Ирландский писатель-модернист. Поэт.
Цитаты
Гений не делает ошибок. Его промахи — преднамеренные, они — ворота к открытиям.
Поэзия, даже когда она кажется наиболее фантастической, всегда является восстанием против выдумки, в некотором смысле восстанием против действительности.
[Писатель] — священник вечного воображения, превращающий хлеб насущный опыт в сияющее тело вечной жизни.
Как знать, может статься, литераторы в конечном счёте не более чем скоморохи?
Как бы то ни было, меня никогда не оставит ощущение, что я художник по темпераменту.
Об искусстве
Задача каждого произведения искусства — передать эмоцию, талант — это дар уметь передать эту эмоцию.
С чем я никак не мог свыкнуться в юности, так это с различием, которое существует между литературой и жизнью.
Мне кажется, что длинный роман захватывает читателя прежде всего неуёмной энергией автора, его поразительным долготерпением.
Стремление к совершенству — дело не прибыльное.
Я настаиваю, что это переложение из зримого в слышимое — сама сущность искусства, ибо оно озабочено исключительно лишь тем воздействием, какого хочет добиться... И, в конечном счёте, весь внутренний монолог в «Улиссе» есть именно это.
О писательстве
Важно не то, что мы пишем, а то, как мы пишем, и, на мой взгляд, писатель, прежде всего, должен быть авантюристом, готовым взять на себя все риски и, если потребуется, погибнуть ради своей работы, затонув вместе с ней. Другими словами, мы должны писать опасно.
Когда я стал писать о ночи, я в самом деле не мог, я чувствовал, что не могу употреблять слова в их обычной связи. Они в этом случае не выражают того, каковы вещи ночью, в разных стадиях — сознательной, потом полусознательной, потом бессознательной. Я обнаружил, что этого не сделать посредством слов в их обычных отношениях и связях. Конечно, когда наступит утро, всё опять станет ясным. Я им отдам назад их английский, я не собираюсь его навсегда разрушать.
Необходимо отделять литературу от драмы. В человеческом обществе действуют неизменные законы, которым подчиняются причуды характера и обстоятельства жизни мужчин и женщин. Мир литературы — это сфера частных жизненных коллизий и характеров, сфера необычайно обширная, — художник-литератор главным образом занимается ею. Драму же в первую очередь интересуют непреходящие законы общества во всей их обнажённости и суровой непредвзятости и только во вторую — разношёрстная толпа, живущая по этим законам.
Мне думается, что долю истинного драматизма можно отыскать даже в самом унылом и монотонном существовании. Всё самое пошлое, непритязательное, самая мертвечина всего сущего может оказаться пригодной для великой драмы.
Форма вещей меняется, как меняется земная кора... но бессмертные страсти, непреложные человеческие истины — неизменны, они одинаковы для века героев и для века научного.
Предметом художника является создание прекрасного. Что такое прекрасное — это другой вопрос.
О красоте
Человек не может по-настоящему любить красоту и истину, если он не питает отвращения к толпе; то же и художник: хотя он и не может не взывать к толпе, он должен уметь отрешиться от неё.
Три условия требуются для красоты: целостность, гармония, сияние.
О Дублине
Когда думаешь о том, что Дублин — столица уже на протяжении двух тысячелетий, что это второй город в Британской империи, что он почти в три раза больше Венеции, то кажется странным, что ни один художник не представил его миру.
Я всегда пишу о Дублине, потому что, если я могу постичь суть Дублина, я могу постичь суть всех городов на свете.
Об «Улиссе»
В «Улиссе» я постарался вывести ирландскую прозу на уровень мировых шедевров и в полной мере выразить ирландский гений. Надеюсь, что он встанет в один ряд с самыми значительными книгами человечества, так как задуман и написан в совершенно новом стиле.
Если у нас, ирландцев, и есть национальное достоинство, то оно состоит в том, что мы не терпим принуждения. Поведение ирландца редко соответствует общепринятым правилам: ограничения наводят на него скуку. Поэтому я старался писать естественно, опираясь на чувство, полностью исключив всё, что идёт от разума.
Чувство подсказало и генеральную линию, и мелкие детали моей книги. Когда пишешь, основываясь на чувстве, достигаешь непредсказуемого, а поскольку его источники располагаются на большей глубине, оно может оказаться более ценным, чем продукты интеллектуальных усилий. Когда мы идём от интеллекта, то всё планируем заранее. К примеру, когда нам нужно описать какой-нибудь дом, мы пытаемся точно припомнить, как он выглядит, что, по сути, есть обыкновенная журналистика. А художник, который идёт от чувственного восприятия, перестраивает этот дом, создавая значимый образ в единственно значимом мире — мире наших эмоций. Чем более тесны наши связи с реальным миром, чем более точно мы стараемся его изобразить, тем более мы отдаляемся от того, что действительно имеет значение. Когда пишешь, необходимо создавать впечатление, что внешний облик вещей постоянно меняется в зависимости от настроения, от минутного побуждения, и это полностью противоположно тому, что мы видим в неподвижном классическом стиле. Именно так я и поступал, когда писал «Работу на ходу». Важно не то, что написано, а то, как писатель это пишет. Я считаю, что книга не должна писаться по заранее разработанному плану. Когда пишешь, необходимо изменяться самому, подчиняясь, как я уже сказал, постоянным чувственным пульсациям собственной личности.
В замысле и технике я пытался изобразить землю, которая существовала до человека и, предположительно, будет существовать после него.
Это эпопея двух народов (израильского и ирландского) и в то же время цикл всего человеческого тела, равно как и скромный рассказ об одном дне жизни. Это также нечто вроде энциклопедии. Моё намерение — транспонировать миф sub species temporis nostri [при свете современности]. Всякое событие (а тем самым — каждый час, каждый орган и каждый вид искусства, будучи вплетён и внедрён в структурную схему целого) должно не только обусловливать, но и создавать свою собственную технику).
Задача, которую я ставлю перед собой технически — написать книгу с восемнадцати точек зрения и в стольких же стилях, которые, по-видимости, все известны моим друзьям-коммерсантам, но никогда не были ими открыты...
Если всё сказать сразу, я потеряю своё бессмертие. Я вставил сюда столько головоломок и загадок, что профессора будут над ними целые столетия ломать головы — и это единственный способ обеспечить себе бессмертие.
Жаль, что публика будет искать и находить мораль в моей книге, и ещё хуже, что она будет воспринимать её серьёзно. Слово джентльмена, в ней нет ни одной серьёзной строчки, мои герои — просто болтуны.
Я знаю, что это произведение не больше, чем игра, в которую я играл, руководствуясь собственными правилами.
О жизни
Каждая жизнь — множество дней, чередой один за другим. Мы бредём сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жён, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя.
Никогда не знаешь, чьи мысли пережёвываешь.
Жизнь слишком коротка, чтобы читать плохую книгу.
Мужчины управляются линиями интеллекта, женщины — изгибами эмоций.
Существуют грехи или (назовём их так, как называет их мир) дурные воспоминания, которые человек стремится забыть, запрятать в самые дальние тайники души — однако, скрываясь там, они ожидают своего часа. Он может заставить память о них поблекнуть, может забросить их, как если бы их не существовало, и почти убедить себя, что их не было вовсе или, по крайней мере, что они были совсем иными. Но одно случайное слово внезапно пробудит их, и они явятся перед ним при самых неожиданных обстоятельствах... И это видение не обрушится на него во гневе, не причинит оскорбленья, не будет мстить ему, отторгая от живущих, нет, оно предстанет в одеянии горести, в саване прошлого, безмолвным и отчуждённым укором.
Мы не можем сменить родину. Давайте-ка сменим тему.
Уж, кажется, я перерос
Игрушки вычурных похвал
И не могу принять всерьёз
Певцов писклявых идеал;
Любовь хоть до небес воспой —
Но капля фальши есть в любой.
(из «Камерной музыки»)
Жизнь имеет право, законное право, требовать от нас, чтобы мы отдали ей большую часть себя.
***
Проект «Слово Мастеру»
Портреты Мастеров, сложенные из их слов.
Цитаты, способные вдохновить и прояснить, что же такое жизнь человека пишущего.
Материал подготовила Анастасия Ладанаускене