10
Васса улыбнулась своему суженному. Она чувствовала себя очень счастливой. Сердце женщины было наполнено нежностью и восхищением своим возлюбленным. Это было не первое, ослепительное чувство, как в первое замужество, а зрелое, глубокое понимание родства душ, прошедших испытания и нашедших радость успокоения рядом друг с другом. Даже тревога последних дней отступила. Невеста была уверена, что семья бывшего мужа уже не сможет причинить ей вреда. Ведь впереди свадебный огонь, которым управляют Боги.
Васса улыбнулась своему суженному. Она чувствовала себя очень счастливой. Сердце женщины было наполнено нежностью и восхищением своим возлюбленным. Это было не первое, ослепительное чувство, как в первое замужество, а зрелое, глубокое понимание родства душ, прошедших испытания и нашедших радость успокоения рядом друг с другом. Даже тревога последних дней отступила. Невеста была уверена, что семья бывшего мужа уже не сможет причинить ей вреда. Ведь впереди свадебный огонь, которым управляют Боги.асса улыбнулась своему суженному. Она чувствовала себя очень счастливой. Сердце женщины было наполнено нежностью и восхищением своим возлюбленным. Это было не первое, ослепительное чувство, как в первое замужество, а зрелое, глубокое понимание родства душ, прошедших испытания и нашедших радость успокоения рядом друг с другом. Даже тревога последних дней отступила. Невеста была уверена, что семья бывшего мужа уже не сможет причинить ей вреда. Ведь впереди свадебный огонь, которым управляют Боги.
Боремира помог Вассе забраться в упряжку и они поехали на большую поляну, где уже горели малые костры. Погода стояла сухая и солнечная, поздние цветы радовали свои цветом. А со всех краёв селения к центру сбора стекались невесты со своими женихами.
Каждая хотела покрасоваться собственноручно сшитым платьем и увидеть восхищение в глазах соседей, и, конечно, жениха. Васса тоже вышла их повозки, предвкушая праздник и удивлённые взгляды. Подол платья красиво струился за ней при ходьбе, вызывая обсуждения собравшихся женщин. А она чувствовала себя вновь полной жизни и надежд, крепко держать за руку выбранного мужчины, который уверенно вёл её к свадебному костру.
Милиса, тоже прибывшая на праздник, с недовольством отметила, что вред, который она пыталась причинить платью свояченицы, пошёл ему только на пользу. Такого одеяния не было ни у одной невесты.
Начался праздник. Девицы, что выходили в невесты следующим летом, водили хороводы и пели песни. Потом размыкали руки и кружилась вокруг своей оси - обязательно посолонь, так как своим танцем открывали двери грядущему: звали счастливую жизнь для молодожёнов. Холостые мОлодцы хлопали им в такт, любуясь танцующими и присматривая среди них себе спутницу.
Потом в центр поляны вышли старейшины, принесли дары Богам, сказали напутственное слово молодым и дали сигнал разжигать большой, свадебный костёр.
Пары взялись за руки, определили последовательность прохождения обряда, и приготовились трижды обходить пламя. Невесты взволновано кусали губы и цеплялись за своих суженых. А те, скрывая волнение, выпрямились и смело смотрели вперёд.
Первые молодожёны вышли вперёд, произнесли свадебные обещания друг другу и пошли кругом. Если все три раза, что они обходили костёр, пламя горело ровно, то пара получала благословение Богов. И старейшины, которые проводили обряд в отсутствии волхвов, повязывали молодым на соединённые руки вышитый рушник. После чего те направлялись к накрытым столам, праздновать создание своей семьи.
Васса с Боремиром ждали своей очереди. Поскольку невеста должны была получать благословение своей первой семьи, то их обряд оставили напоследок.
Когда все пары прошли вокруг огня, воин подвёл к старейшинам свою невесту. К ним же вышли и Милиса с мужем. Ритуал перехода из одной семьи в другой давно не проводился в селении, и присутствующие с интересом ждали его.
- Много солнц назад на этой же поляне ты стала женой Бартана, - начал его брат, - а после его гuбели - жила в нашем доме, была частью семьи, пользовалась всеми благами, которые я добывал для своей матери, жены и детей. Твой сын рос наравне с моими дочерьми и был ничем не обделён.
По рядам присутствующих пронёсся шёпот, эта речь была не похожа на те, что было принято говорить в напутствие вдове, вновь выходящей замуж. Муж Милисы отступил от традиции и молвил то, что соответствовало его собственному интересу.
- К чему ты всё это говоришь? - поинтересовался старейшина, - Васса тоже сложа руки не сидела. Твоя мать никогда бы ей такого не позволила. А заботиться о сыне почившего брата, это обязанность оставшихся в Яви.
- Я не отказываюсь от этого, - ответил мужчина, - но хочу, чтобы мои заботы были оценены по достоинству и не прошли даром. Много солнц я был единственным мужчиной в семье, кормил всю семью. Всеволод вырос, стал сильным и умелым, и я хочу, чтобы он остался в моём доме. Все предыдущие солнца я заботился о нём, как отец, а теперь пришло время ему позаботиться обо мне, как сыну. А также о своих сёстрах, что ещё малы.
Толпа зашумела, кто-то поддерживал его слова; кто-то говорил, что тот не во время завёл разговор, к свадебному обряду это не относится; третьи утверждали, что не только брату Бартана тяжело с одними дочерьми в хозяйстве, так это вопрос не к Всеволоду.
Васса кусала губы, а Боремир смотрел на выступающего с такой злостью, что казалось, обладай воин огнём Перуна, он бы сжёг того до тла.
- Это можно решить позже, когда закончится обряд, - сказал старейшина.
- Нет, - покачал головой брат Бартана, - если Всеволод не останется в моём доме, то я не дам разрешения на брак Вассы.
На этих словах, Боремир разомкнул руку, в которой лежала рука его невесты, и подошёл вплотную к говорившему. Женщина пыталась его остановить, но не смогла.
- Ты слишком много на себя берёшь, - сказал воин, гневно смотря на брата Бартана, - не тебе решать, можно ли Вассе повторно выйти замуж. Для этого есть Боги. Они и определят, быть Вассе счастливой или продолжать терпеть ваши с женой придирки и укоры. А её сын должен жить с матерью и Всеволод перейдёт в мой дом.
В этот момент к Боремиру подошли его братья и встали за его спиной, показывая, что не допустят попирания их интересов. Присутствующие замерли, поняв, что дело обретает новый поворот.
- Без моего разрешения, Васса не может покинуть нашу семью, - чуть испуганно, но всё ещё петушась, проговорил брат Бартана, обращаясь к Боремиру, - даже если ты не согласен, то что ты мне сделаешь? Ссора во время свадебного обряда - это крайнее неуважение в Богам, за которое будет наказание.
- Ссору сейчас провоцируешь ты, - сказал старейшина. - Я понимаю, что ты хочешь сохранить в своём доме ещё одни рабочие руки. Сильный мОлодец как нельзя лучше подходит для этого. Но ты не в праве решать за него, и также не можешь запретить Вассе покинуть вашу семью.
- А как же обычай? - спросил мужчина. - Или вы забыли о нём?
- Обычай создан для того, чтобы передать женщину из одних заботливых рук в другие. Сначала она уходит из родительского дома, где родилась и выросла, и выдавая её замуж, отец с матерью благословляют дочь и передают мужу, чтобы он заботился о ней. И девица становится частью уже другой семьи, которая несёт за неё ответственность. Если её муж безвременно уходит в царство Мары, то жена может ещё раз выйти замуж, и перейти под покровительство другого мужчины и его семьи. И свёкры должны благословить её на новый путь, а не требовать оставить сына в качестве работника.
Брат Бартана молчал под неодобрительные взгляды селян.
- Вместо тебя я благословлю Вассу,- продолжал старейшина, - твой отец - мой дальний родственник, и я могу соединить руки твоей бывшей невестки и её будущего супруга, и пожелать им счастья и долгих солнц рядом друг с другом.
С этими словами пожилой мужчина взял руки молодожёнов и соединил их.
- Подождите, - крикнула Милиса, ждущая своего часа, - как старшая женщина дома, оставляемого невестой, я должна пожелать ей крепкой семьи и взаимных чувств.
Все обернулись к говорившей. По толпе пролетел смешок, многие покачали головами, ожидая подвоха. Старейшина тоже не одобрительно взглянул на неё.
- У меня подарок для Вассы, - как можно невиннее проговорила Милиса, - как и полагается по традиции.
