Хидео резво бежал по тёплой улице Нагасаки, хотя торопиться ему было некуда. С детства он увлекался спортом и мечтал стать если не самураем, то кем-то похожим на него. Тем, кто будет защищать слабых и оберегать свою родину от иноземных врагов.
Ему было всего двадцать, он не курил и поэтому его лёгкие без труда справлялись со своей задачей во время бега в летнюю жару. Когда Хидео забежал в свой старенький родной дом, то первым делом заметил лежащее на полу письмо. Для него это письмо не было неожиданностью, все его сверстники уже получили такие же жёлтенькие конверты с печатью главнокомандующего японской армии. Тем не менее, когда Хидео распаковал конверт и достал оттуда белый лист с тремя пунктами для ответов, сердце его забилось чаще. В сообщении было пламенное приветствие главнокомандующего и самого императора, но самое главное шло чуть ниже. Три вопроса, ответ же можно дать только на один из них. Анкета, присланная молодому Хидео японской армией.
«Я очень хочу стать солдатом ударного отряда специальных атак».
«Я хочу стать солдатом ударного отряда специальных атак».
«Трусость не позволяет мне принять этот великий дар, и с честью послужить своей стране».
Хидео несколько раз прочитал короткое сообщение от армии, затем взял ручку обмакнул острие пера в чернильницу и поставил красивую галочку в квадратик напротив первого пункта.
Хидео знал, что ответ правильный только один. И он знал, что это божества даровали ему такую возможность. Возможность стать тем, кем он мечтал стать в детстве. Героем, сродни с богами.
***
Вещи Хидео собрал заранее, так что, ещё раз бегло проверив свои пожитки, он взял письмо и вышел на улицу. Летнее солнце приятно грело спину, в лицо дул лёгкий ветер. Хидео отправился к ближайшему призывному пункту. Он знал, что все его друзья сейчас там. Несколько дней назад молодым парням Нагасаки стали приходить военные письма. Практически все они соглашались стать частью отряда Божественного ветра. В письме указывалось, что это дорога в один конец и возможность отдать жизнь за императора и Японию.
Но все и так были наслышаны о камикадзе, Япония считала их героями. Лишь два человека из всего Нагасаки отказались пойти в отряд, после этого их семьи выселили из домов, нарекли трусами и предателями. Хидео даже и думать боялся, что бы произошло с его семьей, если бы он поставил галочку в третьем пункте. Однако Хидео шел в армию не из-за страха за свою семью, а по велению сердца. Это значительно облегчало тяжкую ношу смелого юноши.
Когда Хидео зашел в призывной пункт, то почуял терпкий запах табака и пота. Поглядев по сторонам, он заметил своих друзей Такеши и Юкио.
— Я уж думал, это письмо до тебя никогда не дойдет, — сказал Такеши, хлопнув Хидео по плечу. — Присаживайся, мы здесь уже третий день торчим. Неужто страна передумала забирать своих героев, а?
Хидео присел на деревянную дощечку и по-товарищески засмеялся. Приятно видеть знакомые лица в такой ответственный день.
— Есть вести с фронта? — спросил Хидео.
— Не даем продыху американцам. Вчера затопили пять кораблей. Пусть знают, суки, что мы так просто не сдадимся, — сказал Юкио, хмуря густые брови.
Хидео утвердительно кивнул и принялся ждать. Друзья прождали ещё день перед тем, как вошедший офицер сказал:
— Письма разосланы всем. Приступим к распределению новобранцев!
***
Прошло ещё два дня. Хидео, Юкио и Такеши распределили в летчики и направили на Окинаву. Хидео очень обрадовался, что их отправили в одно место.
«Всё-таки умирать с друзьями легче», — думал он.
Тема смерти стала просачиваться в его неокрепший разум. До прихода в распределительный пункт он и не думал о ней. Будто бы смерти и не существовало вовсе. Теперь же, особенно по ночам, она стала напоминать о себе, обретая форму. Хидео снилось, что он врезается во вражеский корабль и горит заживо.
Присяга давалась в самом Нагасаки, и в этот же день солдат отправляли в свои части. Во время присяги будущих камикадзе представляли как героев и заваливали почестями. Народ преклонялся перед молодыми людьми, которым едва исполнилось двадцать лет. Даже сам император выступил в радиоэфире. Хидео маршировал в строю, вглядываясь в зрителей. Он без труда нашел свою семью. Дед с гордостью смотрел на внука, мать и сестра со слезами на глазах аплодировали сыну, видя в нём спасителя Японии. Лишь отец Хидео холодно смотрел на сына, а когда тот завершил присягу, отвернулся и спешно покинул площадь. Хидео не придал этому значения, ведь теперь он стал камикадзе, последней надеждой императора.
***
После присяги Хидео и другие солдаты, которых направили в лётчики, спешно ехали на аэродром, чтобы отправиться на Окинаву. По пути Хидео заметил идущую в толпе знакомую девушку. Это была Мико, его подруга детства. Хидео окликнул девушку, та повернулась и удивленно посмотрела на парня. Хидео увидел в её взгляде некоторое смятение.
— Сегодня я уезжаю в армию, — сказал Хидео, чтобы как-то разрядить обстановку.
— Ты будешь мне писать? — спросила Мико.
— Конечно! — ответил молодой солдат.
Грузовик ускорился, и Хидео помчался прочь от девушки. Ему так хотелось обнять её, но было уже слишком поздно.
***
По прибытии на Окинаву началась жесткая подготовка новобранцев. Хидео и остальные молодые люди изнемогали от долгих физических и психологических тренировок. Офицеры муштровали солдат во время занятий на импровизированном тренажере, заменяющем самолет. Камикадзе должны были действовать строго по инструкции и умело пилотировать самолет, однако способу посадки их не учили. В этом не было необходимости. Вечером их заставляли заучивать клятвы императору и повторять одно и то же: «Долг тяжкая ноша, смерть пушинка по сравнению с ней».
Однажды, уже после отбоя, один из друзей Хидео, Такеши, начал громко ругаться:
— Да что же это такое, мать твою! Такими темпами мы сдохнем на этих тренировках, не потопив ни одного американского корабля!
Спустя несколько месяцев офицеры облегчили условия для новобранцев и даже давали увольнительные в ближайший городок.
Хидео с друзьями часто наведывались в один маленький бар, где они вели душевные беседы.
— А видели того тощего паренька, Маюри? — начал Юкио, закуривая сигарету. — По ночам он молится, чтобы божества оставили его в живых. Ну не дурак ли!?
— Трус, каких поискать. Какой смысл остаться в живых, если это повлечёт такой позор? — отвечал другой товарищ Такеши. — Лично я, если не дай бог промахнусь и не попаду в корабль, взорву себя гранатой, чтобы не попасть в плен. Так-то!
— А ты что думаешь, Хидео? — спросил Юкио, хмуря густые брови.
— Я думаю…— начал он. Почему-то перед ним возникло холодное лицо отца во время присяги. — Я думаю, что лучше умереть за императора и Японию, чем всю жизнь жить в позоре.
— Во как! За это надо выпить!
Друзья подняли рюмки и осушили крепкую рисовую настойку. Бармен наливал им бесплатно. Местные жители очень положительно отнеслись к камикадзе. Некоторые девушки были даже не прочь познакомиться с солдатами.
— Иронично, — думал Хидео. — Ведь больше мы никогда с ними не увидимся.
***
Время шло и набранных солдат начали отправлять в боевые вылеты. Естественно, больше их Хидео не видел.
Инструкция была проста. Лёгкий самолет, начиненный взрывчаткой, прицеплялся к большому боевому самолету. Он долетал до примерной дислокации вражеских сил, и пилот давал команду камикадзе заводить мотор своего самолета-планера, в котором было очень мало горючего. Когда мотор заводился, камикадзе отцеплялся от большого самолета и летел прямо на боевой корабль. Пилот должен был во время полета отправлять непрерывный длинный сигнал на азбуке Морзе. Когда самолет сталкивался с кораблем и взрывался, то сигнал прерывался, что означало успешное выполнение миссии. Пилот камикадзе мог вернуться живым из боевого вылета только в одном случае: если мотор его самолета не заводился. Тогда камикадзе направляли обратно на базу для устранения поломки, а после вновь дислоцировали на боевую миссию.
Но пока что из всех новобранцев ни у кого не было проблем с мотором. Их ряды заметно редели, и вместе с этим Хидео и все остальные неизбежно осознавали, что скоро умрут. Далеко не все солдаты имели большую храбрость. Случались даже попытки бегства, но при поимке дезертиров, совершенно нагих, с позором расстреливали на глазах у всего строя.
Хидео, как и обещал, отправлял письма своей подруге Мико. Однако за два дня до назначенного боевого вылета он не смог написать ей ни строчки. У юноши встал ком в горле, он отложил листок и лег на кровать. В темноте он услышал знакомый шёпот:
— Хидео, ты спишь?
— Нет, Такеши. Я не сплю, — ответил Хидео.
— Завтра я и Юкио отправляемся в боевой вылет. Ты знаешь?
— Да, Такеши, — Хидео говорил ему об этом целый день.
— Думаешь, умирать больно? Умирать в самолете.
— Не знаю, Такеши. Думаю, нет.
— Спасибо тебе, Хидео. Спасибо за всё.
Хидео не спал всю ночь. Изредка он слышал лёгкие всхлипывания Такеши и тогда у самого Хидео из глаз начинали литься слезы.
***
Такеши и Юкио вылетали на боевую миссию на день раньше Хидео. На базе началась суета, все судорожно надевали тёплые кожаные куртки и лётные шапки. В девять часов утра Такеши и Юкио сели в свои планеры и самолеты унесли их прочь. Хидео судорожно ходил по аэропорту туда-сюда, не находя себе места. Ведь у его друзей прямо сейчас идет кульминация их службы! А он находится здесь, а не в кабине самолета.
Примерно через час Хидео заметил прилетающий на базу самолет с планером камикадзе. Не веря своим глазам, он подбежал ближе и увидел, что из кабины вылезает Такеши.
— Мотор не завелся! — крикнул он с бледным лицом. — Надо телеграфировать сообщение для матери. Попросить прощения за всё!
Пока самолет Такеши ремонтировали, сам пилот судорожно писал сообщение матери. Хидео удивила нервность друга и его белое лицо. Он был так возбужден, но не плакал и не молился. Это придало Хидео сил и усилило его веру в императора и Японию. Когда самолет починили, Такеши позвали.
— Сейчас! — крикнул он, дописывая последние слова.
Как только он закончил, то сразу побежал к кабине своего планера. На прощание он крикнул своему другу:
— Помни Хидео, долг тяжкая ноша, смерть пушинка по сравнению с ним! Не бойся, ведь скоро ты станешь божеством!
Такеши сел в кабину и взлетел в небо. Больше он не возвращался. Хидео вернулся в казармы и понял, что его друг был одним из самых храбрых людей в мире.
***
На следующий день настал черед Хидео. Он быстро оделся, нацепил шапку и побежал к своему самолету.
Когда он сел в кабину, то по рации услышал голос второго пилота, управляющего большим самолетом.
— Всё в порядке? Ты готов?
— Да, — ответил Такеши.
— Как только я дам команду, заводи мотор. Понял меня, прием?
— Понял. Будет исполнено, — выпалил Хидео.
Пилот завел двигатели и направился самолет по взлетной полосе, набирая высоту. Через несколько минут Хидео впервые оказался в воздухе. Он был поражен этим чувством и горько пожалел, что не испытает подобного вновь.
Через некоторое время он увидел очертания кораблей и вспышки взрывов.
— Солдат видишь цели, приём? — раздался голос сквозь помехи.
— Вижу.
— Включай длинный сигнал и заводи мотор. Как слышишь? Приём.
— Есть.
Хидео пытался унять дрожь рук, вспоминая о подвиге Такеши.
«Долг — тяжкая ноша, смерть — пушинка по сравнению с ней», — мысленно сказал Хидео и завёл мотор. Но характерного звука не последовало. Хидео попробовал ещё раз. Тщетно, мотор не заводился.
— Мотор не заводится. Приём, — сказал Хидео.
—Вас понял, солдат. Возвращаемся на базу.
Хидео почувствовал заметное облегчение. Божества подарили ему пару мгновений сладостной жизни.
***
Когда Хидео прибыл на базу, то сразу выскочил из кабины, собираясь написать Мико. Но затем он остановился, не зная, что ей сказать.
«Раз уж суждено, чтобы я ещё подышал этим воздухом, то постараюсь запомнить это небо», — думал Хидео.
Сердце было готово выскочить из груди. Все его чувства смешались. Страх, смелость и желание отдать свою жизнь во имя императора.
В итоге Хидео просто бродил по аэропорту, пока механики ремонтировали его планер.
Когда его позвали, он со скоростью машины сел в кабину и был готов исполнить свой долг.
***
Вновь самолет доставил планер Хидео до очертания кораблей и вновь пилот дал команду Хидео заводить двигатель.
«Хорошо бы попасть и потопить хоть один корабль», — пронеслось в голове у Хидео. И снова тишина. Камикадзе несколько раз пытался завести мотор, но тот молчал.
Хидео снова отправили на базу.
***
Вот теперь молодой солдат почувствовал себя плохо. Смерть будто играла с ним, вонзив меч в живот, но не давая умереть. Хидео был готов умереть час назад, но сейчас жизнь словно звала его за собой. Это было похоже на божественную насмешку. Хидео вылез из кабины и направился к письменному столу, чтобы написать Мико, но вместо этого стал просто описывать свои мысли.
«Что бы я делал, если бы выжил», — вывел он на листе.
«Обнял бы крепко мать и сестру, поговорил бы с отцом. Женился бы на Мико. Помогал бы людям. Открыл бы свой магазин в Нагасаки..».
Список получился большой, но всё это разрушилось, когда Хидео услышал:
— Солдат, пора идти.
Хидео с грустью посмотрел на исписанный листок и отправился к своему планеру. Всё же он был готов умереть, но… Что-то не давало ему покоя. Хидео не знал, что. Он выбросил эти мысли из головы и приготовился исполнить свой долг, но сквозь треск услышал голос пилота:
— Солдат, ты никуда не летишь. Война закончена.
***
11 сентября 1945 года Хидео должен был отдать жизнь за императора, но не успел. Япония проиграла войну, император с позором потерял свою власть.
Автор: Иван Зеляев
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ