Не каждый гусар мог выдержать испытание жжёнкой… Но каждый обязан был ее попробовать!
По сути жжёнка — это не только алкогольный напиток, но и очень своеобразная культура пития, популярная у нас в 19 веке. Появилась она во времена наполеоновских войн у русских офицеров. Поскольку тогда в гусарских полках служила сплошь элита армии, угощение это было не из дешевых и денег на него не жалели.
Рецепты жжёнки разнились и сами по себе были предметом для споров, но, в целом, процесс выглядел так: несколько бутылок хорошего рома (или коньяка) вливалось в медный таз или миску, к нему отправляли еще несколько бутылок сотерна (белого десертного вина), далее туда же могли добавить фрукты и разные специи. Подогревали это дело. Затем на таз клали две скрещенные между собой сабли, на них ставили огромный кусок сахара, который обильно поливали ромом и поджигали. Когда сахар, полностью растаяв, оказывался в напитке, пламя заливали хорошим лафитом или шампанским. Смесь получалась невероятно вкусной и ароматной, но весьма опасной.
Достаточно было выпить один стакан, чтобы опьянеть. А второй-третий заходы мог выдержать уже не каждый гусар — кто-то терял способность ворочать языком, кто-то падал замертво, а некоторых тянуло на «подвиги», о которых они потом долго жалели.
Баловалась жжёнкой и наша творческая элита — Лермонтов, Герцен, Гоголь… а Пушкин после нее чуть не «вляпался» в очередную дуэль. Конечно, этот коварный напиток обрел достойное место в произведениях каждого из них. И многие на утро после него отмечали у себя плохое самочувствие, а в процессе пития примерно такое состояние, какое описал Толстой:
Я выпил уже целый стакан жженки, мне налили другой, в висках у меня стучало, огонь казался багровым, кругом меня все кричало и смеялось, но все-таки не только не казалось весело, но я даже был уверен, что и мне и всем было скучно и что я и все только почему-то считали необходимым притворяться, что им очень весело.(Толстой Л. Н., Юность, 1857).
А вот Николай Васильевич пошел еще дальше — жжёнку он готовил сам:
После обеда Гоголь в беседке сам приготовлял жженку, и когда голубоватое пламя горящего рома и шампанского обхватило и растопляло куски сахара, лежавшего на решетке, Гоголь говорил, что «это Бенкендорф, который должен привесть в порядок сытые желудки. (Аксаков С. Т., История моего знакомства с Гоголем, 1852)
К концу 19 века популярность жжёнки стала угасать, пока мода на неё не исчезла совсем. Тогда уже мало кто мог позволить себе такое дорогое развлечение. В начале 20 века жжёнку и вовсе стали использовать чисто символически — на церемонии посвящения в гусары, а после Первой мировой войны об этом напитке практически забыли.