- Вы же умный человек, Аня...
Собеседник откинулся в кресле, и посмотрел на море. Все повторялось. Незнакомый пожилой мужчина, веранда, шезлонги, море. И - раннее утро.
Да, все повторялось, но ощущения дежавю у Аньки не было. Если Виктора Андреевича она приняла, как своего, сразу - чисто интуитивно - то нынешний визитёр вызывал отторжение. Ей даже хотелось сморщиться, как от неприятного запаха. Но приходилось сдерживаться. Так что она смотрела на море, иногда кивала, и вежливо ждала, пока этот старик с прямой осанкой и очень похожей на форму одеждой наконец выговорится.
Было за Анькой такое свойство, не слишком любимое ей самой: ей очень любили изливать душу. Кто уж тут знает, почему? Может, тоже дар? Кто-то интуит, кто-то эмпат, а Анька - вот так. Слушатель. Не даром, кстати, и Денис тогда выцепил её из толпы сразу...
Мысль о Денисе кольнула тревогой, и Анька все же непроизвольно поморщилась. Ну и за одно кивнула: да, она умный человек. Конечно.
Но собеседник её этого и не заметил - ему вообще не были нужны её подтверждение своим словам и мыслям. Он и без того был железобетонно уверен в том, что говорил. Непробиваемо просто.
- Я это понял сразу, не удивляйтесь. И ваш отряд мне очень импонирует, - продолжил мужчина. - Хотя бы тем, что ищите вы только людей. Понимаете?
И Анька вновь кивнула: чего же здесь не понять?
Особенно, в свете уже сказанного. А сказано было немало...
...Звонок в дверь поднял Аньку рано утром. И она долго добиралась до неё: мокрая, как мышь в луже, и такая же слабая, после только что отступившего жара. Руки и ноги казались какими-то жидкими, и слушались с некоторым трудом.
Зато когда она, наконец, до этой треклятой двери доплелась (под нескончаемую уже трель звонка), открыла, и буквально повисла, уцепившись за дверной косяк, у утреннего визитёра сразу взыграла совесть. То, что девчонка больна, а не пытается скрыться, было видно, что называется, невооружённым глазом.
Так что он растерял часть своего боевого напора, рассыпался в извинениях, и, подхватив Аньку буквально под мышки, потащил на кухню. При этом клятвенно обещая, что «поставит на ноги сей же час». И, в общем, не обманул. Долго колдовал над чайником, добавляя к обычному чёрному чаю имбирь и какие-то специи. Все это у Аньки было, но она обычно этим не пользовалась. Как оказалось - зря. Пряный, обжигающий напиток прокатился по горлу, мгновенно согревая. А, дохлебав кружку, Анька начала оживать, и хоть как-то воспринимать этот мир.
Именно тогда её завернули в плед, отвели на веранду и усадили в кресло.
Тут надо сказать, что Анька вообще была мелкой, даже в сравнении с не очень высоким Денисом. Её рост застыл на отметке 155 см, и двигаться выше решительно не хотел. Добавьте тонкошеесть и тонкорукость, а так же почти детское лицо - и получите идеальный объект для заботы. Благодаря детской своей внешности Анька даже по самым секретным заброшкам лазила без опаски: если её и ловили, то обычно поили чаем, кормили и отпускали. Сокрушаясь лишь, что: «И так в чем душа держится, так ещё и мозгов у девки нет и пороть, видимо, её некому!». Она же только посмеивалась в ответ, и пользовалась своим «доходяжным» видом осознанно и совершенно беззастенчиво. Как, впрочем, делала это и сейчас. Но тут уж... «Не виноватая я, он сам пришёл!». А сам пришёл - пусть сам и расхлёбывает, верно же?
Вот товарищ Полковник и расхлёбывал. А, может, подполковник. Кто их там разберёт? Военным он был - это точно. Тут, как говорится, хоть к гадалке не ходи. И вид имел... ну, внушительный такой вид. Вот Анька его про себя «Полковником» и окрестила. Ну а что? Надо же как-то называть человека? А представляться он не спешил. Буркнул лишь, что из СКР, и им надо серьёзно поговорить о ее киборге. И Анька, конечно же, согласилась. Кто ж от лишней информации добровольно отказывается? В смысле, ему надо - пусть он и говорит. А она послушает, так уж и быть.
Разговор начался с роли роботов в обществе. И с того, что жизнь - это не фантастическая книга с приключениями. Потому верить в розовые сказки о добрых разумных да человечных искинах лучше не надо. Вот о злых киборгах - можно. Кто предупрежден, что называется, тот вооружён.
Анька слушала, кивала, поддакивала. Это было не сложно - она же и сама думала похоже. Ну, пока не встретила Дениса. Но эта встреча изменила всего лишь последние два дня. А мысли-то были привычными много лет... Так что сложно ей не было.
А потом разговор перешёл на Олейникова и его робота. Вот тут Анька стала слушать куда внимательней. Может, потому и Полковника, что называется, понесло. Собирался он говорить о том или нет - не ведомо. Но вот - сказал. Рассказал даже, не особо подробно, но понятно. О том, что Профессор, похитивший тогда мальчишек, безусловно был гений. Впрочем, почему «был»? И есть! Вполне здравствует себе, трудясь на военных, хотя со свободой и пришлось попрощаться. И не мало полезного успел сотворить. Но вот второго Дениса создать так и не смог... Так что всех очень интересует первый. В качестве лабораторной крыски. О, это был замечательный эксперимент: вырастить маленького робота с памятью человеческого ребенка, как обычного мальчишку! Да и с Олейниковым связываться не хотелось, знаете ли: белая кость, голубая кровь... к этому набору обычно прилагаются и различные интересные знакомства да связи. Дело получило бы огласку, а зачем? Вот уж чего точно никому не надо было, так это огласки. Кроме самих Олейниковых, конечно, но именно они и не сообразили, в чем их единственный шанс. Если бы пошли в газету... Но, по счастью, обошлось.
Так что за Денисом и его отцом (или, правильней сказать, опекуном - отцов у роботов нет) все это тихонько приглядывали и аккуратно направляли, оставляя иллюзию свободы. И - ждали. Люди не вечны, так куда спешить? Дождались, наконец. Старый упрямец умер. Больше его уникальный робот никому и не нужен, кроме специалистов СКР. Так что теперь вот пора бы и прекратить затянувшийся эксперимент, да Денис все ускользает из рук. А это не на пользу ему, Анька же понимает? Чем быстрее он поймёт, что игра в человека в прошлом, тем более комфортно доживёт свою жизнь. И тем более длинной эта жизнь окажется.
Анька же, выслушав эту историю, закивала просто как китайский болванчик. Всем своим видом показывая, что и понимает, и принимает, и вообще всячески на стороне своего утреннего гостя. Только вот немного не понимает... а она-то тут при чем вообще? На этом вопросе Анька наивно хлопнула глазами, и преданно уставилась Полковнику в глаза. Игра была, что называется, на грани фола... Но сдерживать себя становилось сложно. И вот тут-то прозвучало:
- Вы же умный человек, Аня...
И Анька, конечно же, согласилась. И даже не без удовольствия:
- Умный. Но все равно - не понимаю.
Полковник вздохнул. Посмотрел на море, потом - на крышу веранды над головой. «Возвёл очи горе», если можно так сказать. И очень мягко спросил:
- Аня, вы же не заставите меня обыскивать дом? И просто отдадите робота, правда?
- Да забирайте, - с некоторым удивлением пожала плечами Анька. - Я его все равно из болота поднять не смогу, откуда у меня такие деньги-то? А если и подниму, то еще же и починить надо... Что с вами?
Пожилой мужчина и тоненькая девушка уставились друг на друга в немом изумлении, и некоторое время только часто моргали. Вопрос был уместен, потому что товарищ Полковник стремительно, прямо у Аньки на глазах, бледнел.
- Из... какого болота? - спросил, наконец, слабым голосом Полковник.
- Ну, из того, в которое потеряшка наш на Поиске попал. Да я вам сейчас все на карте покажу...
...Они снова пили чай, на сей раз - на кухне. И чай был все такой же вкусный. Особенно с малиновым вареньем, которое Аньке, по её больному состоянию, было очень показано. Полковник был хмур. Анька тоже. И ей было, чем объяснить свою хмурость:
- Нам в отряде без робота очень сложно будет. На Поиске он часто был не заменим. Вы точно его достанете и почините?
- Да, Аня. Да. Говоришь, он мальчишку спас?
- Спас. Лег под него, по сути. Как опора. Вверх толкал, пока мог. А напарник тянул.
- Понятно. Напарник и приказал лечь?
- Нет. Говорят - сам он. Робот.
- Так не бывает, Аня.
«Бывает ещё и не так...» - очень хотелось ответить Аньке. Но она поступила мудро: промолчала. Полковник тоже молчал. Трогал пальцем бок вязанного чехольчика чайника, и кривился, словно этот «артобъект» оскорблял его чувство прекрасного.
- Аня... Я верну вам этого вашего робота. Как его зовут, кстати? А вы отдайте уже мне Дениса, да? Так на так. Робота на робота. От вас он все равно уйдёт, не удержите. Да и использовать его в отряде - это как микроскопом гвозди забивать. А нам он нужен. Очень нужен, Аня.
- Никак не зовут, а зачем? - Анька пожала плечами, и сунула в рот ложечку варенья. Почти не чувствуя вкуса. - Это ж робот. Нужен - окликают: «Эй, ты». Вот и все. Знаете, я никак не пойму, о каком Денисе вы говорите? И почему вы думаете, что я его прячу, этого Дениса? Да ещё и если он робот. Кто ж мне чужого робота даст, я и за своим вон не уследила?
Ей было придельно плохо. И не потому, что опять подкрадывался жар. Просто... она же и правда так думала. И совсем недавно. И говорила - не только думала - вполне всерьёз. При том же несчастном Лехе - в том числе. Хорошо бы, что б его и правда достали и починили. Должна быть от СКР какая-то польза?
- У меня жена пылесосу, и то имя дала... - пробормотал Полковник, и посмотрел на Аньку с каким-то странным выражением. Смесью удивления и восхищения. - Но вы ведь врёте, Аня. И врёте весьма неумело. Откуда у вас... это вот? - И он снова провёл пальцем по вязанному боку кружки. - Это ведь Денис сделал, верно? Он был здесь?
Анька вновь хлопнула глазами, получая от этой игры даже некоторое удовольствие. Только бы не задрожали руки... это вот точно сейчас ни к чему:
- Если ваш Денис робот, разве стал бы вязать чехол для кружки или чайника? Это же очень непрактично. Люди, и те не все понимают, зачем такое нужно. А я всё же девочка. Я умею и люблю вязать. Вот и... вяжу что попало.
Словно в подтверждение ее этих слов, бывших ложью в кубе (как мы знаем, вязать Анька не умела, не любила, и никогда даже не пробовала), в кухню, цокая когтями по деревянному полу, вошла Берта, словно хвастаясь своей полосатой жилеточкой, которая после поиска выглядела так, словно её с собаки год не снимали, не меньше. Остановилась, и уставилась на гостя. Потом тихо и глухо зарычала. Не приняла, стало быть.
- Берта, вышла, быстро! - вскрикнула Анька быстро, и собака нехотя удалилась. - Вы уж простите, это просто дворняга. Вести себя не умеет.
- А «вышла» - это что же, команда? - изумился Полковник.
- Типа того... - была вынуждена согласиться Анька. - И «быстро» - тоже. Ну, не умею я собак дрессировать, у нас все команды такие вот. Свои.
И он снова долго смотрел на неё все тем же странным, не читаемым взглядом. А потом поднялся из-за стола.
- Но, Аня... Вы же не станете отрицать, что Виктор Андреевич Олейников оплачивает комнату в вашем доме? Оплачивал, вернее. И делал это как раз для Дениса.
- Не комнату, а половину дома. - Педантично уточнила Анька. - И пока ещё оплачивает, последний раз деньги пришли вчера вечером. Постойте, вы хотите сказать, что он и есть тот самый человек... «белая кость, голубая кровь»? А... вы точно уверены, что он умер? Деньги же приходят! Значит, их кто-то должен переводить?
- А кроме денег...
-...А вот кроме денег никто не приходил. Можете заглянуть в комнаты, они стоят убранные, мебель в чехлах. Никакого Дениса я и в глаза не видела. И не Дениса тоже. Не понимаю, какие ко мне могут быть претензии?
- Никаких! - Полковник даже руки вверх поднял, развернув их ладонями к Аньке. Для убедительности, скорее всего. - Но, если к вам придёт Денис Олейников, робот или человек, вы наберёте мой номер, Аня? Это не сложно, и не навредит ему. А устанавливать наблюдение за вашим домом мне просто не хочется. Я готов заверить вас, что никто не станет скручивать этого молодого человека и куда-то тащить силой. Вам не будет потом стыдно за вашу помощь. Мы... просто придём, и постараемся с ним договориться. Хорошо?
Конечно же, Анька охотно согласилась. Почему бы и нет? Наблюдение, и она это понимала, установлено будет при любом раскладе. Но Денис не придёт, она это знала точно. Не дураки же они, в конце-то концов. Даже если кто-то и считает иначе. Так что её согласие не влияло ровным счётом ни на что.
Хотя нет. На одно - влияло. Стремясь «подружиться» Полковник не забудет о Лехе. Его люди достанут и починят этого несчастного робота. Лучшие специалисты СКР! Да о таком и мечтать было нельзя... И вдруг да повреждения были не слишком сильными? Вдруг глаза откроет именно Леха? Хоть немного, чуть-чуть совсем, помнящий и их всех, и себя самого. Почему-то Аньке это было очень важно.
(Продолжение следует)