«Кто эта девчонка?51» Макс долго не мог заснуть. Он слышал через приоткрытую балконную дверь, как Матвей с Виталием разговаривают и смеются на улице. Хотел бы присоединиться, но не позвали. Да и дети могли проснуться.
В их двухкомнатном номере Макс и девочки оказались в большой комнате, он лег с Анютой, на диване. Дочь у стеночки, отец с краю.
Рядом на раскладном кресле спала драгоценная Лилия, раскинув ручки – свободно, кресло было мягким, широким, удобным для ребенка. Нелли Николаевна в маленькой спаленке отдыхала, дверь к ней уже давно была закрыта.
Комната оказалась совсем не тёмная, наполненная лунным светом. Или Максу так казалось из-за фонаря, который был установлен на уровне второго этажа. Иногда, смех и разговоры замолкали, было так тихо, как бывает только в деревне, причем зимой. Потом он слышал шум ветра, стрекот цикад и снова мужской смех.
Он думал о будущем, которое представлялось похожим на его прошлое – школа, детский сад Кристинки, мать за плитой, он жарит оладушки и учит сестру наливать их правильно. Думал, вспоминал всякую ерунду, но заснуть не мог.
Дочь на танцы хотелось отдать уже сейчас, в этом сентябре. Пройти снова путь, как он сам в детстве, только теперь уже со своими детьми.
«Будет плакать на растяжке, надо быть рядом. Многие плачут в младших группах, больно…» — думал Макс и тихонько, одним пальцем поглаживал ножку Анюты. Дочь всегда крепко спала. В мыслях было то, что он старательно пытался отгонять. — А что она делает? Спит или тоже слушает? Вот бы узнать, только посмотреть… Пока все спят, а они там общаются. ...Я быстро!»
Макс тихонько приподнялся, бесшумно натянул джинсы, которые опять спадали без ремня, и медленно открыл дверь, легко выскользнув в полутёмный коридор.
Он остановился на секунду, потому, что совесть сказала: «Стоп! Что ты делаешь?»
И тогда он решил «перепутать» комнаты, пойти в другую сторону от входа, случайно.
Это было почти неосознанно, почти ужасно. Вернее, он не думал, что совершит что-то ужасное, если осторожно заглянет и сразу уйдет. Только посмотрит на неё спящую и сразу уйдет. Сразу. Трогать, рассматривать не будет.
Сильно забилось сердце, как у птицы в клетке. Он прислушался: Матвей смеялся, просто закатывался. Отдалённый смех. Значит есть шанс.
Макс тихо, почти беззвучно приоткрыл дверь и замер, прислушиваясь. Потом очень-очень медленно заглянул и снова исчез за дверью, чтобы отдышаться.
На кровати лежал силуэт его любимой. Она была одна и спала, разметав волосы по подушке. Ему представилось, как она спит, и вот приходит её мужчина… ложится такой здоровый рядом, будит её.
Макс уже хотел уйти, но на улице что-то сказал Матвей и Виталий рассмеялся.
«Другого шанса не будет. А вдруг другого шанса у меня никогда не случится? Такое … совпадение. Кажется, именно так сказала эта девчонка на пляже. Такое совпадение бывает раз в жизни. Если она тоскует, если тоже не спит… Я только посмотрю».
Он решительно снова заглянул и тихо проник в комнату, начал еле слышно, медленно красться.
Макс уже почти достиг цели, как увидел странную руку из под простынки – это была … полосатая лохматая лапа, а не тонкая изящная рука Лизы.
Раздался сдавленный писк и всхлип, откуда-то сзади он услышал возмущенный громкий шепот:
— Тебе чего надо, собака?
Он резко оглянулся и увидел Элеонору закутанную, как старуха с головой в темный плед, а потом Лизу в кресле, полностью одетую - в шортах, длинной футболке, которая давилась смехом, зажимая рот.
— Только не ори! Джинсы сухие? Дай проверю!
— Я поседел… Вы что творите?
— Это ты поседел? Вот собака! Он еще отмазывается. А ну пошли, выйдем! Лизка, я же говорила! Я знала, что он попрётся к вам! К тебе, то есть.
Они вышли в коридорчик. Лиза старалась не смеяться, она вытирала слёзы и отворачивалась, сгибаясь пополам.
— Мой папаша был прав. Сказал, чтобы мы следили за тобой и словили на живца. Ты что творишь? Опять за своё???
Макс, у тебя в голове, когда всё на место встанет? Вот дурачина… Он и на пенсии будет за тобой охоту устраивать, как еще бельишко не стырил… Или что, успел? Признайся, Макс! Какая муха тебе под хвост попала?
— Мне невероятно стыдно, короче. Я сам не знаю, что нашло... А что это за штука там торчала? Что за лапа?
— Бабу ему надобно. — Валерий Яковлевич спускался со второго этажа, где у него был двухкомнатный номер с Катей и Машкой. — Я, как добропорядочный должен был за девчатами следить, чтобы не сбежали к пацанам. И за вот этим олухом царя небесного, чтобы прекратил охотиться, как кот за птичкой. Ты не кот, ты овцебык, Максим Владимирович.
— А где все? — растерялся Макс. — Все остальные, я имею в виду.
— Матвей-младший ночует с Максимкой, какие тебе еще все? — спросила Эльза и пихнула его в сторону комнаты. — Иди, собака гулящая, к себе и не высовывайся больше. Лапа - это специально для тебя, чтобы напугать. Я увидела и купила. Большая тигриная лапа.
— Макс, ты сумасшедший? — наконец-то выговорила Лиза. — Я же просила больше так никогда не делать, и ты обещал.
— Думал, спишь ты или не спишь… Спросить хотел, поболтать.
— Хватит отмазываться.
— Да я просто посмотреть. Последний раз.
— Утром нельзя посмотреть? — возмутилась Лиза, — Боже, я поверить не могла! Эль, как ты была права!
— Вот к чему привела ваша нежная дружба. Ну, спрашивай, чего хотел. — сказал Валерий Яковлевич серьёзно.
Макс промолчал.
— М о р да собачья… — фыркнула Эльза. — Даже думать не смей!
— Я буду закрываться на три оборота теперь!
— Да хоть на десять, — заворчал Валерий Яковлевич. — Этот собакен подкоп сделает и окажется у вас под кроватью, вы и знать не будете!
Так, что хотел Птичке сказать? Не придумал еще? Потащился, едва свет выключили?
Макс снова ничего не сказал, но и не уходил.
Валерий Яковлевич сменил гнев на милость и тон его стал мягким, а голос вкрадчивым.
— Я, Максим Владимирович, всё понимаю. Только тебя не понимаю, что тебе не спится в ночь глухую?
Вот лучше бы с нашими девушками посторонними познакомился.
И не думай, что это я их сюда пригласил… Эти случайные.
Мои приедут завтра в соседний замок.
Я вызвал четыре принцессы: Тинки-Винки, Дипси, Ля-Ля и По. Жгучая брюнетка, каштанка, блондинка и рыжая. Угадайте, как зовут Рыжую?
— По. – сказала Эльза и хлопнула Макса по плечу. – Ему понравится Ляля. Блондинка. Желтенькая…
— А когда они приедут? – спросила Лиза, - Завтра?
—Тебе это не поможет. – засмеялась Эльза.
— Уже в пути, Птичка. Уже завтра приедут.
— Я пошла посмотрю близнецов и радио няню возьму. Макс, как же тебе не стыдно.
— Стыдно. Но как удержаться, скажи мне?
— На ночь приковывай себя наручниками. ... Я всё равно не понимаю, куда тебя понесло... Ты же обещал нам, мне лично сказал, что больше не повторится! — Лиза обиженно вздохнула.
— Я пошел, — сказал Макс, — Извини, мне нужно только… было… посмотреть. И всё.
— Вот так то мы друзей и теряем. – взволнованно добавила Лиза, чмокнула Эльзу и Валерия Яковлевича в щеку, показала кулак Максу и пошла ложиться спать.
Эльза тоже показала кулак и ушла на улицу за столики, а Валерий Яковлевич остановил Макса, положив руку на плечо.
— Что, так и накрывает? Тянет тебя или от любопытства?
— От любопытства. Они там смеются, думал, что Лизка тоже не спит, сидит одна и слушает. Ждёт его. Хотел взглянуть, не плачет ли. Вдруг…
— Ты понимаешь, Максим. Посмотришь, потрогать захочется. А тронешь… кожа покажется нежной, и загорится у тебя опять. Ты не удержишься. А надо. Ради всего святого – надо переключиться. Надо найти, кто тебя полюбит, тебя, а не что-то сверху на тебе надетое или лицо твое, или благосостояние. Ты на других смотри, девушек трогай, касайся. И почувствуешь, твоя или чужая.
— Этих двух тоже вы пригласили! Скрасить мой досуг или поиздеваться?
— Эти две жили до нас, я их не знаю. Твои завтра приедут. Я присмотрю за телятками нашими, за девчатками. А ты сходишь в гости.
— Нет, я не пойду.
— Надо, Максим. Я уже одну заставил. Дочь моя… к своему Виталию идти не хотела. Вся извелась, вот просто искрутилась, а никак они вместе не садятся рядом. Никак. Я старался, как мог, чтобы поняли, как им хорошо вместе.
Ну да, подтолкнул. Вот хочу, чтобы своим было хорошо. И как же он мне по вкусу пришелся. Ведь подумать не мог такого.
Мы не ошиблись – они, чем дальше, тем еще сильнее любят. Их отпустило прошлое…
Утром Макс вместе с детьми не проснулся из-за полу бессонной ночи, потому, что лежал и раздумывал, как ему завтра объясняться, извиняться за свой внезапный визит. Нелли Николаевна встала рано, дождалась, когда о очереди откроют глазки девочки, показала им пальцем на губах «Ш-ш-ш», улыбнулась и вывела из комнаты, прикрыв дверь.
Когда Макс очнулся в своём двухместном номере, услышал шепот:
— Проснулся. Мы чувствуем, что он уже не спит.
Возле его кровати сидела вчерашняя девушка.
— Тебя попросил разбудить ваш самый старший мужчина.
Она потрогала тонкий шрам на груди под сердцем – белую полоску на загорелой красноватой коже.
— А это что у тебя?
— Ничего. Ты откуда взялась?
Девушка провела рукой по груди, едва касаясь кончиками пальцев так, что у Макса вся шерсть встала дыбом. Побежали мурашки, он весь напрягся.
Решился снова её потрогать, поднял руку, обнял за талию и придвинул ее к себе:
— Не хочу завтра уезжать. — радостно вздохнула девушка.
— Не уезжай. Это ваше право... А что вас кто-то гонит? ...
— Никогда не хочу уезжать от тебя, — ответила девушка. - Можно я тебя обниму? Можно?
— Ни за что. Не надо. Извини, я уже убрал руку, видишь?
— Ты разве не понимаешь? Всё совпадает, всё так замечательно. Закрой глаза!
Макс закрыл и повторил вопрос:
— Ты откуда здесь такая взялась? Это наша комната, разве так приличные девушки себя ведут?
— Наверное, нет, я не знаю. Но я приличная. У меня папа – профессор, доктор наук. А мама – философию преподает в институте. Я у них одна единственная. Пожалуйста, можно тебя обнять? Ты сразу поймёшь то, что я уже и так поняла.
— Обнять меня можно, только осторожней... детка. Я вообще-то мужчина. — усмехнулся Макс.
— Кажется, да, — согласилась девушка, ощупывая руками его плечи,
г р у д ь и особенно живот. — не открывай глаза, пожалуйста.
— Хорошо.
Она осторожно легла и прижалась. Ногу положила как-то очень удобно и легко, её тело словно повторило изгибы его тела.
— Как будто было что-то одно, которое когда-то разбилось на два, а теперь они идеально сошлись - два обломка. Снова стало одно, целое, да? — сказал девушка веселым голосом, совсем не серьёзно, она потёрлась о его шею щекой и поцеловала.
— Господи. — просто на л Макс. — Что происходит… Я уже не могу. Давай снова на два… разобьёмся.
— Не открывай глаза, — опять попросила девушка.
— Боюсь за тебя, — улыбнулся он, и глаза открыл. — Я даже не запомнил твоего лица, имени… Как тебя зовут?
— Ну и как меня зовут?? — девушка приподнялась на локте, совершенно не обидевшись, улыбнулась .
— Не помню, но похоже на Лиза.
— Отлично, уже начал вспоминать. — Она погладила его по волосам успокаивающе, — Если не вспомнишь, это неважно. Неважно как тебя зовут, и как меня зовут… Это просто звуки. Ты можешь называть, как тебе нравится. Хочешь – Лиза, или Люся, Лана или … Любовь…
— Я, кажется, вспомнил. Мне надо идти.
— Забудь, что тебе надо идти. — шепнула девушка. — Мы стали с тобой какими-то другими, новыми. Всё, что было раньше уже не имеет смысла, это больше не повторится с нами. Всё, всё будет новое, потому, что мы вместе.
— Я не могу забыть.
— А ты забудь. Даже вот это шрам… откуда он, ты не вспоминай. Я Лина, а ты Макс. У тебя есть дети, а у меня пока нет. Ты еще женат, а я никогда не была замужем. Остальное … не важно.
Макс растерянно переспросил:
— Неважно, что у меня жена есть? Что я другую … люблю?
— Неважно. Мы с тобой идеально совпали и встретились. Я это сразу поняла, как только увидела тебя. Внутри свет загорелся.
— Ты что, какой-то медиум?
— Не знаю, раньше со мной такого не случалось. Ты со мной случился в первый раз.
— У меня дети, Ангел.
— Вспомнил моё имя. — обрадовалась девушка. — У меня тоже будет ребенок... ему уже двадцать две недели.
— Ты что? Как это… ребенок? А где его отец? — Макс быстро встал и натянул джинсы. Девушка присела, осторожно склонила голову, нежно погладила живот. Улыбнулась и восторженно посмотрела на Макса.
— Его отец хотел на мне жениться, а ребенка не хотел. Он сказал за неделю до свадьбы, чтобы я срочно его у б и л а. А я его очень люблю. Он мой и только мой! Я убежала сразу от такого человека, и больше никогда его не увижу.
— Куда ты убежала? Отказалась замуж выходить?
— Конечно, к родителям! Мой папочка сказал, что мы будем любить его все вместе. И мама тоже его ждёт.
— Я приму душ … Ты должна пойти к себе, Ангел.
— А можно я на тебя посмотрю, а ты на меня?
«Вот это да. Такого у меня еще в жизни не было. Как её прогнать? Сколько же ей лет?…»
— Ангел, может не надо?
Она замолчала, только посмотрела снизу вверх тёмными, уверенными глазами. Макс направился в душ, закрыл дверь и встал под воду, добавив прохладной. Странное чувство присутствия этого тела рядом не покидало. Он её кожей чувствовал сейчас.
«Странно и необычно. Хочется рассмотреть её лучше, всю. Какая она?Ненормальная, избалованная дочь профессора и философа? Что до ребенка… Такое возможно, её рассказ правдив.
Ритка тоже не спросила меня, но я рад, что Анюта родилась. Ладно, сейчас выйду, провожу из комнаты, сам пойду завтракать и на пляж. Похоже, что сводник меня специально оставил одного», — Макс про себя решил точно её не трогать, если только рассмотреть. Он быстро вытерся, оделся и вышел.
Ангелина уже стояла возле окна боком к нему. Живот немного выдавался вперед.
— Всего хорошего, Ангел, иди к своей подруге, а я должен идти к детям, у меня две дочки и сын. — сказал он ей .
Девушка отрицательно покачала головой, подошла и закрыла дверь на замок:
— Никуда я не уйду. Я от тебя не уйду.
— Послушай, Ангел, у тебя ребенок, я не имею права … воспользоваться тобой и это нехорошо, могу ему навредить. Ты же меня совсем не знаешь…
— Я знаю. И знаю, что всё можно.
— Нет, извини. Я ехал не за этим… У меня даже … нет средств защиты. Извини, Ангел. Давай не сейчас… Не сегодня.
— Ты боишься? Зря. Хорошо, тогда завтра. Сдам билет, позвоню родителям, они меня сразу поймут.
— Не надо. Если это ради меня…
— Я сюда поехала ради него. — Она погладила живот и ласково сказала, — Ему здесь хорошо, плавать полезно, солнце мягкое. Мы только утром и вечером ходим на пляж. Ему здесь нравится, и мне.
Я хотела, чтобы у него всегда было хорошее настроение.
— И сейчас?
— Сейчас… нет, мне обидно. И ему, наверное, тоже. Хочу тебя поцеловать, а ты боишься.
— Хорошо, поцелуй. Чтобы ему не было обидно
— Хочешь тоже погладить?
— Да. — быстро согласился Макс, — Я гладил свою жену, когда она давала мне это делать. И тоже разговаривал с животами.
— Она тебе очень любит? Твоя жена?
— Не очень, сказала, что разлюбила.
Положив руку Макса на свой живот, Ангелина склонила голову и прилегла щекой на его гpудь.
— Обними меня за шею, Ангел, — прошептал Макс, понимая, что готов проникнуть в неё и дальше. Она была какая-то чудесная.
Для него вообще всегда была какая-то чудесная привлекательность в такой «усиленной беременностью женственности», как сказал однажды Матвей. Плотная грудь, всё такое натянутое и упругое, тёмное или яркое. … Хотелось её держать и не отпускать.
Ангелина была заметно неопытна. Она с трудом повиновалась, и удивленно поднимала глаза, казалось, спрашивая всё ли так. А для Макса мир стал сплошным жаром, в забвении он не понимал что его скоро накроет чувство, когда не замечаешь смущения и сложно понимать, как ей от этого, какие у неё чувства.
«Первобытный огонь, что из древних времен» — почему-то подумал Макс — «Огонь и жар из её тела и передаётся мне. Это уже нельзя остановить, хочется… попробовать, так хочется».
— Я больше не могу… — взмолилась девушка.
— Хорошо, детка. Я знаю.
При каждом осторожном движение по телу её расходились мерцающие волны.
— Да, Ангел, да. Я знаю, что ты чувствуешь. — сказал он, успокаивая себя, чтобы хоть что-то сказать. Но от этих слов только еще больше завёлся.
— Нам будет легко и тебе, и мне. Нам обоим.
Через несколько секунд Макс уже не слышал и не понимал слов.
— Ангел? – прошептал он отдышавшись.
— Да! Это полное слияние…. Это совершенство.
Ты – моё совпадение. Во всём.
— Да, — прошептал он, удивленно прикасаясь к ней. – Мне кажется, я раньше уже был с тобой. Твой рост, фигура и … ты чудесная девочка. Сколько тебе лет?
— Мне двадцать шесть. А тебе?
— Я старше больше, чем на десять лет… — Макс содрогнулся, и прикрыл глаза.
Ощущение от её рук было таким странным, что он мог представить только её. Желание тоже осталось. Ничего не исчезало после окончания любви и он начал рассматривать.
— Всю хочу тебя рассмотреть, всё запомнить.
— Мне нельзя на пляж, солнце яркое… — сказала девушка, — Кажется ваши родные и друзья возвращаются, уже почти полуденный час… Мне пора идти.
— Ангел, не уезжай. Слышишь? Только не уезжай.
— Я никуда от тебя не уйду.
— Оставь мне свой номер, как тебя полностью зовут? — Макс, словно, не услышал её слова.
— Ангелина Васильева, я дам тебе номер, но это неважно…. Я никуда не уйду.
— У меня две дочери и сын, ты меня понимаешь... Дети.
— У меня будет тоже сын.
— Я хочу спросить. Ты… совсем свободна? У тебя нет еще … такого парня? … Ты на самом деле одна?
— Я больше не одна. Я с тобой, мы полностью вместе.
Это так чудесно. Так прекрасно. Мы влюбились. Влюбились!
Она повторила это еще несколько раз и вышла из комнаты.
Через несколько минут он услышал её голос за дверью:
— Нам так хорошо вместе, мамочка! Мы влюбились! ... Нам так чудесно! ... Мы еще здесь побудем! Не могу уехать без него... Я знала, что мне надо поехать, мама!
Дыхание у неё легкое и сладкое. Руки нежные. — удивленно подумал Макс, — Когда её губы прикасались к моим, я чувствовал, как будто падение в бездну. Пусть это какое-то сумасшествие, но я молю, чтобы это не приснилось и не исчезло. Люди, которые встречаются в жизни, ... они появляются, чтобы испытать. Пробудить, изменить. Сделать мягче или жестче, сильнее или слабее. Счастливее, свободнее, лучше?
Он быстро натянул футболку и почти выбежал из комнаты.
←Начало этой истории / Следующая часть → Первая история этих героев