В старые времена русские отправлялись в далёкие земли Севера и Востока за солью, потом за пушниной.
Хотя долгое время в России всё строили на 99% из дерева, лес рос почти везде на тогдашней территории страны, да и транспорт (кроме речного) был развит плохо, а промышленности, которая перерабатывала бы лес в товарных количествах, ещё не было.
Но после начала промышленной революции, к XX веку появилось и масштабное целлюлозно-бумажное производство, и лесохимия, и массовый экспорт леса за границу.
Плюс появилась техника и для валки деревьев, и для их транспортировки, и неудивительно, что вожди первого в мире государства рабочих и крестьян охотно отправляли неблагонадёжных граждан заниматься подневольным трудом на лесные окраины страны.
Хотя уж зэки-то, конечно, делали это без всякой техники.
Вишлаг - один из первых исправительно-трудовых лагерей Союза, созданный тогда, когда это ещё не стало мейнстримом, когда ГУЛаг ещё не стал архипелагом, и здесь не просто валили лес на экспорт или для отправки в более населённые районы страны, а параллельно строили один из первых в стране современных целлюлозно-бумажных комбинатов, для которого, впрочем, надо было валить ещё больше леса.
В середине 1920-х будущий архипелаг состоял из одного-единственного острова - Соловецкого лагеря, и созданный в 1928 г. Вишлаг поначалу был его отделением.
Тут отбывал свой первый срок будущий главный писатель Колымских лагерей Варлам Шаламов.
Вишерские лагеря расформировали ещё до начала по-настоящему больших репрессий, и от них остался заброшенный в постсоветское время целлюлозно-бумажный комбинат и город Красновишерск, где народу сейчас примерно столько же, сколько было в 1950-х.
А окрестности так вообще обезлюдели: несмотря на все усилия зэков, индустриализация в полной мере сюда не дошла, железную дорогу от Соликамска (100 км южнее) не дотянули.
И месторождения россыпных алмазов не спасли положение: даже их разработка оказалась нерентабельной.
В Красновишерске не появилось представительной и уютной неоклассической застройки, город - это в основном бараки и частный сектор, ну и ещё немного серых пятиэтажек.
Главное украшение центральной красновишерской площади и Красновишерска вообще - это скульптура, аллегорические фигуры Вишеры (реки), Полюда (горы) и Ветлана (скалы), посвящённые красивой местной легенде.
Ну и ещё есть памятная доска Шаламову, но она в стороне и не так эффектна.
Главное, что развивается в этих краях сейчас - это туризм.
Выше Красновишерска, вдоль реки Вишеры тянется Вишерский заповедник, где можно и походить, и сплавиться, и действительно есть на что посмотреть по меркам невысоких Уральских гор.
Прежде всего, это приречные скалы - такие, которые на Чусовой зовутся "бойцами", они встают на десятки метров над водой.
Ветлан - самый ближний из них, до него всего несколько километров от города.
Искусственные островки-ряжи, когда-то насыпанные и укреплённые брёвнами для регулировки молевого сплава леса, оттеняют зеркальную гладь Вишеры, а пологая громада горы Полюд за рекой разнообразит пейзаж.
Ещё на входе в заповедник в районе Ветлана есть визит-центр с музеем и экотропа. На экотропе можно увидеть не только растения (хотя тут они довольно похожи на привычные нам по Средней Полосе), но ещё тут представлены жилища коренных народов (ханты, манси), чучела животных и пара живых животных (собаки).
Через Вишеру на протяжении десятков километров нет ни одного капитального моста, и поэтому господству водного транспорта тут ничего не угрожает.
Хотя лес уже не сплавляют ни сверху, ни вниз, по реке плавает немало лодок - и вдоль, и поперёк.