Читатели "Московских историй" живо откликнулись на воспоминания о катке в ЦПКиО. Времена менялись, но все так же оставались дырки в заборе.
Сергей С.
Когда я учился в 8-9 классах, в начале 1970-х, на каток в Парк Горького мы пробирались бесплатно - пролезали между прутьев ограды со стороны Ленинского проспекта. Сейчас уж не помню, сколько стоили входные билеты, но нам интересно было именно пролезть через дырки, да и перед девчонками надо было повыпендриваться. А уже попав на территорию, переобувались в раздевалке.
В Парке Горького за порядком следила милиция. Молодые милиционеры патрулировали территорию тоже на коньках. Было забавно наблюдать, как они на своих "норвежцах" пытались поймать нарушителей на крутых поворотах аллей. Милиционеры были подтянутые спортивные ребята и на коньках катались хорошо. Просто начальники поставили их не на те коньки. «Норвежцы» или «ножи», которые им выдавали, очень хороши для бега на прямые дистанции, но совершенно не годятся для крутых виражей. Поэтому, нашкодив, мы, на своих «гагах» или «Botas», влëгкую скрывались от них на просторах парка.
Nina Maslennikova
Мы с подружками в конце 1940-х - начале 1950-х годов тоже пробирались на каток с той стороны. Только Ленинский проспект тогда еще назывался Большой Калужской улицей (до 1957 года). В подъезде дома, который стоял почти у самого забора парка, был ларь с песком. Туда мы складывали свою обувку и там же, сидя на ступеньках, надевали коньки. Дальше - уже на коньках - по снегу шли к нам известным дырам - раздвинутым металлическим прутьям в заборе.
Ближе всего находился большой круговой каток, но там было неинтересно: все катались степенно, часто парочками, под ручку. Там мы стали круги нарезать, когда начались школьные любови. А пока еще не до любовей было, мы на своих "норвегах" добирались до Ландышевых аллей. Там мы образовывали цепочку из 6 - 8 человек, а иногда и больше, и разгонялись. Пока милиция не засвистит. Ух, здорово было! Наверное, нас ругали те, которые от нас шарахались. Нас это не смущало. Когда Большая Калужская стала Ленинским проспектом, а школы уже не мужские и женские, а смешанные, дыры в заборе всё ещё функционировали. Для мелких. Но мы уже стали слишком крупными, чтоб пролезать через дырки в заборе. Уже ходили через главный вход - с раздевалками, с кофе.