С произведениями Сухбата Афлатуни я знакома давно, поскольку он раньше публиковался в литературных журналах. Если кто не знает, то Сухбат Афлатуни - это псевдоним писателя Евгения Викторовича Абдуллаева (р.1971), живёт в Ташкенте.
Надо сказать, что этого автора я всегда читаю с удовольствием, хоть и не всегда понимаю. Так и этот роман - «Поклонение волхвов» - прочитан, не всё понято, но впечатление осталось.
Время действия романа – середина позапрошлого века, правление Николая I. Место действия – Петербург и Оренбургские степи. Действующие лица – разные: от Императора и Императрицы до декабристов и осуждённых петрашевцев. Поскольку среди действующих лиц романа имеются реальные исторические персонажи, то хотелось бы верить, что приведённые писателем факты соответствуют исторической действительности, в противном случае пусть это останется на совести автора. Это относится в первую очередь к сюжетной линии, касающейся любовной связи и внебрачного ребёнка Николая I, а также к описанию казни декабристов. Надо сказать, что казнь описана настолько ужасно, что даже не могу привести цитату. Если так было в действительности (я лично нигде подобных фактов не встречала), то можно сказать лишь то, что наша жизнь по её мерзости превосходит все романы ужасов.
Роман нельзя назвать историческим. История служит, скорее, фоном, обрамлением судеб персонажей.
Событий в романе происходит немного. Главный герой, Николенька Триярский, осуждённый петрашевец, сослан в маленький азиатский городок и влачит там весьма убогое существование. Более живая сюжетная линия связана с его сестрой Варварой, у которой в жизни происходят настоящие приключения и интриги: неудачное замужество, похищение ребёнка, связь с Императором, бегство из монастыря, выступление с труппой актёров.
В конце романа и Николеньку, и Варвару похищают кочевники, и мы так и не узнаем их дальнейшую судьбу. Одновременно в Петербурге умирает Император. Умирая, он думает о судьбе России.
«Государь любит свой народ. И пока Он жив - …народ будет благоденствовать; Его народу не будет угрожать отмена крепостного права… Он знает, что Наследник это сделает, и это будет конец. Медленная агония, а потом… Потом всё рухнет».
Личность Николая I в изображении Афлатуни вызывает не неприязнь, а, скорее, почти сочувствие. Цитата:
«Его диагнозом была – Россия. Это только казалось, что она, Россия, под Ним. Она была над Ним, на Нём, всею своею толщей. На Его стареющих плечах. Это она, Россия, свинцовыми днями давила на позвоночник, отзываясь в пояснице. Первый раз боли начались, когда Он казнил этих мерзавцев с Сенатской. Он лично вёл следствие, лично обдумывал детали казни – хотел, чтобы казнь была возвышенной, идеальной казнью, удовлетворила взыскательному вкусу не только казнящих, но и казнимых. Даже накануне, вечером 12 июля, Он бродил по комнатам Царскосельского дворца, изобретая подробности. Ночью Его осенило: барабанный бой! Пусть всё время будет барабанный бой… Да, барабанщики били. И каждые полчаса посылались в Царское курьеры – за помилованием. Это тоже Он придумал, пусть они надеются, сцена получится сильнее. Курьеры летели обратно пустыми. А потом действие расстроилось. Верёвки. Верёвки оказались гнилы. Трое несчастных заживо падают с виселицы в ров, ломают себе кости…».
Дальнейшее всем известно и слишком тяжело для описания.
И не случайно, наверное, в описании бессонницы Николая явно прослеживаются отсылки к Понтию Пилату: собака, боль, муки совести.
Хочется обратить особое внимание на прекрасное владение языком Сухбата Афлатуни и его замечательный мягкий юмор. Этим, кстати, отличаются все его произведения. Для примера приведу такой отрывок о появившейся в ХIХ веке моде на «сближение с народом»:
«Тайные общества, ложи и прочие забавы заскучавших от безвременья мужчин… Масонские рукопожатья с прикосновением указательного пальца к пульсу… Интерес к играм народной фантазии… Первые любители русской экзотики двинулись в народ, зажав ноздри и прихватив с собой в виде разговорника собрание песен Кирши Данилова. При первом близком ознакомлении народ оказался грязноватым и поющим печальные песни. Большей частью про деревья: одно дерево любило другое дерево, но не пользовалось взаимностью; песни не про деревья были нецензурного содержания, но пелись тоже печально».
О российском бюрократизме и коррупции:
«Комиссия всю зиму обсуждала наказание за ношение длинных волос. Ночью заседания перемещались за ломберные столики; и хотя выигрывала и проигрывала она самой себе, однако проигрышей сделалось так много, что возникла потребность в деньгах. Комиссии пришлось требовать взятки авансом, в счёт обнаружения будущих, пока ещё не вскрытых, нарушений».
А вскоре пришла депеша, предписывающая «создать новую комиссию для проверки предыдущей».
Так описывается времяпрепровождение верхушки провинциального общества:
«-Господа! Господа. С горечью и отравленным сердцем взираю я на наше собрание. Да простит меня высокоблагороднейший Саторнил Самсонович, и да пошлёт ему небо всяческих сочных плодов и знаков отличия, ему и супруге его благоухающей, но позвольте, Саторнил Самсонович, позвольте! Где патриотизм? Где корни?
И Казадупов скосил взгляд вниз, сквозь живот, на пыльные носки своих сапог. Прочие тоже уставились на свои сапоги и даже ощутили зуд в пятках – вероятно, признак прораставших оттуда корней. Даже супруга Саторнила Самсоновича, не имевшая сапог, почувствовала некоторое патриотическое беспокойство под юбкой и оправила оборки».
А вот описание театрального представления. В тот вечер давали Шекспира:
«Заиграла музыка, выбежал Ричард Глостер – встал так, чтобы был лучше виден его горб – горб и вправду был хорош… Затем Ричард сообщал о своих мрачных замыслах, временами справляясь взглядом у суфлёрской будки,- будка звучно подсказывала… Дело шло к развязке. Лорд Дерби тряс перед Ричардом отрубленной головой лорда Гастингса; дамы в зале прятались в веера. Ричард злился, путал слова, пару раз рассеянно назвал лорда Бэкингема «Степашей»; выхватил отрубленную голову и запустил ею в суфлёрскую будку – откуда, к восторгу публики, она через секунду вылетела обратно».
Особо впечатлительных читателей сразу следует предупредить, что в романе встречается околонормативная лексика.
Прочитав роман, наверное, не станешь больше знать об истории России, но удовольствие от чтения непременно получишь.
Этот материал ранее был размещён мною здесь: https://my.mail.ru/community/knigi/3DA466CCC7C7421C.html