На работе по Ане совсем не было заметно, что в её жизни происходит что-то важное. Мне было даже немного обидно. Я почему-то ожидал, что она будет светиться от радости, а она была такая же, как всегда.
Между нами восстановилась прежняя дистанция, как до командировки. Впрочем, теперь в эту командировку верилось с трудом.
Как-то я улучил минутку и спросил у неё, как дела. Она ответила, что ничего особенного, не считая того, что два её снимка взяли на выставку, приуроченную ко Дню города. Сказано это было так сдержано, без эмоций, как будто у нас в городе каждый день проходят выставки с участием её работ. Хотя… всего лишь две фотографии, понятно, что особо хвастать ещё нечем.
– А можно прийти посмотреть? – спросил я, догадавшись, что приглашения на открытие из её уст всё равно не получу.
– Если тебе интересно, приходи, – разрешила она.
На открытие я немного опоздал. В зале уже толпился народ, вело съемку телевидение. Оператор снимал Виталика, который, жестикулируя, рассказывал что-то в камеру.
Я поискал глазами Аню. Она стояла неподалёку и внимательно слушала. За её спиной стоял мужчина, про которого я почему-то сразу подумал, что это её муж. Крепко сбитый, выше её на целую голову, на лице его было написано, что он никого никогда не боится – примерно таким я и представлял её мужа.
Мой внутренний кактус фыркнул и выпустил иголки.
– Помимо работ известных фотографов на нашей выставке представлены и новые имена, – подобравшись поближе, услышал я слова Виталика. Он перечислил несколько фамилий и самой последней назвал Аню, при этом указав на неё рукой.
Оператор навёл на неё камеру, и телевизионный корреспондент, шустрый малый, тут же подскочил к ней с микрофоном.
– Можете сказать несколько слов?
Аня сначала растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Мои снимки вообще интересным образом попали на выставку. – Сказала она. – Союз фотохудожников проводил конкурсный отбор, но я ничего про это не слышала и заявку не подавала. Один из членов жюри случайно увидел в интернете мои фотографии и показал их остальным. Вот так мои работы совершенно самостоятельно попали на выставку. Спасибо за это Виталию Карасёву, – она посмотрела на Виталика и улыбнулась ему. Улыбнулась так просто и тепло, что я невольно позавидовал. Мне она никогда так не улыбалась.
Виталику от этой неожиданной благодарности стало не по себе. Его взгляд торопливо заметался по лицам. Обнаружив меня, он явно испытал облегчение, как будто отдал, спихнул незаслуженную благодарность с рук, так нестерпимо обжигающую их своей искренностью.
– Ой, добрый день! – обрадованно сказали мне справа.
Я повернул голову и увидел ту девушку, которая встретила меня, когда я приезжал по заданию редакции, и показывала секретное содержимое мастерской. Я помнил, что радоваться всему происходящему – это её обычное состояние, но мне всё равно стало приятно.
– Вы уже посмотрели выставку? – поинтересовалась она.
– Не успел, – ответил я.
– А меня знаете, что больше впечатлило?
– Что?
– Меня больше впечатлили исторические фотографии. Не могу поверить, что когда-то наш город был другим! На этом самом месте, где мы сейчас находимся, была тюрьма, представляете?
Я не заметил, как мы с ней оказались у стенда с заголовком «История города в фотографиях». Она указывала то на один, то на другой снимок и восторженно комментировала их, обращая моё внимание на разные интересные подробности, но услышанное не хотело задерживаться в моей голове, тут же улетало прочь.
Я заставлял себя смотреть на фотографии в то время, как мне до одурения хотелось смотреть на Аню. Я терпел изо всех сил, но, когда становилось совсем невмоготу, не выдерживал, позволял себе окинуть взглядом гудящую за спиной толпу, и каждый раз почему-то не находил её хрупкой фигурки. Знал, что она здесь, и не находил.
Мы двигались от стенда к стенду и, наконец, добрались до «Города глазами молодых». Анины работы притулились в самом низу. Заметив, что я заинтересовался ими больше других, моя собеседница фыркнула:
– Эта Анна Тимченко… на самом деле она не участвовала в конкурсе. Её снимки появились здесь вообще неизвестно откуда, их не должно было быть. Говорят, за неё попросил какой-то важный человек, папик, наверное…
«Вот это да! – оторопел я. – Вот это разыгралась фантазия у людей!»
Получается, благодаря мне, про Аню ходят такие отвратительные разговоры? Конечно, я не мог этого так оставить. Я должен был срочно исправить ситуацию, вернуть ей её чистое, светлое имя. Я должен был сделать это здесь и сейчас, потому что не мог позволить, чтобы рядом со мной так нехорошо думали о ней. И не нашёл ничего лучше, чем сказать правду. Вернее, мне некогда было искать.
– Это я попросил за неё.
Глаза моей собеседницы округлились от удивления.
– Чисто по-дружески попросил Виталика помочь хорошему, талантливому человеку, и он помог…
– Ты?! – раздалось у меня за плечом.
Я обернулся. Передо мной стояла Аня.
Окончание рассказа здесь
Начало здесь: Аня, я и кактус (часть 1)