Поставила на стойку горячий чай в пластиковых стаканчиках и две пиццы. Боря отламывает кусок и неуклюже кладет брату в рот, тот уворачивается, бормочет: «Ниханьчу!» Коля плохо говорит, иногда почти невнятно. Сегодня братья не в настроении.
– Пил вчера, – объясняет Боря.
– А вам разве можно?
– Можно немного. Так легче. Один путь – помирать.
– А по-другому жить никак?
– А куда жить-то? – громко возмущается. – Ты посмотри на нас! Жена, дети – можно забыть. У него глаза не видят, стонет постоянно. Голова болит. Тяпнет – так хоть улыбнется без боли. Он помрет, а я вместе с ним. Нас не разделить.
Берет одной рукой стакан и залпом выпивает. Другая рука послабее – Колина. Брат тоже с жадностью пьет чай. Заворачивают остатки пиццы в пакетик, что я дала.
– Потом добьем. Сейчас идем на «биржу».
– Ниханьчу! – вновь заканючил Коля. – Спать.
– После обеда поспим. – обещает Боря. – Часика два надо попахать, если дадут.
– А чего не дадут? – удивляюсь я. – Листовки вас всегда ждут! И платят, вроде, хорошо.
– Да ну… Не хотим на листовках. Скукота. Смотрят все. Шоу уродов. Я хочу руками что-то делать. И ему полезно. – кивает на брата.
Боля встает со стула и удаляется. Несмотря что инвалиды, а ходят братья хорошо, правда, слегка прихрамывая.
Утром никого не встретишь – все на «бирже» ждут работу. Только Боля в мою смену заходит завтракать. Там собирается целая толпа: все желающие работать «жители» вокзала и мигранты. Мигрантов много. Порой через них не пробиться: их берут группами на объекты. Особенно тех, кто с опытом. На вахту мало кто соглашается: много обмана.
Как-то местный Нурик случайно прибился к ребятам из Кыргызстана. По рассказам, у него опыт в строительстве огромный. Их взяли на объект, обещали всего на месяц и хорошие выплаты с питанием. Якобы только баню построить. Работали по факту два месяца, работяг кормили, но жили они в подвале холодном. Это осенью-то! А у Нурика туберкулез. Как мигранты забунтовали, так их ночью скопом пинками и угрозами привезли назад и выгрузили на площади. Теперь «бывалые» не едут на вахту.
И им еще повезло. Как-то год назад к нам попал узбек один, Огуз звали, если не ошибаюсь. Тихий, скромный. До вокзала жил и работал нормально. Мотался от стройки к стройке, в перерывах жил на съемной вместе с бригадой. Иногда его жена приезжала с детьми. Попал на объект, где пьют, и сам увлекся. Его поперли и не заплатили. Признаться родным не смог – пришел сюда.
Жил на креслах, подрабатывал, где придется. Даже с нашей местной проституткой спутался: любовь крутили у всех на виду. А потом внезапно пропал. Сказали, что на объекте, но работу получил через неизвестную контору. Полгода спустя в Подмосковье выловили десяток узбеков в реке: кто-то тоже не хотел платить. Там, среди них, говорят, Огуза и нашли.
Продолжение в следующей статье.
Начало читайте здесь.