«Он хвастался, будто только что отработал свои три часа перевозчиком на реке, не взял ни с кого ни копейки, потому что не знает, что такое деньги…»
(с) А. и Б. Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»
Со второй половины XIX века различные прогнозы на будущее, как близкое, так и далёкое, стали весьма популярными в массовой культуре. Сейчас эти прогнозы периодически цитируются, неизменно вызывая веселье у читателей, поскольку практически всегда прогнозируемое имеет мало общего с текущими реалиями. Появился даже специфический жанр «ретрофутуризм», сперва визуальный (картинки, стилизованные под футуризм определённой эпохи), а затем и текстовый. В качестве наглядного примера можно привести «Атомный пирог» — роман в жанре атомпанка, персонажи которого живут в ретрофутуристическом мире, воссозданном по американской научно-популярной литературе 1950-х годов.
Отчего вообще возникает комический (или умилительно-ностальгический) эффект при чтении прошлых прогнозов будущей техники, науки и в особенности социального устройства общества? И можно ли его избежать, то есть прогнозировать это самое будущее так, чтобы прогнозы сбывались, а не вызывали у потомков ироничную улыбку? Ответ будет строго отрицательным. До тех пор, пока футуризмом занимаются люди (а не какие-нибудь специальные нейросети или иной AI), нелепости и ошибки в прогнозах абсолютно неизбежны. В чём же их причина?
Основная причина ошибочного представления о будущем заключена в настоящем, в котором мы живём. В нашей повседневной среде обитания, в том числе информационной. Мы заботимся лишь о том, что нас беспокоит здесь и сейчас. И предполагаем, что в будущем эти проблемы будут решены (или напротив, усугубятся, в случае негативного прогноза). Но ведь в таком случае люди, живущие в мире без данной конкретной проблемы, о ней забудут. Их станут волновать совсем иные заботы, которые возникнут в процессе решения наших нынешних проблем, и которые мы заведомо не можем пока что вообразить. А если бы даже смогли, то удивились бы — как можно вообще страдать такой странной фигнёй и кому она вообще может показаться страшной?
Но есть и ещё одна, менее очевидная причина постоянного неуспеха всех прогнозов. Дело в том, что они делаются с позиций наших нынешних представлений о возможном и реальном. Здесь не обойтись без наглядного примера. В детстве, в начале 1980-х, читал я некую фантастическую книжку советского автора о светлом будущем. В этом идеальном мире люди пользовались книгами, которые состояли из нескольких тысяч страниц. Эти страницы были изготовлены из некоего гибкого металла, поскольку бумагу настолько тонкой сделать заведомо невозможно.
Подобное решение проблемы упаковки больших массивов информации в малые объёмы автору казалось вполне естественным. Увы, любой технически грамотный человек уже тогда мог понять, что это полная чушь. Книга обычного размера с металлическими страницами и весить будет как кусок металла таких же габаритов. Если металл лёгкий (какой-нибудь алюминиево-магниевый сплав), то вместо десятка килограммов книга потянет всего на пять-шесть. Чтобы хранить такие книги, потребовались бы книжные полки соответствующей прочности, а носить их с собой было бы не слишком удобно, но главное даже не в этом.
Допустим, что поверхность страниц подобной металлической книги покрыта чем-то вроде тефлона и поэтому страницы друг к другу не липнут. Сплав, из которого эти страницы сделаны, не магнитный, так что они и не примагничиваются тоже. Но есть одна совершенно неустранимая проблема — толщина этих страниц будет соответствовать бритвенному лезвию. Даже обычным бумажным листом можно порезаться, а как листать книгу, которая представляет собой набор бритв? Любой желающий может взять одинаковые по размеру обрезки стальной стружки, сложить их плотной стопкой, а затем попробовать раскрыть полученный аналог металлической книги на какой-нибудь странице. Но лучше не надо, руки целее будут.
На тот момент уже не только был известен, но и широко применялся в промышленности принцип записи информации на магнитных носителях — не только лентах, но и дисках. Ёмкость подобных накопителей информации была по нашим меркам невысокой, а стоимость — наоборот. Поэтому их обычно применяли для хранения программ или данных. Писатели если и знали о таком способе хранения информации, то никак не соотносили его с книгоизданием и вообще текстами как таковыми. Хотя отдельные энтузиасты уже тогда в ВЦ набирали тексты своих любимых книг и хранили их на магнитной плёнке. Точно также и сейчас, многие технологии близкого (и даже относительно далёкого) будущего уже существуют, но как конкретно они изменят мир — мы вообразить себе не можем.