Итак, рано утром 9 июня 1980 года я пересёк проходную завода аппаратуры связи вместе с потоком спешащих на работу людей. Проходная представляла собой одноэтажное здание с множеством остеклённых металлических дверей, разбивавших поток заводчан на несколько ручьёв, каждый из которых протекал через отдельную вертушку, у которой в просторной стеклянной кабинке восседала вахтёрша. Мне показали, к какой из кабинок я должен подойти.
Приветливая женщина со светлыми кудряшками спросила мою фамилию, посмотрела на меня фотографическим взглядом и выдала пропуск – картонку с моей фотографией, вставленную в алюминиевую рамку. Раз взглянувши, она запомнила меня навсегда и с тех пор, едва я подходил к вертушке, протягивала пропуск, не спрашивая ни имени, ни фамилии. Уходя с завода, я сдавал его, и она автоматически, почти вслепую, вкладывала пропуск в специально отведённую ячейку на стеллаже. Я долго удивлялся тогда: как можно запомнить такое количество людей? А если и запомнишь, то как моментально среди тысячи ячеек выбрать одну единственную нужную? Мир полон загадок!
Все здания завода, расположенные по периметру квартала, были соединены друг с другом переходами. Войдя в одно из них, можно было, не выходя на улицу, побывать во все цехах, кроме особо секретных, куда требовался специальный допуск.
Мне объяснили, как добраться до 71-го цеха, где меня встретил замначальника по фамилии Узбеков и повёл на рабочее место. Замначальника был невероятно коммуникабельным и по пути перекинулся словами чуть ли не с каждым рабочим. Мне он был симпатичен, потому что носил модный светло-коричневый костюм, лакированные туфли и даже галстук и напоминал нашего техникумовского любимца - молодого пижонистого историка Василия Яковлевича. Лицо его, невероятно живое, меняло гримасы со скоростью двадцать пять кадров в секунду, оставаясь, тем не менее, улыбчивым и приятным. Он был весь в движении и, как ребёнок, жил только движением, не зная покоя и усталости. Потом я редко когда встречал подобных людей.
С любопытством разглядывал я огромный зал, где работали сборщики. Переносные станции связи тогда были не те, что в наше время: для того чтобы перенести одну из их составляющих с места на место, требовалось, по крайней мере, два человека, поэтому собранные каркасы станций ставили в три этажа на тележки с колёсиками, набивали готовыми блоками и тогда уже над ними колдовали настройщики. А после настройщиков станции перевозили в элитное подразделение цеха, находящееся в отдельной комнате и называвшееся «Скифом». Вот там мне и предстояло работать. То, что это элитное подразделение, я почувствовал сразу – в просторной комнате с огромными окнами было светло, чисто и уютно, как дома.
«Вот вам новый инженер, – сказал Узбеков сидящим за столом людям в белых халатах – двум мужикам и молодой здоровущей женщине. – Прошу любить, жаловать и не обижать» – и вышел. Я остался стоять один посреди широкой комнаты и чувствовал себя довольно неловко, примерно как голый призывник на медицинской комиссии в военкомате.
Меня долго сверлили ничего не выражающими взглядами. Все ждали, что я скажу, но я ничего не говорил. Вывел меня из глупого положения длинноволосый парень с пухлыми щеками и пышными, обвисшими, как у запорожского казака с картины Репина, усами. Он протянул руку и тем дал понять, что для начала надо познакомиться.
– Валера, – сказал он густым и грозным тоном, пряча в усы иронию, но чуть прищуренные глаза всё же выдавали насмешку.
– Самат, – еле выдавил я из себя.
– Ирина Константиновна, – женщина тоже протянула руку с широким золотым кольцом на крупном безымянном пальце. Я пожал её ладонь, отметив про себя, что ногти обрезаны неровно, должно быть кусачками.
– Анатолий, – представился третий с кудрявыми цыганскими волосами до плеч и узкими острыми глазками.
Он показался мне старше остальных – и по голосу, и по тому, как разбегались лучинки морщинок у края глаз.
– А как вас по отчеству? – спросил я и тут же пожалел об этом.
– Я тебе не старый, чтоб по отчеству, – грубо осадил меня Анатолий, – и давай не выкай мне никогда!
– Угу, – ответил я и с ужасом подумал: «И как я должен командовать этими людьми?»
Я растерянно всматривался то в одного будущего коллегу, то в другого, пытаясь уловить хоть чуточку одобрения в их откровенно скептических взглядах, и осознавал, что ничего не умею и совсем не представляю, чем должен здесь заниматься. Наверное, объяснят, подумал я. Но никто ничего не спешил объяснять.
– Бери стул и садись, – предложил Валера, видимо, решив взять шефство над новичком.
– А как же работа?
– Пока её нет, садись и жди, когда она будет.
Я сидел и ждал, а её всё не было и не было, и только перед самым обедом к нам закатили первую станцию.
Много прекрасного мы совершили.
Без вас изнываю, сердцем терзаясь…
Подписывайтесь на мой канал!