся. Вон, у тебя пес уже все понял, давно прошел. Так что спорить бесполезно. Проходи.
Что оставалось Валере? — да ничего. Только согласиться и пройти в кухню. Перед этим, правда, «лохматый балбес» услышал парочку крепких выражений в свой адрес — за то, что посмел самостоятельно пройти в комнаты. А лапы-то ему не помыли, между прочим, еще.
— Давай, давай, балбес, не спорь. Лапы надо вымыть, тем более, что ты в гостях.
Заку очень не хотелось идти в ванную, мыть лапы, гораздо интереснее было с Томасиной пообщаться, но делать нечего — пришлось. С хозяином не поспоришь. Особенно, если он тебя не понимает.
Эх, а как бы хорошо было, если бы хозяин меня понимал. Вот, как Вера Томасину понимает. И, ведь Томасина — кошка. Кошка. Не собака. А Вера её все равно понимает.
Что поделать — в представлении Зака собаки были гораздо умнее и способнее кошек. И котов — тоже. Ведь собаки, они же и по следу могут идти, и преступника могут задержать, и хозяина спасти могут. И не только хозяина. Охранять могут. Да много, что могут. Одни собаки-спасатели чего стоят! А поводыри? — вот то-то же. А кошки? — мурлычут только и песни поют.
Эх, умел бы так мой хозяин, я бы ему сказал…
Зак настолько задумался над перспективами того, что бы он сказал своему хозяину, если бы тот его понимал, что абсолютно безропотно дал вымыть и обтереть себе все лапы, и даже не сразу сообразил, что процедура уже закончена. И не заметил, как к нему подошла Томасина.
— И что бы ты ему тогда сказал?
— Я бы?
— Ты, ты.
— Ну, я бы сказал, что зачем лапы мыть, напрягать хозяйку дома, чтобы она всякие ведра, тряпки дала для мытья — на улице же чисто, сухо.
— Ну, ты и чудак. А то, что на твоих лапах микробов может быть полно, даже если они сухие, об этом ты подумал? А наша Вера, между прочим, малыша ждет. Или тоже не сообразил?
— Нет, сообразил. А при чем тут мик… микробы какие-то? И с чего ты решила, что они у меня на лапах есть?
Зак внимательно осмотрел каждую из своих четырех лап, ничего на них не обнаружил, о чем и сообщил Томасине.
— Ну ты и темнота. Одно слово — полицейская собака. Сила есть, как говорится…
— Это ты зря. Ум у меня тоже есть. Я, помимо, обычной дрессировки еще и следовую прошел. Диплом есть. И не один. Вот.
Зак был миролюбивым псом, поэтому на Томасину за её намеки про то, что «сила есть — ума не надо», обижаться не стал. Да и вообще, что с кошки взять? Гораздо больше его интересовали «микробы». Которые могут быть у него на лапах. Вот грязь у него на лапах бывает. Когда дожди идут. Или снег тает. Хозяин тогда так и говорит: «Зак, тебя впору в сапогах выводить, столько грязи опять на лапах». Но сейчас же сухо! Грязи нет. Зато какие-то «микробы» могут быть.
И что это за микробы такие? Хозяин ни разу про них не говорил.
И пес решил выяснить у Томасины, что это за «микробы». Откуда они берутся, где их можно нахватать, и как от них избавиться. Если что.
— Я тебе потом расскажу. А сейчас пошли в кухню, поедим. Вера как раз уже все разогрела, сейчас на стол всё поставит и, соответственно, нам даст поесть. Или ты не хочешь?
— Хочу.
Вот эту вот благостную картину — с Валерой, уплетающим запеканку с рыбой, Томасиной, хрустящей кормом, и Заком, грызущим косточку — и застал Максим, когда вернулся домой с работы.
Первым в кухню примчался Петруччио. Его еще из переноски не успели выпустить, а он уже знал, что у них гости. Даже раньше знал. Когда еще только к дверям подошли. Запах собаки, да еще крупной, да еще знакомого лабрадора, говорил об этом лучше всяких слов. Петруччио и пообщаться хотелось, но больше-то, конечно, похвастаться — что кот, которого он «курирует», как хозяин говорит, на поправку пошел, есть начал. Это Томасина уже нескольких «вытаскивала», и его самого в том числе, а у него, у него это первый такой подопечный. И Петруччио очень хотелось об этом рассказать.
Валера, поглощенный вкусной едой, точнее, ее поглощением, не услышал, что кто-то пришел. Вера — тоже не слышала, комплименты Валеры её запеканке, салату и пирогам заглушили возможный шум. Да и чему там шуметь? — дверь не скрипит, замок тоже, Максим всегда заходит тихо, не топочет, а про Петруччио и говорить нечего — вообще неслышно забежал в кухню.
Томасина слышала, но не сочла нужным идти встречать — ела. Тем более, что ничего важного, о чем надо было бы срочно сообщить или узнать, не случилось.
Зак тоже слышал. Слышал, как из лифта вышел Максим, хотел было пойти встречать, но хозяин, ничего такого не слышавший, сказал «лежать», решил, что Зак с косточкой хотел в комнаты пойти — вот Зак и лежал. Косточку, правда, уже не грыз. Внимательно слушал, смотрел в сторону двери и вилял хвостом.
Петруччио пришлось запрыгнуть на стул и боднуть Веру головой в руку, чтобы его заметили.
— Ой, Петруччио!
Сказать, что Максим пришел, она не успела, тот сам уже появился на пороге кухни.
Пожатия рук, поцелуи, и вот, за столом сидят уже не два человека, а три.
Обед продолжается. Максим ведь тоже голодный пришел.
Как Петруччио удержался, чтобы сходу не начать хвастаться своими заслугами и делиться впечатлениями — удивительно. Наверное, тоже голодный был.
Вскоре все перешли к чаю. Вот тут-то и начались разговоры.
Валера первым делом узнал про Гелю, про ту девочку, которая его тогда у подъезда в кустах ждала, и для которой они «фотосессию» устраивали. Узнав, что та сейчас с папой, что все хорошо, успокоился.
Максим же, видя нетерпение Петруччио, стал рассказывать про кота. Про то, что тот пошел на поправку, начал кушать и проявлять интерес к жизни. И что немалая заслуга в этом принадлежит Петруччио.
Петруччио заслуженно гордился собой, принимал похвалу, грелся в лучах внимания. Очень уж нравилось ему, как Вера его молодцом и умницей называла. И талантливым котиком.
А Максим между тем продолжал.
— Кот домашний. И чип у него есть. Завтра адрес надо будет пробить, не забыть бы только.
— А что раньше не пробил? Хозяева, поди, с ног сбились ищут.
— Да…, — Максим чуть было не сказал, что кот молчал, ничего не говорил, а он, соответственно, не знал, имело ли смысл пробивать адрес, может, это хозяева его выкинули, да вовремя сообразил, что Валера вообще-то не в курсе, что с кошками, да и с собаками тоже, можно разговаривать. Реально разговаривать. Поэтому пришлось на ходу перестраиваться, — Да что-то руки не дошли, некогда было.
— Тогда скидывай мне данные, я пробью, да заодно наведаюсь, обстановку узнаю. У меня как раз тут два выходных. А полицейскому, как ни крути, сподручнее к незнакомым людям в дом являться.
Продолжение — «Раздрай в мыслях и ненавистная подвеска» — см. ссылку ниже.