Президент Колумбии Густаво Петро победил на выборах под лозунгом полного прекращения гражданской войны. На днях исполняется полгода со дня инаугурации, и можно подвести первые итоги его правления.
«План полного мира» предусматривает заключение мирных соглашений со всеми вооружёнными группировками как левого, так и правого толка, но самым важным Петро считает примирение с Армией национального освобождений (FLN) –повстанческой группировкой, созданной под идеологическим влиянием Кубы и при помощи кубинцев в 1964 г. FLNникогда не достигала такой военной и политической мощи, как другая левая группировка – Революционные вооружённые силы Колумбии (FARC), и не участвовала в наркоторговле в таких масштабах, как FARC, прозванные «красным картелем». При этом FLN отличалась ещё большей непримиримостью по отношению к властям: все переговоры о мире, спорадически происходившие с 1980-х гг., проваливались.
Надежда на прекращение войны с FLN появилась только с приходом к власти Петро – бывшего повстанца, которому левые могут доверять. Петро приказал армии в одностороннем порядке прекратить огонь, аннулировал ордера на аресты повстанческих командиров и приказал вывести армейские подразделения из районов боевых действий.
Переговоры велись в Гаване и в Каракасе, и некоторое время казалось, что долгожданный мир, которого Колумбия не видела с 1948 г., уже близок. При этом президент явно бежал впереди паровоза: ещё до инаугурации, в июне 2022 г., он заявил, что договорился о двустороннем прекращении огня и с FLN, и с правой группировкой «Гайтанистские силы самообороны Колумбии» (AGC, или Клан Залива), и с остаточными структурами FARC, и с наркокартелем Los Pachenca (ACSN).
Однако до сегодняшнего дня не заключено ни одного соглашения с какой-либо вооружённой группировкой. И только одна – «Юго-восточный блок» (остаточная структура FARC) сообщает о таком намерении. В январе 2023 г. командование FLN заявило: «Делегация FLN не обсуждала никакого двустороннего прекращения огня с правительством Густаво Петро, поэтому такого соглашения не существует».
Эксперты указывают на то, что «План полного мира» президента Петро не учитывает ряд фундаментальных проблем. Во-первых, он обходит молчанием собственно наркокартели – ту часть вооружённого подполья, которая не связывает себя с политикой, т.е. бандитов «чистой воды». Которых в Колумбии более чем достаточно: в Медельине преступный синдикат La Oficina de Envigado насчитывает около 2500 боевиков. Банда Los Pachenca фактически контролирует порт Санта-Марта, а La Cordillera из города Перейра – района Анд. Если повстанческие и антиповстанческие группировки ответственны за большую часть случаев насилия в сельской местности, то в городах, наоборот, большинство людей гибнет и страдает от рук бандитов. Создаётся впечатление, что Петро намерен действовать по обстоятельствам: упоминавшаяся банда Los Pachenca включена в список организаций, с которыми ведутся переговоры о мире, а другие – нет.
Кроме того, «План полного мира» обходит молчанием проблему междоусобных войн повстанческих, антиповстанческих и бандитских группировок. А именно они годами опустошают многие районы Колумбии. Контроль над незаконной экономической деятельностью и личная вражда (иногда уже наследственная) между повстанческими и бандитскими каудильо – это топливо, разжигающее локальные войны, и нет причин надеяться, что они утихнут сами собой.
Вторая проблема – торговля наркотиками. Этот бизнес является фундаментом деятельности всех преступных группировок Колумбии – правых и левых, политизированных и не интересующихся политикой. Объявленный Петро план прекращения войны с наркотиками трудно осуществим. Цивилизованный мир его не признает, а военизированные группировки продолжат контролировать кокаиновые плантации, перерабатывающие предприятия и транспортную логистику вне зависимости от того, будут наркотики легализованы или нет.
Третья проблема – привычка колумбийского общества, во всяком случае в ряде сельских районов, к войне. Поскольку войны идут беспрерывно уже 74 года, выросли целые поколения людей, не умеющих ничего, кроме как стрелять, взрывать, грабить и насиловать. Они не знают другой жизни, да и не желают знать. Для того, чтобы приучить их к мирной жизни, потребуются масштабные программы профессионального обучения, создание множества рабочих мест, а главное – коренное изменение условий жизни в колумбийской глубинке, которое позволит спокойно работать без автомата в руках.
У потомственного повстанца (бандита) мало отобрать оружие: его нужно убедить, что мирный труд безопаснее, выгоднее, достойнее и вообще приятнее беготни по лесам с автоматом. Более того: он должен уяснить, что мирный труд – это возможность жить, а возвращение в лес – это смерть. Поэтому любые мирные проповеди должны сопровождаться демонстрацией превосходства в силах – например, вертолётами, патрулирующими местность, и патрулями на бронемашинах с пулемётами.
А ещё – деньги. Для умиротворения повстанческих/бандитских районов требуются гигантские суммы. План «Мирные регионы», ставший частью предвыборной программы Петро наряду с «Планом полного мира» и прекращением войны с наркотиками, должен финансироваться из недавно созданного Фонда Колумбии в поддержку мира. До 2031 г. Фонд должен потратить на развитие разорённых районов $68 млрд. Если учесть, что там придётся всё (школы, больницы, жильё, дороги, мосты, предприятия и т.д.) строить с нуля, а размеры опустошённых территорий – примерно ¼ Колумбии (это примерно территория Великобритании с населением в 8 млн. чел.), то $68 млрд. не хватит ни на что.
Откуда эти деньги возьмутся? Петро – сторонник «зелёного перехода», и намеревается прекратить экспорт нефти и угля, играющих огромную роль в доходах страны. Конечно, можно грезить о том, как мир легализует кокаин, и Колумбия сказочно обогатится на его легальном экспорте, но в ближайшие десятилетия с таким же успехом можно надеяться на прилёт инопланетян, горящих желанием спасти человечество. А пока капитал уходит из Колумбии: инвесторы не верят в успех мирной политики Петро, в прекращение войны с наркотиками и его «зелёные» идеалы. Колумбийское песо падает, превысив порог в 5000 за доллар США, а JP Morgan пророчествует, что экономика Колумбии - в двух шагах от «идеального шторма». Причём агентство язвит, что наибольший ущерб колумбийской экономике наносит «зудящий палец Петро в Твиттере». Значит, денег на план «Мирные регионы» будет ещё меньше.
В 1980-е гг. Медельинский картель, используя подкуп, террор и выборные технологии, хотел захватить власть в Колумбии, но потерпел поражение в боях с армией и был уничтожен. FARC с конца 1980-х и вплоть до военного разгрома в 2016-м планировали установить в стране социалистический режим кубинского типа. После их разгрома и распада в Колумбии не осталось вооружённой оппозиции, вынашивающей столь амбициозные планы. Но вместо одной мощной организации появились десятки небольших, контролирующих различные районы и города. Даже ELN с её марксистской терминологией удовлетворяется контролем над некоторыми районами на севере и западе страны, и «революционным налогом» с фермеров, торговцев и нефтяных компаний. Большинство из них после вступления Петро в должность президента с удовольствием вступили в переговоры о мире с правительством – не для того, чтобы подписать мирные соглашения, а для того, чтобы армия перестала их преследовать на время переговоров. А переговоры можно вести бесконечно.
Приказ Петро вывести войска из районов конфликтов сильно ободрил повстанцев и бандитов – они понимают, что уйти легко, а вот вернуться армии будет очень трудно. В Колумбии это уже было: и в 1980-е, и в 1990-е армия оставляла повстанческие районы, а потом была вынуждена возвращаться – медленно, с тяжёлыми боями и потерями. Если Петро возобновит эту практику (а он, похоже, уже это делает), возвращать оставленные повстанцам и бандитам районы, скорее всего, будет некому. Ведь нынешний президент Колумбии планирует заменить призыв в армию добровольной службой, что резко уменьшит количество резервистов. В 2013-16 гг., когда армия наносила FARC сокрушительные удары, её численность превышала 260 тысяч человек. Если отменить призыв, у Боготы не будет средств для содержания сопоставимой по численности добровольческой армии.
Пока призыв на военную службу не отменён, Петро предлагает посылать в конфликтные районы призывников с мирными миссиями – они должны будут помогать налаживать жизнь в разорённых посёлках. Это, конечно, благородно, но ведь им станут препятствовать всякие свирепые личности, увешанные оружием – им не нужны чужаки, мешающие им спокойно грабить и насильничать. В результате миротворцам в форме придётся либо уходить, либо вернуться к исконной воинской работе.
Если в 1990-е мексиканцы боялись, что их страна превратится в новую Колумбию, то теперь колумбийцам стоит опасаться, что Колумбия станет новой Мексикой. Там идёт бесконечная война правительственной армии с наркокартелями, которые ещё и воюют между собой. При этом никаких политических амбиций у бандитов нет – они просто хотят, чтобы правительство оставило их в покое. Мексиканский пример показывает, что такой аполитичный и децентрализованный бандитизм чрезвычайно устойчив в военном, экономическом и финансовом отношении, и справиться с ним не получается. Если учесть, что между колумбийскими группировками и их мексиканскими «коллегами» существуют старые и прочные связи, можно предположить, что колумбийцы позаимствуют мексиканскую «модель».
