Часть третья
В парке давно зажглись фонари, а Анна все сидела на одинокой скамейке в конце аллеи. Воспоминания о прошлом захватили настолько, что женщина не заметила, как пролетело несколько часов. Пора домой.
… Анна едва успела переодеться в домашний халат, как из ресторана вернулся Артем в прекрасном настроении. Сын постучал в дверь материнской спальни.
— Мамуль, ну как ты? Давление замучило?
— Уже намного лучше, — улыбнулась Анна. — Не переживай. Хочу почитать немного и лечь спать пораньше. Как посидели?
— Отлично. Маришка за тебя переживала, звонила несколько раз, но ты трубку не брала.
— Я прилегла и поставила телефон на беззвучный режим.
— Я так и подумал, — кивнул Артем. — Сказал Марине, что ты просто не слышала звонка. Кстати, мам, ты, видимо, сильно приглянулась Маришкиному отцу. Не представляешь, как он жаждет вашей завтрашней встречи.
— Я сама жду ее с нетерпением, — сказала правду Анна.
… Сын давно уснул, а она все сидела в старом кресле, полностью погрузившись в события двадцатилетней давности. Горячий воздух не успел остыть за ночь. В комнате было душно, несмотря на распахнутую форточку, но Анна, страдая от озноба, куталась в теплую шаль…
***
22 года назад
В марте Аня родила здоровую, крепкую девочку. Темноволосую малышку с круглыми черными глазами. Едва взглянув на ребенка, юная мать отказалась его кормить, хотя сердце разрывалось от любви, жалости и пронзительной боли.
Лариса навестила дочь в больнице всего лишь раз, когда на каком-то документе потребовалась ее подпись. Мать принесла Ане апельсиновый сок и пакет с большими зелеными яблоками. Девушка вылила сок в раковину, а фрукты выбросила в мусорную корзину.
— Зачем же ты такие хорошие яблоки выкинула? — всплеснула руками пухленькая, смешливая Соня, соседка по палате. — Сама есть не хочешь, так с другими бы поделилась.
— Эти яблоки нельзя есть, они отравленные, — глухо заявила Аня.
— О, господи? — Соня переглянулась с еще одной молодой матерью и, кивнув на Аню, сочувственно покрутила пальцем у виска.
А девушка действительно была убеждена, что фрукты из рук ее черствой, бездушной родительницы, могут нанести вред счастливым мамочкам.
Сначала весь медперсонал и соседки по палате долго уговаривали Анну изменить свое решение, но она была непреклонна. Девушка без эмоций, не перебивая, выслушивала все, что ей твердили, и молча отворачивалась к стене. Вскоре врачи и нянечки оставили все попытки объяснить Ане, что она совершает страшную, самую большую в своей жизни ошибку. Только один человек упрямо не сдавался и ежедневно приходил в палату, садился на табурет возле узкой больничной койки и говорил, говорил…
***
Молодой врач Алексей Николаевич, с виду вчерашний выпускник медицинского университета, обладал колоссальным терпением. Он без сожаления тратил свое свободное время, пытаясь убедить Аню хотя бы разок взглянуть на дочку, хоть на минутку взять малышку на руки.
— Анечка, я вижу, что это решение далось тебе очень тяжело, но, поверь мне, в жизни почти не бывает совсем уж безвыходных ситуаций.
— Бывают, — безжизненным голосом ответила девушка.
— Это сейчас тебе так кажется, а пройдет какое-то время, и ты поймешь, что могла поступить иначе. Пока ты даже не представляешь, какое это счастье иметь детей. Мы с женой поженились еще в институте. Уже девятый год в браке, а детишек нет. И никогда не будет. Нам всего по двадцать восемь лет, а приговор уже вынесен и надо как-то жить дальше. Мы бы все сокровища мира отдали за возможность иметь ребенка, а ты сама отказываешься от такой очаровательной, здоровенькой дочки…
Доверительный, мягкий тон врача одновременно успокаивал и раздражал Аню. Она сдерживалась изо всех сил, чтобы не закричать и не наговорить доброму Алексею Николаевичу кучу оскорбительных слов.
— Обещай мне, что ты еще раз все хорошенько обдумаешь. Аня, пожалуйста, дай себе шанс стать счастливой. Я вижу, что ты очень совестливая девочка с чистой душой. Ты же до конца жизни себя не простишь этот поступок, будешь до самой смерти себя ненавидеть.
— Замолчите. Я уже себя ненавижу. Разве это не очевидно? — холодно произнесла Аня и снова отвернулась к стене.
***
Домой Анна вернулась совершенно другой девушкой. Бледной, осунувшейся, взрослой. С пустым взглядом, замерзшей душой и вечной болью в сердце.
Пока дочь отсутствовала, Лариса поселила в квартире нового любовника. Теперь девушка спала в кухне на шаткой раскладушке. Но Ане было все равно. Она опять ходила на занятия в училище, равнодушно убиралась в квартире, мыла посуду, игнорировала липкие взгляды материного сожителя и ни с кем не общалась. Раньше Аня страдала от того, что у нее не было друзей, а теперь одиночество стало единственным спасением от отвратительного, такого несправедливого мира.
Мать была рада, что Анютка так быстро смирилась с потерей ребенка. Если бы кто-то сказал Ларисе, что ее дочь пребывает в жестокой депрессии, она бы искренне удивилась. Когда люди страдают, они обычно рыдают круглыми сутками, а ее Анька спокойна, как удав.
— Мы все правильно сделали, доча! Видишь, и у меня личная жизнь налаживается, и у тебя руки развязаны, не нужно возиться с младенцем. Ты мне еще сто раз спасибо скажешь! Я бабушкин дом на продажу выставила. Получим хорошую сумму, дам тебе денежку на хорошие шмотки, на отдых.
Покупатель на дом нашелся только через два года. Матери так и не удалось осуществить заветную мечту и слетать на отдых в Турцию. Вдвоем с любовником они крепко выпили на радости, а потом на старом, разбитом «жигуленке» отправились к приятелям на дачу.
Когда Ане позвонили из полиции и сообщили, что ее мать с сожителем погибли в автомобильной аварии, девушка даже не удивилась. Ей уже месяц не давало покоя стойкое предчувствие беды.
— Вот я и осталась одна во всем мире, — вслух произнесла Аня и опять не смогла заплакать…
***
Анна уснула только под утро, плавно окунувшись в безмятежный, но чуткий сон. Ее разбудил стук входной двери. Артем ушел на работу.
Обычно Аня просыпалась на полчаса раньше сына, чтобы приготовить ему завтрак и вместе выпить чашку кофе. Она любила эти легкие утренние беседы, но сегодня Анна порадовалась, что ей удалось избежать общения с Артемом.
… Алексей Николаевич позвонил около 10 утра.
— Анна, я могу к вам приехать? — начал он без привычных приветствий. — Марина сегодня целый день дома, затеяла генеральную уборку, а кафе все-таки не лучшее место для серьезного разговора.
— Конечно, приезжайте, — вежливо пригласила Анна. — Артем уже давно ушел на работу.
— Хорошо, я возьму такси.
Что же делать? Анна вдруг забеспокоилась и принялась быстро заглядывать в ванну, туалет, комнаты. Схватила тряпку и начала протирать пыль на подоконниках, словно Алексей Николаевич ехал инспектировать чистоту ее квартиры.
Анна проверила запас молотого кофе, достала из шкафчика новый красивый сервиз, потом вспомнила, что вчера купила к чаю восхитительные кексики со смородиной.
Однако, прибывший ровно через 40 минут Алексей Николаевич сдержанно отказался и от кофе, и от ароматного китайского чая, и от смородиновых кексиков.
***
Анна и Алексей Николаевич молча сидели в креслах напротив друг друга. Никто не решался начать тяжелый, болезненный для обоих разговор. Наконец, мужчина первым нарушил гнетущую тишину в гостиной.
— Аня, времени у нас достаточно, мы успеем спокойно все обсудить. Я чувствую, что каждому из нас нужно собраться с мыслями. Давайте пока просто поговорим. Расскажите, как вы жили все это время?
— Так же, как все обычные люди. Ничего выдающегося в моей жизни не было, — грустно улыбнулась Анна. — После того, что случилось в больнице, я очень долго не могла прийти в себя. Жила, как в тумане… Через пару лет похоронила мать. Вернулась с кладбища, села-подумала и поняла, что только от меня зависит, как я буду жить дальше. Решила начать все с чистого листа. Продала бабушкин дом, поступила в педагогический колледж. Пока работала учительницей начальных классов, заочно окончила вуз. Потом стала преподавать литературу в старших классах. У меня появилась настоящая подруга Катюша. После смерти мужа она в одиночку воспитывала сына. Как же я ей завидовала! Катя была единственной, кто знал о моем чудовищном поступке, о дочке. Мы даже с ней ездили в тот роддом, там узнали, что девочку практически сразу забрали очень достойные люди. Вы уже в больнице не работали.
— Да, мы с женой, удочерив Маришу, переехали в другой город. В родные места мы вернулись уже вдвоем с дочкой после гибели супруги. Аня, а вы часто думали о дочке?
— Каждый день, — призналась женщина. — если бы не Катин сынишка, я бы точно с ума сошла. Артем был таким славным мальчуганом, я так привязалась к нему. А потом всей душой полюбила. Жизнь, наконец, обрела смысл.
***
— Подождите, — перебил Алексей Николаевич, — Так Тема…
— Да, я его усыновила после внезапной Катюшиной смерти. Тромб оторвался. Молодой, красивой женщины не стало за считанные минуты, — Анна горько вздохнула. — Катя – бывшая детдомовка, из родных никого, вот я и… А разве Марина вам не рассказывала? Она в курсе этой печальной истории, знает, что Артем — мой приемный сын.
— Да разве молодежь делится с родителями такими «незначительными» подробностями? — с досадой махнул рукой Алексей Николаевич. — Болтать о всяких глупостях они горазды, а вот рассказать о действительно важных вещах… Ух… Меня даже в жар бросило, просто камень с души упал.
— Почему? Подождите, — догадалась Анна. — Так вы вчера подумали, что Артем с Мариной — брат и сестра? Поэтому требовали отменить свадьбу?.. Боже, я боюсь представить, в каком ужасе вы были все это время!
— Да я чуть рассудка не лишился, — признался мужчина. — Ночью глаз не сомкнул. А ведь этого могло не случиться, если бы Маринка все мне заранее рассказала. Вот такая у нас с вами ветреная, забывчивая дочь.
— Марина — ваша дочь, — твердо сказала Анна. — Пусть все останется, как было. Я вас очень прошу ничего не говорить Марише. Мне достаточно видеть ее счастливой, здоровой и любимой. Когда ребята поженятся, я вернусь к себе домой. Сейчас мы живем в квартире Катюши, то есть в квартире Артема. Пожалуйста, выполните эту мою просьбу.
— Но почему?! — мужчина изумленно смотрел на Анну. — Разве Маринка не должна знать правду? Она — очень славная и добрая девочка. Я уверен, что дочка отреагирует правильно…
— Мы с вами не знаем, как она отреагирует. А я не хочу рисковать тем, что сейчас имею. Сегодня я могу называть ее доченькой, Маришка зовет меня мамулей, а что будет завтра? Кому нужна эта правда? Пожалуйста, пусть все останется, как есть…
— Решать, конечно, вам, — Алексей Николаевич задумчиво потер подбородок, — но мне кажется, что вы опять приняли не совсем правильное решение…
— Возможно, — согласилась Анна. — Возможно, со временем я изменю свое мнение, но сейчас позвольте мне просто побыть счастливой. Я так долго ждала этого мгновения… Алексей Николаевич, почему вы смотрите на меня таким странным взглядом?
— Не странным, а голодным, — смущенно поправил мужчина. — Вы вроде говорили, что у вас там какие-то особенные кексики есть? Черничные, что ли?
— Смородиновые! – засмеялась Анна.
— Какая разница! Я голодный, как волк. Анечка, а не пора ли обсудить свадьбу наших детей? Есть идеи насчет ресторана, кухни, музыкального оформления? Кстати, может пригласим парочку исполнителей старинных романсов? Ваш Артемка будет в восторге!
Автор: Дарья Ракитина
Другие рассказы автора