Вечер, прохладный и свежий, втекал в квартиру через открытое окно.
Я оторвался от монитора и, потянувшись, встал. На сегодня, пожалуй, хватит: написал целую главу и чувствовал себя приятно выжатым. Мне было необходимо выпить кофе.
Кофе я люблю пить с новостями, поэтому на столе у меня может не быть сахара или печенья, но пульт от телевизора есть всегда. Я нажал кнопку, и на экране проявились две женские фигурки. Одна рыдала, другая её утешала. Я поморщился и переключил на «Россию 24», но одна всё же успела прорыдать в отчаянии:
– Ну зачем, зачем он появился в моей жизни?!
Странно, что люди и в кино, и в реальности продолжают задавать этот бестолковый вопрос именно в такой формулировке, и никто почему-то не спрашивает иначе: зачем я появился в чьей-то жизни?
Я вдруг подумал об Ане. И удивился – и тому, что вспомнил, и тому, что долгое время не вспоминал о ней.
Аня когда-то работала фотокором в редакции нашей газеты.
Мне было тогда двадцать три, и я был маленьким, тщедушным очкариком, невероятно комплексующим по поводу своей внешности.
Аня, тоже невысокая, худенькая, с короткой стрижкой, делавшей её со спины похожей на подростка, была старше меня лет на пять, имела мужа и сына, во что было очень трудно поверить. И ещё у неё были необыкновенные глаза, но необыкновенны они были не цветом, цвет был обычный, голубой, а силой и цепкостью, которые таились в них.
Когда мы познакомились, она так посмотрела на меня, вернее сказать, в меня, будто одним разом просканировала и считала всю информацию: и какой я по характеру, и что у меня в душе, и что в мыслях.
Отношения наши можно было охарактеризовать, как взаимное уважение друг к другу. При случае мы могли и поболтать о том, что было у нас общего – о работе. Но она всегда держалась серьёзно со мной. С другими могла и пошутить, и посмеяться, а со мной – нет. Как будто высмотрела во мне тогда, в первый раз, своим проницательным взглядом что-то такое, что заставляло её держать дистанцию.
Короче говоря, она была чертовски симпатична, но я умел трезво смотреть на вещи и понимал, что мне ничего не светит.
Однажды меня вызвал главный редактор и сообщил, что в одном городишке на отшибе области скоро состоится межнациональный фестиваль культур и что мне с кем-то из фотокоров предстоит туда командировка. Дело было перед выборами, фестиваль проходил при финансовой поддержке лица, очень жаждущего попасть в депутаты, и моей задачей было как можно краше расписать это мероприятие и, соответственно, пропиарить кандидата.
«Интересно, кого мне дадут из фотокоров? – мелькнула мысль, и я неожиданно для себя (хотя нет, если быть честным, вполне ожиданно) подумал: – Хоть бы Аню!»
Мне и правда дали Аню.
Однако с первой же минуты первого командировочного дня, коих нам предстояло целых три, я пожалел об этом. Аня, в джинсовых шортах, майке и солнечных очках, с кофром наперевес, вызывающе озорная, какой я её ни разу не видел, всколыхнула во мне что-то такое… Я почувствовал, что внутри меня запустился странный необратимый процесс, как будто сама собой нажалась какая-то потаённая кнопка с надписью «пуск», и моментально поглупел.
Кандидат в депутаты любезно предложил нам поехать на фестиваль вместе с ним, на его машине. У него был шикарный Лэнд Крузер, и мы согласились. Путь не ближний, и нас не очень-то прельщало трястись по кочкам на редакционных жигулях без кондиционера в июльскую жару.
Он подъехал за нами к редакции. У Ани была с собой небольшая сумка с вещами, которую она поставила прямо на асфальт. Я понимал, что, как джентльмен, должен был взять её сумку и открыть ей дверцу, но впал в ступор и стоял, не находя сил пошевелиться. Кандидат резво выскочил из машины и сделал всё за меня. Она поблагодарила его, и я, сгорая от стыда и презрения к самому себе, полез следом за ней в машину. Наверное, они меня все в тот момент презирали, и Аня, и кандидат, и даже его водитель.
– Анечка, вы удобно устроились? – то и дело оборачиваясь, заботливо спрашивал о чём-нибудь кандидат. – Вам не холодно? Если станет холодно, скажите, я выключу кондиционер… Пить не хотите? У меня есть вода с газом и без газа, как пожелаете… Музыка не громко? Не мешает?
– Нет-нет, спасибо, всё хорошо, – вежливо улыбалась ему она.
А я сидел, отвернувшись к окну, и делал вид, что мне безразлично всё происходящее, хотя на душе было так паршиво! Это я должен был беспокоиться о ней, спрашивать, не замёрзла ли, не хочет ли пить… Потому что она – со мной. Но что я мог? Он без пяти минут депутат, обеспеченный дядя, хозяин положения. А кто я? Жалкий корреспондентишко, только и всего.
Мы молчали всю дорогу. Все четыре часа. Я без интереса наблюдал за проносящимися мимо пейзажами, а придорожные деревеньки, как сидящие на привязи собачонки, в свою очередь, наблюдали за машиной, в которой мы ехали, издалека встречая и провожая взглядом.
Как ни торопилась машина депутата, мои мысли неслись быстрее. В них мы уже доехали до места назначения, и нас повели заселяться в гостиницу. У стойки администратора вдруг выяснилось, что свободным остался только один номер. Делать нечего, заселись. В один номер… И у нас впереди два вечера и две ночи… «Дурак! О чём ты думаешь! Она же замужем!» – напоминал я себе и тут же забывал. Снова напоминал и снова забывал, и придумывал от безделья всякие глупости…
Продолжение здесь: Аня, я и кактус (часть 2)
Спасибо за прочтение) Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение. Буду очень благодарна за поддержку канала в виде лайка или комментария🤍