Я дописала. ) Не знаю, как вышло, пока я просто не очень верю себе, что это все же случилось. Что хотя бы как-то, но все сошлось. Может быть, последние части буду еще стилистически править, но по мелочи позже. А основное - все...
Кроме этой выкладки будет еще одна, последняя. Можно было бы и в одну, но хочу еще раз перечитать завтра то, что только сейчас закончила набирать.
Но, похоже, что будет у истории и вторая полновесная часть - о путешествии Дениса под парусами. Если я ее осилю, конечно.
...Позже, вспоминая эти дни, Денис думал о них, как о книжке. Такой, знаете, потрепанной, зачитанной даже, «с картинками и разговорами». И чтобы парусник на обложке - золотым стёршимся тиснением, скорее угадываемым, чем видным.
Парусник, что называется, «имел место быть». Небольшая двухмачтовая яхточка, что плясала на мелкой волне. Денис стоял на её корме, и смотрел, как тает Анькин город. Конечно, у города было название, как и у любого другого. Но для Дениса оно больше не имело значения. Анькин город - вот и все. Уютно свернувшийся, словно домашний кот, вокруг Анькиной улицы и Анькиного дома. Прячущий их в себя, словно раковина - жемчужину. И было Денису невероятно грустно. Даже не смотря на то, что тот, так и не выросший мальчишка, живущий внутри него, в тот же самый момент вопил от восторга и пытался встать на голову и подрыгать ногами, чтобы хоть немного излить своё счастье. И его, этого мальчишку, можно было понять: Денису предстояло провести несколько месяцев под парусами, побывать за полярным кругом, увидеть очень далёкие, пусть и не южные, острова, научиться стоять у штурвала и готовить обед на камбузе во время качки. Он просто не верил себе: как?! Каким чудом в наши дни возможно вот такое чудо и счастье? Это ведь - просто слов нет! Если бы не расставание с Анькой, он искренне считал бы, что вытянул свой самый счастливый лотерейный билет. Впрочем, и так вытянул, конечно. А грусть... она пройдёт. Не на всегда же они расстаются, верно? За расставанием будет и встреча.
- Чтобы вернуться, Дэн, надо уйти. И иначе никак. - подтвердил его мысли Кир. Он стоял рядом, почти касаясь Дениса боком. И тоже смотрел на тающий вдалеке берег. Наверное, и у него там кто-то оставался, но для Кира мысли о разлуке успели стать привычными, и на настроении не сказывались. А на Дениса все свалилось, как снег на голову. И он лишь покачал головой:
- До сих пор не верю себе... Как ты это устроил, Кир?
Тот пожал плечами. Вроде как даже удивился вопросу, задумался. Знакомо поцокал языком. И Денис решил уже было, что Кир сейчас перейдёт на свой базарно-восточный акцент, отшутится. Но ответ прозвучал всё-таки серьёзно:
- Знаешь, у Аньки присказка есть такая: «Странные мы зверята». О... ну, о нас. Обо всех. Об Отряде. Странные. Не такие, значит. И для других непонятные. Только мы люди все же. А вот в остальном она очень права. Фраза, если копнуть, с двумя смыслами, а? Если не с больше. Странные люди, понимаешь? Странники. Те, кто ходит по дорогам. Мерит их своими шагами. Толкает землю-матушку в бок. Понимаешь, к чему я клоню?
- Нет, пока не очень... - Денис и правда не понимал.
И снова раздалось знакомое, почти птичье огорчённое щёлканье, и восточные нотки у Кира все же прорезались:
- Ну что ж ты, такая умная голова, а сообразить не можешь? Странный человек в наше-то время - не бродяга. У него, может, и работа хорошая, и дом есть, и семья. Живи да радуйся! А не может. Мало ему этого, понимаешь? Червячок в нем какой-то есть, что жить спокойно не даёт. Вот и ищет странный человек таких же, как и он сам. В Отряд к нам приходит. Мы давно смеёмся, что поисковики - это как мафия. Наши люди - они везде. Вот кто тебе нужен - скажи, и я через 2-3 дня тебе своего человека найду в этой области. Того, который с нами хоть раз на Поиске был. А если и именно с нами, то с такими же, как мы. Врач нужен? Врача найду! Адвокат нужен? И его найду. Учёный? Сантехник? Педагог? Бариста? Любую область назови - и наш человек там будет. Не зная тебя на твою беду откликается, поможет. И ты заговоришь с ним, как со мной сейчас, понимаешь? Как со своим. Мультик смотрел про Маугли, так?
- Мы с тобой одной крови - ты и я? - тихо спросил Денис, которого словесный напор Кира все ещё немного пугал. Но мысль он, кажется, начал улавливать.
- Именно, Дэн! Молодец, голова - сообразил. - Кир чувствительно хлопнул Дениса по плечу. - И пусть эти придурки из Службы контроля ищут тебя, сколько их душе угодно. Где они могут искать? Только стандартно: автобусы, поезда, самолёты. Гостиницы, съёмные квартиры. Телефон, выходы в инет. Ну, все что отслеживается. Да если бы ты банальным автостопом в этот город добирался - им уже в разы сложнее было бы. А сейчас ты просто - фьють! - растворился. Был - и исчез.
Смуглые пальцы Кира продемонстрировали Денису монетку, которая была спрятана в кулак, и исчезла с этим самым непередаваемым «фьють!». А потом появилась снова - из Денисова уха. Тот невольно рассмеялся и ухо потёр.
- У наших сейчас три разные экспедиции отправлялись - примерно в эти дни. - Уже серьёзно продолжил Кир. - Транспорт у людей свой, никому не подотчетный, в места собираются и вовсе в глухие. Тебя с любой отправить можно было. Но эта - самая дальняя, при желании ты тут и полгода перекантуешься, и никто тебя не найдёт. Да ещё и я тут, что снимает многие вопросы и проблемы. Допустим, с той же связью. Твой-то смарт мы, как в плохом детективе, выкинули.
Парни переглянулись, и дружно рассмеялись. Вот уж точно: как в плохом детективе. Кир утопил почищенный от ненужной информации смарт ровно там же, где ушёл в болото Леха. Лишней порцией головной боли для ищущих: пусть мечутся, пытаясь понять, а вдруг утонул все же именно тот робот, что нужен им? Внешне-то Денис и Леха были одного типа, а после болота там внешность вообще не в раз распознать удастся. А Денису сейчас любая путаница на руку.
...Ветер взмахнул крыльями. Туже надавил на паруса, взъерошил Денису волосы (Киру, с его гладко зачесанными назад и собранными в тяжёлый хвост волосами, ничего не сделалось). Мягко толкнул ребят с палубы.
- А и верно, Дэн, пошли в каюту. Спать пора. Завтра нам с тобой Капитану доказывать, что ты вовсе не моя авантюра, а лучшее его приобретение в этой экспедиции. И начать делать это лучше прямо с утра, то есть - с хорошего завтрака. Ты ж готовить умеешь? А при качке? А при сильной качке?..
Денис, улыбаясь, кивал. Он умел. Он очень много всего умел, что будет полезно этим странным людям, организовавшим эту экспедицию не из-за денег, а потому что остались ещё и в современном мире тайны и загадки, которые очень нужно было разгадать. Это было дело, живое настоящее дело, то самое, о котором он мечтал так недавно. И теперь голова у него кружилась от планов и перспектив, и он уже сейчас невольно прикидывал, сколько всего интересного ждёт его впереди.
Только всё-таки жаль, что без Аньки...
...Анька снова стояла напротив своей «двери в лето». Напротив той полюбившейся ей картины, где ветер рвал нитку с воздушным змеем из рук маленького мальчика, и где его ещё молодой Виктор Андреевич смотрел в распахнутое, невозможно голубое небо. Её колено касалось запретной черты - провисшего бархатного шнура ограждения. Дальше было нельзя. А очень хотелось. Но пожилая смотрительница и так недовольно ворчала, не понимая, почему эта странная девчонка словно приклеилась к месту, и уже битый час почти не шевелится. Анька же не обращала на неё никого внимания. Она неслышно шевелила губами - рассказывая все, что успело случится за эти дни. Потом обернулась:
- Я могу оставить цветы?
В этом ей все же не отказали. И солнечно-лучистый букетик ромашек занял своё место в вазе, совсем рядом с портретом. Крошечный бумажный кораблик,спрятавшийся среди цветов, никто даже и не заметил...
Анька же попрощалась с портретом глазами, и пошла к выходу. Подошвы её сандалий негромко щёлками в тиши не такого уж популярного музея.
- Аня... зачем?
Она услышала это, уже выходя из здания, и на несколько секунд ослепнув от ликующего солнечного света. Голос узнала сразу, конечно же. Но все же пришлось проморгаться, чтобы еще и увидеть говорящего.
- Что... зачем?
Анька так и не узнала имени этого человека, продолжая про себя называть его просто «Полковник». И сейчас просто оттягивала неизбежный разговор, очень хорошо понимая, про что именно он спрашивает.
- Зачем вы это сделали?
- Я сделала что?
Мужчина вздохнул, и возвёл глаза к небу. Видимо, это все же было привычкой. А потом миролюбиво предложил:
- Тут рядом не плохое кафе-мороженое. Давайте посидим? Поговорить все же надо, Аня.
И она согласилась. Она вообще предпочитала не спорить с этим человеком. Тем более что и правда была ему благодарна - за Леху. Не таким уж плохим человеком оказался этот Полковник. Робота его люди и достали, и починили, и вернули Аньке с новыми документами. Безусловно, товарищ Полковник считал, что старые документы пошли на «прикрытие» Дениса. Но это была ещё одна ниточка, ведущая в никуда. Анька их и в самом деле потеряла - самым позорным образом. В чем честно и призналась. А уж поверили ей или нет - её ли то проблемы?
В кафе было хорошо. Сумрачно, пусто и прохладно. В зеленоватом полумраке плавали под потолком модели кораблей и сушёные, раздутые, словно шары, рыбины. По стенам, в декоративных сетях, висели, запутавшись, морские звезды, ракушки и какие-то веточки. Кораллы, должно быть.
- Клара у Карла украла кораллы... - старательно, как первоклашка, выговаривая все непослушные «эл» и «эр» произнесла Анька в пространство.
- А Карл у Клары украл кларнет... - не остался в долгу Полковник, как раз вернувшийся к столику с двумя вазочками мороженного. Да какого мороженого! По три цветных шарика в каждой вазе, все в какой-то обсыпке, с точащими ломтиками бананов и вафельными трубочками... В общем, пол жизни за такое мороженое в этот жаркий день. О чем Анька сразу и сказала.
- Пол жизни не надо, Аня. - Не принял её шутку Полковник. - Я не беру с маленьких девочек такую страшную плату.
- А какую берете? - Анька запустила ложечку в мороженное, и смотреть на Полковника пока не собиралась. Не то что бы ей было стыдно... нет... Ну... почти нет. Почти совсем не было стыдно. А вот неловко - было. Что уж тут поделаешь?
- Ответьте, зачем вы это сделали, и будет достаточно.
Это прозвучало так грустно и устало, что Анька все же подняла глаза. И встретилась взглядом с другими глазами - серыми и очень светлыми, почти не человеческими. Зрачок, даже в полутьме, казался крошечным, что только усиливало странное и неприятное ощущение. Шестым каким-то чувством Анька поняла, что шутки закончились. И ответить ей придётся. Впрочем, она не боялась. Сделать-то ей ничего не могли.
- Как вас зовут? - тихо спросила она.
- Меня не зовут, Аня. Я, как вы заметили, сам прихожу. - Невесело отшутился её собеседник (честно говоря, прозвучало это так, что у Аньки стайки мурашек промаршировали по открытым до локтя рукам), и все же ответил, подумав: - Ну, хорошо. Кирилл Романович. Это что-то меняет?
- Нет... Но даже к роботу удобней обращаться по имени, чем «Эй, ты...». А вы же - человек...
- Недавно ты говорила совсем другое.
- Я говорила то, что вы хотели услышать.
- Чтобы войти в доверие?
И Анька коротко кивнула. Мороженное таяло, зелёные, розовые и жёлтые лужицы перемешивались в вазочке. Анька собирала их ложкой, и отправляла в рот. Молча и сосредоточенно. Молчал и Кирилл Романович. Его мороженое уменьшалось даже быстрее, чем Анькино. Обоим было неловко до поджатых на ногах пальцев. Но оба были обречены на этот разговор.
Люди, что тут поделать...
И, наконец, Анька вздохнула:
- Вы ведь тоже втирались в доверие. Скажете, нет? Что бы переиграть меня... Ну а я переиграла вас. Шах и мат, Кирилл Романович. Кстати, скажите, а вы полковник?
(Окончание следует)