...Не был он никаким полковником. И военным тоже никогда не был. А был обычным учёным. Одним из тех, кто всю свою жизнь посвятил этим самым роботам. Кто добывался того, чтобы они все больше были «био» и все меньше «мехи». Если бы с Кириллом Романовичем познакомился Кир, то очень удивился бы. Потому что, совершенно вне всяких сомнений, этот человек тоже был странным. Человеком Дороги. Человеком Тайн и Загадок. Просто решал он их по-своему, с головой уходя в любимую работу. На месте не сидел, но все его разъезды, вся «жизнь кочевая», как он сам это называл, бывали исключительно по работе. Но и мотало его при этом через всю страну...
Когда-то он и в Поиске участвовал - по молодости. Позже на все эти вещи уже не было времени. Но, как и Кир, считал поисковиков неким братством. А ещё людьми умными, с логикой и дисциплиной знакомыми. От того и поверил тогда Аньке. От того и сказал больше нужного. Верно говорят: слово - не воробей. И жалел он сейчас о своей болтливости, и хотел бы отыграть все назад, да как? Все, вылетело слово-то. Не поймаешь уже.
Сначала он даже не понял что, происходит. Даже обрадовался: нашли, наконец! Сигнал о роботе, одетом в тестрый вязанный свитер, пришёл с самой окраины города, и на поимку Дениса срочно были высланы люди. А через полчаса пришёл ещё один сигнал - совсем из другого места. И третий. И четвёртый... пятый.
К ночи в Службе контроля и вокруг неё собралась пёстрая гомонящая толпа. Роботы и просто молодые парни, все, как один, в свитерах ручной вязки и самых немыслимых расцветок. Многие со значками: «#Я - Денис!». Плакаты, лозунги, призывы... Как в дурном сне. И - местное телевидение, азартно фиксирующее происходящее. Это был настоящий кошмар. Но тогда он ещё не понимал, что случилось. Лишь старался прекратить весь этот беспредел. В принципе, это даже получилось. На время.
Но поздно ночью кошмар продолжился. Уже не общественный, а, так сказать, его личный. Почти семейный. Потому что домой все в том же полосатом свитере явился его собственный внук. Злой, но веселый. Как оказалось - только что из полиции, так как тоже был среди той толпы у СКР. Вот тогда-то Кирилл Романович узнал все. Внук, дитя своего времени, не стал ничего объяснять деду. Даже наушники из ушей не вынул. Просто скинул ссылку с обидной припиской: «Читай, просвещайся!», и рухнул спать. Ну а что вы ходите? Здоровая психика у ребенка. Что ему какая-то там полиция, если он уверен, что прав?
Кириллу же Романовичу было не до сна... Он сел «читать, просвещаться». И вскоре буквально схватился за голову. По инету, со скоростью вируса, распространялись фотографии с недавнего Поиска: двое парней в полосатых свитерах, ребёнок в плену болота, потом тот же ребёнок на руках у родителей... Но это бы ещё ладно, это было ещё можно пережить. Но фотографии шли не сами по себе. Они шли в купе со статьей. Неумелой, но очень эмоциональной. И, прочитав одно только название, Кирилл Романович понял, что попал. Статья называлась «Когда вы встретите Дениса...» Дальше уже было можно не читать. Но он заставил себя прочесть до конца. И убедится, что в дело пошло каждое сказанное им слово. Анька оказалась прирождённым журналистом. Она подавала информацию чётко, подробно, и без лишних соплей. Жёстко даже. От того каждое слово било, как по оголённому нерву. Писала она и про то, как Виктор Андреевич снял у нее половину дома, и про то, как она искала объяснение случайно попавшей в ее руке тайне, и про историю реального Дениса, и про то, каким образом мальчик-робот все же остался с отцом. А потом - оказался один... Писала он и про Поиск, во время которого мальчишку, как ни крути, спасли два робота - без участия в их маленькой группе людей. И уж конечно не забыла она написать и про визит в её дом «специалистов из СКР». И про все, что он, старый дурак, наболтал ей. Упомянув, что весь этот занимательный разговор есть у неё и в аудиозаписи. Но вирусным оказалось не это...
«Когда вы встретите Дениса - не спешите заявлять в полицию или СКР. Поговорите с ним. Потратьте на него пять, десять, пятнадцать минут своего времени. А то и пригласите к себе домой - если у вас есть такая возможность. Посмотрите на то, как он общается с животными и детьми. На то, как он смеётся. На то, как он вяжет. Попросите - и он свяжет свитер или жилетку и вам. Наденьте этот подарок, и вы поймёте, что значит «быть немного более собой». Поверьте - эта вещь станет у вас любимой, вы будете надевать её, когда болеете или когда вам грустно - чтобы стало хорошо.
Когда вы встретите Дениса, спросите себя: враг ли вам этот робот? Да и ощущаете ли вы его - роботом? Он - живой, и он - разумен! Он помнит свое детство, как и каждый из нас. Он готов прийти на помощь людям, рискуя собой. Выходит, он более человек, чем мы? Чем те, кто планомерно загоняет его в угол, не давая жить так, как он хочет? Жить свободным.
Когда вы встретите Дениса - вы поменяете своё отношение к роботам. Как поменяла его и я. Когда вы встретите Дениса и наденете связанный им свитер - вы станете не только немножко более собой. Вы станете немножко больше человеком.»
...Анька так и не узнала, что её «вирусная» статья стоила Кириллу Романовичу сердечного приступа. И не понимала, что он очень обижен на неё. Честно сказать, он считал, что они и так поступили в вышей степени гуманно, не отобрав мальчишку у тронувшегося с горя отца. Подарив им почти два десятка лет совместной жизни. Без наблюдения Денис в это время, конечно, не оставался, и они получали много полезной информации от этого эксперимента. Но напрямую-то их никто не трогал! Робот, в общем, мог бы быть и благодарен за такое. Но нет же! Даже после смерти человека он продолжал доставлять неприятности. И самое печальное, что даже, казалось бы, разумные люди после Анькиной статьи вставали на его сторону. И никто не хотел думать о пользе для науки. Они же не собирались быть жестокими с этим роботом! Совсем нет. Да с него бы пылинки сдували. Эх, да что там говорить?.. Заварила кашу эта глупая девчонка. И как теперь все это расхлебать? Этого Кирилл Романович не знал.
...И снова была ночь. И море - оно тоже было. Как и месяц назад. Невидимое, растворное в ночной тьме, но при этом ощутимое каждой жилкой, каждым нервом. Или что там у роботов вместо нервов?
Денис стоял у штурвала, и ощущал себя героем всех своих любимых детских книжек - разом. Он был и Джимом, отправившимся в плаванье с картой сокровищ, и пятнадцатилетним капитаном, и гриновским Греем, и каждым из крапивинских мальчишек. То, что штурвал был современный, напичканный хитрой электроникой, а не деревянный и старинный, ничего не меняло и ощущения восторга не умаляло.
Это оказалось удивительно не сложно для робота - научиться управлять маленькой яхточкой. Она была настолько послушна, что он буквально сливался с ней, ощущал продолжением себя. И отчаянно любил ночные свои вахты. Понятное дело, что ставили его именно на ночные. Он и видел в темноте лучше, чем люди, и усталости не испытывал, и выспаться потом мог в любое свободное время - сна-то ему нужно было куда меньше, чем людям. Если то состояние покоя и «перезагрузки», которое все же требовалось Денису раз в сутки, вообще можно было назвать сном.
Как ни странно, именно в плаванье Денис окончательно принял свою суть. Да, он - робот. Ну и что? Как говорится, у всех свои недостатки. Или уж, скорее, у каждого свой дар.
- Ты, Дэн, фантастику в детстве любил? - Как-то спросил его Кир. - А фентези? Любил, конечно! Нормальный же пацан был. Вот и я - любил. И всегда хотел иметь и зрение острое, и слух звериный, и умение двигаться быстрее любого человека. А уж думать очень, очень быстро - это же вообще мечта! И ладно бы только это, но ты же даже насморк подхватить не можешь, я молчу уж о том, что тебе к зубному ходить не надо! Тут, поверь любой от зависти помрёт. Не хочешь быть роботом? Считай себя дивнючим эльфом, одаренным Создателем больше медленно думающих и часто болеющих людей. И успокойся уже, наконец!
Денис, помнится, рассмеялся тогда, кинул во вредного Кира подушкой, и... правда успокоился. Ну, а что? Не подросток же он уже. Тут дел невпроворот, а он будет фигней всякой страдать и рефлексировать. Был бы смысл.
Дел, кстати, и правда было не мало. Самых разных. Денис учился всему и у всех, хватался за любую работу, и очень старался быть полезным. И у него получалось.
- Ты просто как юнга у нас. - Не раз шутил Капитан. - Везде «на подхвате». Картошку почистить? Денис! На мачту слазить? Денис! С картами разобраться, фотки на сайт выложить, легенды переписать - опять Денис! Смотри, мы так скоро избалуемся окончательно.
Денис в ответ скромно улыбался, и молчал. Ему было хорошо в этом маленьком коллективе, что дружно обитал на более чем скромном пространстве. Всего пять человек. Вернее, четыре человека и робот. Робот экспедиции полагался в любом случае, без него людям было никак. Они все же отправлялись практически во льды, туда, куда раньше такие крошечные суда не заплывали. Робот же мог и долгое работать, не боясь замёрзнуть, и яхту вести очень точно, маневрируя, при необходимости, между льдин, и раненого прооперировать при необходимости (правда, пришлось бы подгрузить нужную программу). Да и просто играл роль своеобразного НЗ. Подстраховки на тот случай, если силы людей закончатся, и что-то пойдет не так.
Четверо мужчин, не раз уже ходивших по северному не ласковому морю вместе, были гораздо старше Дениса. А смотрелся он ещё моложе, так что роль юнги воспринял без спора. Главное, что каждый из этих людей мог его чему-то научить, и охотно тратил на это своё время. Особенно часто Денис занимался с Киром, которого тут окликали просто: «Док!». Программы программами, но медицина вещь такая - лишний опыт тут не повредит. Тем более что Денис понимал: кажется, это то, что ему действительно интересно. То, чем он хочет заниматься и дальше. И он крепко зауважал Кира, который оказался хорошим детским хирургом. Истории, которые он рассказывал по вечерам, вспоминая своих маленьких пациентов, заставляли Дениса остро жалеть, что он очень много лет прожил, по сути, зря. Ему казалось, что они с Дедом живут нормально. Обычная жизнь обычных людей. Но в этой жизни не было главного - любимого и важного дела. Верней, у Деда такое дело было - его книги. Он был не плохим писателем, Виктор Андреевич Олейников. Денису же отводилась роль помощника. И ему казалось, что этого достаточно. Но он очень ошибался, и понял это только сейчас.
- Твой отец просто испугался, Дэн. - Спокойно объяснял ему Кир. - Очень испугался, что потеряет тебя. И дальше жил так, что бы была иллюзия счастья. Знаешь, вот это... «все, как у людей». Он, конечно, воспитал тебя прекрасным человеком - поколения титулованных предков у тебя просто на лбу написаны, хоть ты и робот. А вот что нельзя целью жизни сделать игру в прятки, что тебе нужна своя жизнь и работа - об этом он просто не подумал.
И Денис, конечно, не мог не согласиться. У него было ощущение, что он только сейчас начал взрослеть. Превращаться из перепуганного мальчишки в мужчину. И с каждым днём он становился все более уверенным в себе.
А еще Денис теперь практически не расставался с фотоаппаратом. Да, он научился фотографировать, и отлично умел «видеть кадр». Так считал Капитан, и сам имевший страсть к занятию фотографией. А капитан зря не скажет. Это увлечение Дениса объяснялось очень просто: он каждую секунду жалел, что рядом нет Аньки. И очень хотел показать ей все-все-все. Абсолютно все интересное, что увидит сам. Фотоаппарат здесь был незаменимым помощником. Пригодилось и умение работать с текстом. Ежедневные красочные отчёты на сайте экспедиции составлял именно Денис, хотя никакой подписи под ними не было. А дальше было как в песне: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. И ты скрываешь то, что я скрываю, что ты скрываешь...» В смысле, Денис знал, что Анька знала, что пишет именно он. И пишет, в первую очередь, для нее. Но вот ответить ему она при этом не могла - хоть дело и сдвинулось с мертвой точки, секретность все еще была актуальна. Только изредка она оставляла своё короткое: «Супер!» среди прочих восторженных комментариев. Точно так же и Денис, неизменно начинавший день с чтения Анькиного блога в инете (который она теперь вела очень регулярно) знал: это написано ему. Комментарии под Анькиными статьями оставлял якобы Кир. Это не было палевом - он и раньше так делал. Но это не было и заменой полноценной переписке. Диалогу. А так хотелось уже поговорить...
Денис полной грудью вдохнул свежий, настоянный на запахах моря, воздух. Ничего. Они еще встретятся. Обязательно встретятся. Вот тогда и наговорятся.
- Леха, я дома! Я тебе мороженое принесла!
Анька радостно хлопнула входной дверью, врываясь к себе домой. Берта лениво открыла один глаз: она лежала в тени, под лопухами, но слова о мороженном крепко засели в собачью душу. Пожалуй, стоило все же встать, и поскрестись в дверь. А то как бы мороженое не кончилось раньше, чем эти двое вспомнят об одной очень хорошей и очень страдающей от жары собаке. Такое уже бывало, и повторения Берта не намерена допускать.
Леха сидел в комнате, за столом, и складывал огромный пазл. Это было его любимым занятием. На Анькино радостное появление он поднял голову, и растянул губы в улыбке. Понять, та ли личность открыла глаза, после того, как извлечённого из болота робота починили в СКР, Анька так и не смогла. Потому как Леха почти не говорил ни до того, как утоп, ни тем более после. Но она все же надеялась на лучшее. Хотя бы потому, что пристрастие к полосатому яркому свитеру Леха сохранил, отличал свой свитер среди всех других, и не снимал его даже в жару. Как сейчас например. Хотя у него было уже полно других не менее ярких вещей.
Аньке показалось даже, что сегодня он улыбнулся ей не механически. А как-то по-живому, что ли. Может, и правда полюбил мороженное?
- Лопай! - И Анька сгрузила на стол огромный вкуснющий пломбир. Леха улыбнулся шире, но лопать не стал. Он поднялся из-за стола, впустил Берту, и отломил кусок пломбира ей. Прямо руками.
Впрочем, на последнее обстоятельство Анька внимания не обратила, потому как обнаружила на столе письмо, и теперь торопилась его вскрыть. Представляете? Настоящее, бумажное письмо. Толстенный конверт, обклеенный разноцветными марками. От старинных завитушек почерка ее мгновенно кинуло в жар. «Виктор Андре...» - выхватил взгляд, и сердце отчаянно заколотилось где-то в горле. Анька ногой, не глядя, придвинула себе стул, и рванула бумагу конверта.
Сначала из него выпали какие-то документы, и она не стала разбираться пока - какие именно. Потому что поверх них лег лист обычной клетчатой бумаги, все в тех же старинных завитушках букв. Письмо. Он все таки... жив?..
«Анечка, если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет...»
Анька крепко зажмурилась, загоняя слезы назад - в глаза. Посидела так несколько секунд. Ее сумасшедшая надежда умерла, не успев как следует родится. И все же... это было больно. Дальше она читала уже спокойнее.
«А еще, если письмо у вас, значит и Денис тоже где-то рядом. И, значит, все пошло не так гладко, как мне бы того хотелось. Собственно, я с самого начала подозревал, что наш план не слишком жизнеспособен, но Денис и слышать не хотел о том, что его документы попадут в чужие руки. Он не верит людям, и это моя вина. Я старый эгоист, Анечка, и многое сделал не правильно. Но я нашел вас. Наверное, это судьба. Я уверен, что вы и ваши друзья сможете сделать из Электроника настоящего Человека.
Помните эту детскую книжку, про мальчика из чемодана? Впрочем, не знаю, читали ли вы ее. Она очень старая. Я долго издалека наблюдал за вами, простите уж старика. И полюбил, как свою внучку. Может быть, у нас и правда есть общая кровь? Знаете, как в старых книгах. Там, если люди чувствуют взаимное притяжение, то обычно оказываются потерянными братьями и сёстрами. В жизни, наверное, не так. Но я очень долго жил только среди книг.
Документы на Дениса, как на робота, а так же на все остальное мое имущество, оформлены на ваше имя. Сейчас, как мне кажется, это уже не станет для Дениса поводом сбежать и наделать глупостей. Если, конечно, я верно представляю себе и его, и вас. Надеюсь, что не ошибся.
Эти документы дадут вам возможность быть представителем Дениса, бороться за его свободу. Но если это слишком тяжёлая для вас ноша, переоформите их на кого-то, кому доверяете. К сожалению, на данном этапе без этих бумажек никак.
Знаете, Анечка, я много раз вспоминал ваш дом. Уверен, что и вы не раз были в гостях у меня - в замке. Я хочу сделать вам подарок. Это старая фотография, она совсем не большая. Но именно с нее когда-то была написана картина. Та, что с воздушным змеем. Смотрите на нее, и вспоминайте иногда обо мне, милая девочка. Договорились?
И не плачьте. Потому что все будет хорошо. Я не знаю, когда. Но точно знаю: будет.
Всегда ваш, Виктор Андреевич Олейников.»
Дрожащими пальцами Анька нащупала среди бумаг фотографию. Зажмурилась еще раз. А потом решилась посмотреть. И впервые смогла прикоснуться к тем двоим, что тонули в тепле беззаботного лета...
- Все будет хо-ро-шо... - прошептала она.
И поверила в это - от всей души. Будет! Потому что иначе - никак.
...А на полу сидели в обнимку совершенно счастливые Леха и Берта. И с удовольствием ели одно мороженное на двоих, щедро урашая и себя, и пол, белыми липкими каплями. Они тоже не сомневались: все обязательно будет хорошо. И Денис приедет, и капли кто-нибудь ототрет.
Надо просто подождать...