Меня в последнее время стали жутко бесить «обиженные» на Советскую власть, ну и на современную Россию вкупе, за то, по их мнению, что в СССР (и в России) губят языки малых (и не малых тоже) народов. Не знаю, с какой идеальной, сложившейся только в их головах, картиной мира они сравнивают ситуацию в СССР и в России, но только сравнивать нужно с тем, как бывает в жизни.
Согласно данным, которые мне удалось найти, в СССР и уже позже – в России исчезли двадцать языков. Среди этих исчезнувших айнский (о котором я писала), югский, убыхский и некоторые другие. Учтите, что в СССР проживало 128 народов, а по современной классификации оказывается, что народов было 156. Некоторые языки находятся под угрозой исчезновения, но сейчас речь не о них, а о тех языках, которых действительно больше нет.
Думаете, двадцать языков – это очень много? Двадцать из ста шестидесяти (округлю) – каждый восьмой. Давайте сравним с языками индейцев Северной Америки.
Тут, кстати, очень интересная картина. Большая Советская энциклопедия приводит одни данные, а «Википедия», которая, понятно, американская, – совсем другие. Расхождения в цифрах очень большие.
Итак, БСЭ пишет, что до начала европейской колонизации в Северной Америке было около 400 языков, на которых говорили коренные жители – индейцы. Возможно и больше, до сих пор есть белые пятна на карте – неизвестно, на каких языках говорили там люди. Некоторых народов в результате европейской экспансии больше вообще не осталось – они были физически уничтожены, другие народы забыли свои языки (БСЭ называет цифру – таких народов 120). В результате, к началу XXI века осталось всего двести индейских языков. То есть исчез каждый второй!
В «Википедии» перечисляются всего 74 исчезнувших языка индейцев, прямо процитирую:
абенаки, восточный алси, атакапа, барбареньо, билокси, каролинский алгонкин, катавба, чехалис, нижний чехалис, верхний чимакум, чимарико, читимача, чумаши, кокиль, каулиц, крузеньо, купеньо, желеварский пиджин, эсселен, эяк, галис, инесеньо, айова-ото, каркин, кaтo, кичай, люмбии, могиканский, майди валлей, маках, Martha’s Vineyard Sign Language, маттоле, майами, заливный мивокский язык, прибрежный мивокский язык, мобильский жаргон, Mohegan-Montauk-Narragansett, молал, нантикок, натчез, Nawathinehena, Nooksack, Nottoway, обиспеньо, офо, олони, северный олони, южный пайро, пискатавэй, помо, восточный помо, северо-восточный помо, северный повхатан, Purisimeño, Quinault, салинский язык, шаста, саюсло, саскуеханнок, такелма, тилламук, тонкава, туника, тутело, твана, унами, вентуреньо, Wailaki, вампаноаг, ваппо, вийот, гурон, яна, юки.
Но даже 74 из четырехсот – это почти каждый пятый.
Аналогичная ситуация с языками коренных народов в Австралии и Новой Зеландии.
Ни одна страна в мире не носится столько с языками малых народов, как СССР, ну и теперь Россия. И вот я задумалась: а имеет ли это смысл? Языки живут и умирают, как люди. Главное, чтобы их специально оспой не заражали… Понимаете, о чем я.
