– Вот, – полноватая женщина с виноватым видом протянула Алике несколько крупных купюр. – Кажется, я вытеснила человека, который жил в этом теле. Изгоните меня, пожалуйста, если не очень трудно, – смущаясь попросила она.
Ведьма аж поперхнулась чаем. Иногда Алике кажется, что ей пора начать сотрудничать с психиатрической больницей.
За последний месяц к ней два раза приходили люди с целью продемонстрировать «сверхспособности», которые после проверки оказались обычными галлюцинациями; клиент с расщеплением личности убеждал колдунью, что в нём живут демоны, а псих с мегаломанией задорно зазывал присоединиться к его славной миссии по спасению человечества.
– Дело в том, что я, судя по всему, паразит, сущность не из этого мира, – застенчиво призналась клиентка. «По крайней мере, это что–то новенькое!» – про себя усмехнулась колдунья.
– Когда-то эта жизнь принадлежала другой личности. Подселилась, видимо, еще в детстве, и теперь я готова заплатить любые деньги для того, чтобы всё вернуть. Нужно восстановить баланс, – клиентка несла этот около-эзотерический бред с таким трагизмом, что у Алики не осталось надежды на то, что женщина шутит.
«Супер!»
Алика уже собиралась тактично сказать, что проблема находится не в ее компетенции, но что-то мешало ей сразу же отнести этот очевидный, казалось бы, случай к психиатрии. Может быть, то, что внешне клиентка казалась абсолютно вменяемой, хотя и немного поблекшей, будто уставшей от жизни женщины: аккуратная, никакой шизоидной небрежности в одежде и безумного блеска в глазах.
Ведьма тактично начала расспрашивать о жизни, о семье. Оказалось, что у Киры, так звали клиентку, прекрасный муж и две замечательные дочки. О своих близких она отзывалась с особым трепетом и любовью.
Работает в школе, ведет уроки труда у девочек. К работе и ученицам она прикипела душой, и, судя по всему (на этих словах Кира Борисовна слегка улыбнулась), девочки отвечают взаимностью. Особенно её сердце трогают ученицы из проблемных семей, те, до кого никому нет дела. По ночам учительница читает книги по возрастной психологии, старается к каждой найти особый подход. Кире нравится, как под ее руководством дети учатся новому, а самые забитые девочки начинают чуть оттаивают и расцветать.
Все, что она рассказала было стройно, логично и совсем не вязалось с психоделическим вступлением. Может быть, у Киры подселение сущности? На поздней стадии одержимые не всегда способны различить себя и прицепившуюся тварь. Случай настолько запущенный, что женщина верит, будто изначально ее тело принадлежало «соседу»? Сомнительно, но Алика на всякий случай глянула «вторым зрением» – и не обнаружила ни подселения, ни даже симптомов шизофрении.
Обычно у шизофреников верхние чакры, отвечающие за духовное развитие, и видение сокрытого работают слишком сильно, а нижние – обеспечивающие связь с материальным миром, наоборот – слабенько. Из-за того, что человек не в состоянии адекватно трактовать увиденное, психика не выдерживает.
Здесь на верхних чакрах легкие блоки (но ничего критичного, обычная картина), нижние работают более-менее хорошо.
«Что же мне с ней делать?»
Кира смотрела обреченно, будто ожидала приговора. Ведьма почувствовала, что, если она посоветует обратиться в психушку, та прилежно выполнит указание. Женщине непременно поставят шизофрению и дочки лишатся матери.
– Кира, вы – человек, – мягко сказала ведьма. – Ваша энергетическая структура – это структура человека. Я не знаю, почему вы решили, что ваша жизнь и ваше тело вам не принадлежат. Но это не так.
– Скорее всего, я ввела вас в заблуждение, как всех остальных, – поделилась подозрениями клиентка и Алика сразу усомнилась в своем решении. Может быть, еще не поздно отправить ее к психиатру? – Я не знаю, откуда я, но знаю, что получила эту жизнь обманом. И всё это – муж, дочки, мои ученицы, должно была принадлежать кому-то другому! Я – воровка, – Кира разразилась давно застоявшимися слезами.
Алика по привычке начала взывать к логике и здравому смыслу. Смотрите, вы учились в институте, работали над отношениями с мужем, вложили много сил в воспитание дочерей (женщина активно закивала). Так какого лешего вы считаете, что ваша жизнь и ваши заслуги должны принадлежать кому-то другому!?
– Вы не понимаете, – размышляя вполне разумно о других вещах, в этом вопросе Кира проявляла ужасную твердолобость. – Я просто знаю это, и всё. Как знаю, что земля круглая и вращается вокруг солнца!
– Раньше люди «знали», что она плоская и стоит на черепахе и трех слонах!
Но Кира пропускала ее шпильки мимо ушей. Женщина была твердо убеждена, что она – паразит, вытеснивший невинного ребенка из тела. Как бы Алика не убеждала ее в обратном, за несколько консультаций они не сдвинулись ни на шаг.
Одно ложное, но при том невероятно сильное убеждение способно подпортить всю жизнь. Любая радость, которую испытывала Кира, когда играла с дочками, целовала мужа или же увлеченно занималась с ученицами, вызывала острейший приступ вины.
Женщине казалось, что её счастье куплено ужасной ценой, и где-то по миру бродит душа, у которой Кира коварно украла тело.
«Такие сильные убеждения не появляются на пустом месте. Должно быть, ему предшествовала жесткая психологическая травма. Вот с ней я и должна разобраться».
Алика с упорством детектива начала эту травму искать. Встречу за встречей ведьма монотонно просматривала жизнь клиентки, ковырялась в незакрытых гештальтах и мучительных событиях прошлого.
Киру воспитывала мать-одиночка, строгая, вечно погруженная в работу женщина. Алике мать клиентки показалась чересчур отстраненной и даже холодной, но Кира с жаром бросилась на ее защиту:
– Мама все время была на работе! Отец нас бросил, она тянула семью! Тут уж было не до телячьих нежностей!
В абьюзивных отношениях, она, к счастью, не состояла. Истории любви Киры можно было только завидовать: она встретила мужа на третьем курсе института. Он был у Киры первым и единственным мужчиной, в отношениях царила редкая в наши дни почти кристальная доверительность.
Во время учебы и на работе к ней относились достаточно тепло. И хотя в ее жизни было достаточно и конфликтов, и потрясений (а у кого их не было) Алика не видела ничего, что могло бы послужить основанием для формирования столь сильного и разрушительного убеждения.
Ведьме пора было признать, что она терпит поражение. Муж Киры опасался, что жена относит деньги шарлатанке и просил любимую прекратить этот «магический бред». Так как прогресса не было, Алике оказалось нечем ему возразить.
На просмотр того, что было ДО РОЖДЕНИЯ Киры, Алика решилась на одной из самых последних консультаций, когда испробовала все известные ей способы помочь.
В последнее время ведьма часто сталкивалась с теорией, что личность начинает формироваться еще в утробе матери. Колдунья с пеной у рта доказывала абсурдность этой идеи. Когда она видела рекламу курсов «как во время беременности начать обучать эмбрион английскому языку», она не знала, смеяться ей или плакать.
«Быть может, я ошибалась?».
Алика попросила у Киры фотографию ее мамы и сонастроилась, чтобы понять, что та делала во время беременности.
...И чуть не закричала от обрушившегося на нее горя. Перед глазами стояла женщина точь-в-точь похожая на саму Киру, только моложе и красивее: фигурка тоньше, черты лица – правильнее, но за трагично опущенными веками замерло беспросветное отчаяние.
Алика осторожно начала листать «кадры», назад: что было за месяц назад до беременности, за год, за два. Она увидела, что у Киры была старшая сестра Сонечка – маленькая девочка со смешными косичками, откликающаяся исключительно на «солнышко».
Ведьма с ужасом наблюдала, насколько иначе мать общалась с первым ребенком – ни следа замкнутости и отстраненности! Алике на секунду показалось, что это другой человек. Женщина растворялась в чувстве всепоглощающей любви, награждала малышку милыми прозвищами, покупала «солнышку» кружевные платьица и горы игрушек. Рядом был заботливый муж, который души не чаял в жене и малышке.
Что послужило причиной смерти ребенка, Алика не поняла, как не поняли родители, а потом и врачи. Девочка просто заснула и не проснулась – у Алики в ушах стоял оборванный, полный страха и неверия крик женщины, который перешел в отчаянный вой. Поставили Синдром Внезапной Детской Смерти. Врач сказал: никто не виноват.
Но мать это объяснение не устроило. Она обвиняла всех – себя, мужа, ей казалось, они не досмотрели за дочкой, хотя вставали почти каждый час к ее колыбели, врачей, (ей казалось, что у малышки была болезнь, которую те пропустили), самого Бога. И медленно сходила с ума.
На пике своего горя мать Киры забеременела второй раз. Сознание женщины пыталось защититься от боли, с которой та не справлялась, и придумало утешение: это ее любимая девочка Сонечка вернулась к ней! Материнская любовь смогла преодолеть все преграды – даже саму смерть!
Но Кира была не Соней. Разочарование постигло мать почти сразу – девочка совсем иначе выглядела, как-то по-другому кричала и сразу жадно присосалась к груди, груди, которая принадлежала Сонечке!
В момент, когда женщины испытывают пик счастья, Кира почувствовала острое отвращение к ребенку, этой воровке, занявшей место, ее «настоящей» дочери.
Первые месяцы жизни Киры мать безуспешно пыталась найти сходства с Соней. Идея, что новый ребенок – реинкарнация умершей малышки, не оставляла ее сознание.
Воспоминания о реальном младенце давно вытеснил идеальный образ. Матери Кире казалось, что Сонечка была чуть ли святой, ангелом, спустившемся на землю. И развивалась не по годам быстро, не то, что это (презрительный взгляд на живую дочь). Сонечка в восемь месяцев уже вставала на ножки, а ЭТО только ползает и все время болеет, наверное, матери назло – внимание клянчит, гадина. Паразитка!
Первая дочь казалась лучше, умнее, способнее. Больше заслуживающей право на Жизнь. Это всё (взгляд на комнату, полную игрушек) было для неё! И почему именно Сонечка умерла?
Муж ушел, почувствовав, что горячо любимая когда-то женщина уродует их ребенка. Ему нечего было ей предъявить: внешнее поведение матери оставалось безупречным: она держала Киру в чистоте, кормила, лечила, занималась с ребенком необходимыми для его возраста упражнениями, но делала это холодно и отстраненно, будто исполняла повинность.
Все раннее детство Кира тяжело проболела – душа ребенка не могла решить: остаться ей или уйти. Решающую роль сыграла бабушка: она, в отличие от матери, полюбила внучку и искренне сражалась за ее жизнь.
И Кира осталось. До шестнадцати лет ребенок находился в биополе матери. Больные идеи женщины передались Кире и так плотно засели в подсознании, что нашли воплощения в страшной уверенности, что она – гадина, демоническое существо, занявшее место кого-то другого!
***
И вот сейчас взрослая сорокалетняя Кира сидит перед ведьмой… Алика справилась с эмоциями и кратко рассказала, то, что увидела. К удивлению ведьмы, умершая сестра не оказалось для женщины тайной. Мать никогда о ней не упоминала, но подвыпившая тётя однажды на празднике все разболтала.
– Неужели всю жизнь я чувствовала, что заняла ее место? – клиентка смотрела на ведьму с недоверием: информация не укладывалась в ее голове, и в то же время всё расставляла по полочкам.
– Поговорите с мамой!
Большую часть проблем можно решить одним откровенным разговором.
– Мамы, – Кира всхлипнула, – давно уже нет.
Ведьма всегда считала, что спиритизм – это опасное и чаще всего бесполезное занятие. Но ее клиентке было просто необходимо встретиться с матерью вновь
Так что к следующему визиту Киры ведьма подготовила всё для вызова покойницы. О чем она думала? Что годы посмертия изменят эту женщину? Надеялась на красивое примирение?
То, что это было очередной и очень жестокой ошибкой, ведьма поняла, как только увидела духа: даже в посмертии эта женщина была прекрасна. Ее облик сохранился почти таким, каким был при жизни: длинные полупрозрачные волосы, правильные черты лица, но губы презрительно поджаты, а глаза наполнены неиссякаемой скорбью. На то, чтобы пережить горе, не хватило даже посмертия.
– Ваша дочь хотела с вами поговорить.
– Соня?! – в глазах духа матери появилась надежда, затем мольба. Казалось, она готова на все, чтобы получить весточку от давно утраченной дочери…
– Нет, другая дочь. Кира.
– У меня нет другой, – зло отчеканил дух. – Она, – мертвая женщина презрительно указала на клиентку. Кира не видела духа, но все равно испуганно съежилась, – украла место моей девочки. Я ее вырастила: кормила, лечила, дала ей образование. Считаю, что мои обязанности выполнены.
Ведьма почувствовала, как в горле образуется ком. Алика не могла передать эти слова клиентке, которая сидела напротив, нервничала и смотрела на колдунью красными глазами.
Эта была последняя их консультация – денег на курс магической реабилитации у учительницы не было. А бесплатно трудиться не могла уже Алика, она и так из симпатии к клиентке делала той ощутимые скидки. Работа с Кирой была не из легких, а нарушение энергообмена между практиком и клиентом может привести к нежелательным последствиям для обоих.
– Моя догадка подтвердилась, – только и сказала ведьма, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Насколько я знаю, вы хорошая мама?
Женщина растерянно закивала, еще не понимая, в какую сторону клонит ведьма.
– Давайте пофантазируем: представьте, что к вам в класс привели нового ребенка. Девочку, – ведьма осторожно описала, какой увидела Киру в детстве: ненужного ребенка, который разочаровал маму лишь тем, что не был чужой инкарнацией.
Она говорила до тех пор, пока глаза собеседницы не увлажнились от жалости к этой воображаемой малышке. До тех пор, пока она не была готова удочерить ее принять всей душой.
Не все родители любят своих детей. Хваленый материнский инстинкт включается далеко не всегда, а чтобы любить, необходимо иметь хотя бы немного любви внутри.
Мать Киры была больной, сломавшейся женщиной у которой, кроме ее горя, ничего не осталось. Сейчас её уже нет. Но у Киры всегда есть Кира.
– Как бы вы работали с таким ребенком? Что бы ему говорили?
Алика видела по глазам: у учительницы появляется какой-то план – не она ли с такой самоотдачей помогала ученицам! Скорее всего, этот план лучше всего, что могла бы ей предложить ведьма, ведь у Алики нет столько опыта работы с отвергнутыми детьми.
– Эта девочка – маленькая Кира, – серьезно сказала колдунья. – Она всегда внутри вас. С мамой у нее не сложилось, поэтому прошу… пообещайте мне, что вы о ней позаботитесь о ней! Я знаю, вы сможете.
Кира пообещала.
Больше они не встречались. Но иногда ведьма нарушает заведенное для себя правило: не вовлекаться в ситуации клиентов и посматривает за Кирой в социальных сетях.
Она не знает, повлиял ли на Киру их последний разговор, но в последние годы у учительницы начало исчезать то виновато-затравленное выражение.
И, когда Алику тянет ей написать, а заодно предложить пару бесплатных консультаций, ведьма напоминает себе: эта женщина смогла уже очень многое: сломала деструктивный сценарий, создав прекрасную семью, выжила, когда собственная мать не желала, чтобы Кира существовала, и не спятила, когда были все предпосылки для дебюта шизофрении.
Её психика гораздо крепче и сильнее твоей, молодая колдунья.
Сейчас Кира делает то, что она умеет лучше всего: заботится об одной маленькой раненой девочке. Почему-то ведьме казалось, что Кира Борисовна будет для Кирочки отличной мамой. Ведь у нее это всегда удивительно хорошо получалось!
Автор: Александра Власова