Дальневосточное пароходство в годы Великой Отечественной являлось большим и мощным предприятием, на долю которого выпала задача производить морские перевозки как в каботаже, так и импорта с берегов Америки, Англии и других стран.
Приморцы перевозили всевозможные грузы, начиная от продовольствия и кончая снаряжением, которое шло на оборону нашей Родины, и другие виды грузов...
В сохранившихся документах цель и курс похода определялись так:
«Танкер «Перекоп» под командованием капитана А. А. Демидова вышел из Владивостока 3 декабря 1941 года с назначением в порт Сурабая (остров Ява), имея на борту 35 человек команды. В Сурабае танкер принял около двух тысяч тонн кокосового масла и вышел в обратный рейс...»
Сводки Информбюро, которые каждый день ложились на стол капитану, кого могли тогда обрадовать!
Гитлеровцы рвались к Москве, родная земля истекала кровью, и было странным, выходя на мостик, видеть спокойное черное небо с крупными гроздьями тяжелых южных созвездий.
Но такое ли спокойное? Гроза в мире нарастала со дня на день. Пожар войны ширился, перекидывался на новые континенты и моря. И Демидов не удивился, когда 9 декабря в каюту к нему вбежал радист и протянул шифровку.
«...Между Соединенными Штатами Америки и Японией начались военные действия, — читал капитан. — Соблюдайте особую осторожность. Старайтесь обогнуть зону непосредственных активных боевых действий. Не исключены провокации»
Куда идти? Обратно в Сурабаю?
Вскоре — новая шифровка:
«Следуйте во Владивосток. Рекомендуем курс: Макасарский пролив — Целебесское море — Тихий океан. Соблюдайте особую бдительность...»
Слово «провокации» оказалось слишком слабым определением для того, что началось буквально через несколько дней.
Вот хроника только одного дня — 17 декабря 1941 года:
7 часов 00 минут:
«К судну приближаются два японских самолета»
7 часов 40 минут:
«Самолет заходит с левого борта. Удачным маневрированием удалось избежать прямого попадания бомб. Атака повторяется и снова безрезультатно. Сообщаем об этом во Владивосток»
9 часов 42 минуты:
«С правого борта — торпедоносец. Маневрируем. Торпеда проходит мимо. Три бомбардировщика — прямо по курсу. Взрывами бомб повреждены надстройки. Атаки повторяются одна за другой. Судно обстреливают из пулеметов. Есть раненые...»
14 часов 30 минут:
«Нас атакуют четыре японских самолета. На судно сброшено 20 бомб. Прямое попадание в штурманскую рубку. Прямое попадание в радиорубку. Радист Е. И. Дианов убит...»
Он был до конца на своем посту. Над головой визжали осколки, и стекла рубки со звоном лопались от пулеметных очередей, но связь с Родиной не прекращалась ни на минуту. И вот этой связи не стало. Как не стало и радиста.
Танкер уже плохо слушался руля и, казалось, чудом держался на плаву: столько атак не выдержит и мощный военный корабль.
И когда к вечеру показались хмурые берега острова Минданао, Демидов скомандовал:
— Отдать якорь!..
Ночь вроде бы принесла передышку. Но в девять утра небо снова наполнилось воем моторов.
43 бомбы и торпеда предназначались и без того уж израненному судну. Но и на этот раз он выстоял и победил в неравной схватке. «Перекоп» маневрировал. Мужество капитана и экипажа оттянуло на этот раз, казалось, неизбежный конец.
Моряки перевязали раненых, с почестями похоронили Дианова, затем перешли в залив Сарангани. Так прошел еще один день.
Ночью к Демидову пришел помощник:
— Что будем делать с Седовым, Бердниковым, Фоминым, Хайбрахмановым, Брызгиным, Гореленко? Ранения очень тяжелые... — он помолчал, словно боясь сказать что-то самое тяжелое.
— Можете не договаривать, — Демидов болезненно поморщился. — Я уже и сам понимаю. Как это ни горько, «Перекоп» свое отплавал... Всю команду — на берег. Раненых — в первую очередь. Оставить со мной трех-четырех человек. Исполняйте!..
18 декабря 1941 года ночью они открыли кингстоны.
А потом был долгий и мучительный путь на Родину. Путь людей, до конца выполнивших свой долг. Путь моряков, у которых до последнего дыхания будет жечь душу та горькая минута прощания со своим «Перекопом».
...Я стою на пирсе, от которого отошел он в последний раз. Прошли десятилетия... Но я не хочу, не могу смириться с тем, что «Перекоп» ушел в небытие. Ведь недаром говорится, что герои не умирают. И я верю, что однажды покажется на горизонте знакомый силуэт танкера, и люди на берегу, внимательно присмотревшись, скажут:
— А кто-то говорил, что «Перекоп» погиб... Вот он — «Перекоп»!..
Только это может быть уже другое судно. С тем же гордым названием на борту.
А. ЕЛКИН (1972)
☆ ☆ ☆
Спасшиеся моряки смогли добраться до небольшого малайзийского острова Большая Натуа. Прожили они там больше года. И только осенью сорок третьего, спустя почти два года, моряки вернулись домой через Сингапур, Гонконг, Шанхай, Дайрен и Харбин.