А чуть позже она подошла к ноутбуку и, взяв в руки банковскую карту, прочитала написанную английскими буквами имя и фамилию пользователя – Дмитрий Дубов.
С удивлением она перечитала фамилию еще раз, а потом подошла к сидящему перед телевизором Степану Николаевичу и спросила:
– Деда, а как зовут твоих дочь и сына?
И тот ответил:
– Дочь у меня Лариса, а сын Саша.
– А ты когда-нибудь бывал в городе, где живет Дима?
– Бывал, а что?
– Пока ничего, – и, задумавшись, она пошла за телефоном.
Степан Николаевич услышал, как она сказала:
– Дима, ты у нас в прихожей свою с карточку Сбербанка выронил, можно я тебе ее принесу. Нет я хочу сама принести, это очень важно, хорошо тогда встретимся у торгового центра на Молодежной.
– Вы тут укладываетесь без меня, ладно? Я надолго.
– Тогда уже у него и оставайся, нечего по ночам ходить, да еще по гололеду, – проворчал Степан Николаевич, который почему-то всегда боялся гололеда.
– Дедуля, ты меня неправильно понял, – обиделась Тамара, мне с ним поговорить надо об очень серьезном деле, – и она ушла.
– Что-то с картой связанное, вероятно, – Степан Николаевич достал свою карту, повертел ее в руках:
– Карта, как карта, номер, как номер, – не увидев ничего особенного, Степан Николаевич снова положил карту свой кошелек, – пойдем спать, внук, думаю, что мама вернется поздно, – сказал он Артему, и про себя подумал, – а лучше бы она ночевать у Димы осталась.
Но все же он ждал ее, и не спал до часу ночи, но она так и не пришла и, уже улегшись спать, Степан Николаевич долго не мог уснуть, какая-то непонятная тревога вселилась в его душу после ее ухода, а сейчас не давала ему покоя.
Тамара доехала на такси до торгового центра, где ее уже ждал Дима, он снимал квартиру в доме неподалеку.
– Что случилось? – встревоженно спросил он.
– Возьми карту, ее Артем нашел. И скажи пожалуйста, как зовут твоих родителей.
– Это допрос? – с удивлением глядя на нее, спросил Дима.
– Нет, это просьба, я ведь сказала “пожалуйста”, но если ты не хочешь отвечать, то я, пожалуй, поеду назад.
– На ночь глядя?
– Ну не очень еще и поздно.
– А может быть ты скажешь в чем дело, я уже чай заварил, пойдем.
Тамара начала издалека, рассказав немного о себе и о том, что Степан Николаевич ей никто.
– Он просто хороший человек, протянувший мне руку помощи в тяжелый для нас с сыном период. Но дело в том, что у него у самого очень сложная судьба, про которую он сам горько говорит, что “вылепил ее собственными руками, не слушая голоса разума”. Вот о нем я и пекусь, я хочу найти его родственников, от которых он по молодости или по глупости, но не по злому умыслу, это точно, отказался. А у вас с ним одинаковые фамилии.
– Неужели это брат моего деда Степан, судьбу которого, как мне все родные говорят, я решил повторить? Я ведь тоже, как и он, решил всем доказать, что со всеми проблемами я справлюсь в жизни сам, всего добьюсь сам, сделаю себя сам.
– Ну и как, получилось, – усмехнулась Тамара. У Степана Николаевича где-то дочь и сын есть, и его сейчас очень совесть мучает, что он не смог стать для них родным и близким человеком.
– Я не такой, как он, да и детей у меня нет, зато у меня есть чувство ответственности и порядочности.
– Так они, эти чувства, и у него есть. Он очень ответственно подошел к тому, чтобы у нас с Артемом все было хорошо. А уж о его порядочности и доброте даже говорить не приходится, ведь мы с в его квартире живем. Он нам и денег занял, много, чтобы я смогла расплатиться со своими непорядочными родственниками, ну да ладно, не о тебе речь. Понимаешь, я чувствую, что ему очень, очень хочется помириться с родными.
– Знаешь, а ведь он мне так понравился там, в Анапе. Я даже решил, что мы с ним родственные души.
– Видишь, угадал! – радостно воскликнула Тамара.
– Подожди, я позвоню, – он взял телефон и набрал номер:
– Дед, не спишь? А я нашел твоего брата. Да его, ну приезжай только вагон скажи, и я тебя встречу.
Тамара улыбалась:
– Как здорово, значит ты чувствовал, да, чувствовал, что он твой родственник? Я так рада, так рада за него. Он добрый, умный, хороший.
– Ага, поэтому оба мои деда его детям помогали, пока те учились в университете. Не идеализируй его, ты многого не знаешь.
– Может быть, но для меня он другой. Он помог мне и судить его я не имею права, понимаешь?
– Понимаю, но я могу тете Ларисе и дяде Саше позвонить, они много тебе поведают о нем, вот только не думаю, что они приедут сюда для этого.
Тамара горько заплакала:
– Ты не понимаешь, для меня он всегда будет таким, как сейчас, а за то, что он сделал раньше, он ответит перед Богом. Да и ты сюда приехал, потому что чувствовал, скажи ведь чувствовал, что в нем есть и много хорошего.
– Глупая ты, Тома, – ласково сказал Дмитрий и, подойдя к ней, обнял ее, – вовсе и не из-за него я здесь, я приехал из-за тебя, понимаешь.
И он поцеловал Тамару, а потом, засмеявшись, сказал:
– Ну если честно, то сначала вы мне все трое понравились, вы такие счастливые были, – и он снова поцеловал ее, – я тебя к нему не отпущу, сейчас позвоним моему родственнику и скажем ему, что ты не вернешься, пусть он воспитывает Артема и за дядю Сашу, и за тетю Ларису, хотя нет, пусть лучше наших с тобой детей ждет и вместо тебя будет по ночам к ним вставать, – смеялся Дима.
– А вообще мне очень хочется его немедленно увидеть и обнять, веришь? Ведь если бы ты с ним не встретилась, то и не поехала бы в Анапу. Значит мы могли с тобой вообще не встретиться, а после твоего рассказа о нем я как-то по-другому посмотрел на жизнь. Да и что там говорить, видно такая судьба деду Степану была уготована, что он встретил и тебя и меня, чтобы нас соединить.
– Ведь ты же выйдешь за меня замуж? – вдруг неожиданно произнес он, а в его голосе звучали и надежда, и вера, а главное – любовь.
– Выйду, – тихо сказала Тамара,– но дед волнуется, может позвоним?
– Нет, он же знает, что ты у меня, а говорить по телефону обо всем, что мы с тобой сейчас узнали неинтересно, я должен видеть его реакцию, а он должен увидеть меня уже как своего родственника, понимаешь.
– Но ты же своему родному деду сказал?
– Ну да, мы же все хотели найти его, все хотели примирения. А как он отреагирует я ведь не знаю, может дед мой зря ехать собрался.
– Что ты, Дима, я чувствовала, что он сейчас совсем по-другому смотрит на то, что когда-то осуждал, ведь он считал, что семья – это лишнее в жизни человека, и Баську завел, когда понял, что ошибался. Степан Николаевич как будто бы только жить начал, нет утром надо сказать обязательно.
Они проснулись рано и сразу же заторопились к Степану Николаевичу. Тот тоже поднялся раньше и решил, что надо бы сделать завтрак, подумав, вдруг понял, что очень хочет манной каши. Он уже добавлял в нее масло, когда услышал, как открывается входная дверь. Степан Николаевич с облегчением вздохнул и выключил кашу, сразу поставив чайник на огонь. Артемка спал, у него же уже каникулы, а Тамаре надо было на работу, значит каша ей тоже не помешает.
Они вошли улыбаясь и светясь от счастья, и он тут же все понял, и сердце его потянулось к ним обоим, он уже не сердился на Тамару, а Диму не считал вором, собирающимся украсть у его счастье, Степан Николаевич принял ситуацию и радовался, как ребенок:
– Привет молодежь! Я рад за вас, садитесь завтракать. Дима ты манную кашу любишь?
– Нет, у нас в семье кроме вас, насколько мне, известно ее никто не любит, – сказал Дима широко улыбаясь и понимая, что запланированная ими по дороге сюда речь, пошла не в том направлении, – но мы с дедом, в виде исключения, когда -нибудь попробуем.
Степан Николаевич с недоумением глядел на Дмитрия, не понимая, о чем тот говорит.
– Деда, – сказала Тамара, безуспешно пытаясь вернуться к их первоначальному варианту речи, – это судьба, я выхожу замуж за твоего внучатого племянника, представляешь! – экспромт создавался удачно, им удалось не только удивить Степана Николаевича, но и дать понять, что ему рады, там, в родной семье, куда он так боялся вернуться.
– И последняя информация, к вам вместо Деда Мороза на Новый год едет Константин Николаевич, сегодня в 19:40 он уже приедет. Рекомендую с приготовлением праздничного стола не затеваться, может на Новый Год поедем к нам, как дед скажет, так и будет, – уверенно произнес Дмитрий.
Степан Николаевич опустился на стул, он еще не понял до конца, что его жизнь с этого момента круто начала меняться. Непонятные речи Димы вдруг открылись ему, когда он назвал имя брата.
– Я понял, что Костя сегодня приедет, Боже правый, и я его увижу! Тамарочка, я увижу брата!
– Ой только не волнуйся, деда, не волнуйся. Ведь все так хорошо получилось. Да еще перед Новым Годом.
Тамара обняла его и продолжила говорить:
– Вот ведь, как все сложилось в жизни, разве мы с тобой, деда, могли предположить, что ты найдешь брата, а я Диму.
– Видно Бог простил мои грехи, разрешил перед смертью увидеть семью, Дима а как, как, твой…
– Дядя Витя? У Виктора Николаевича все прекрасно.
– А, а…
– Дедушка с бабушкой, то есть ваши родители умерли уже давно, я еще и в школу не ходил, но точно в каком году не скажу, не помню. Ваши дети Лариса с Сашей с нами общаются, вы уже давно дед, у вас внуки Алеша и Вера, которые учатся уже в университете, а внук Данил только в восьмом классе.
– Как быстро пролетели годы, жизнь на закат пошла, а умирать нельзя , ведь пришло время собирать камни, – с сожалением произнес Степан Николаевич.
– Мы часто вспоминаем вас, все же родственник...
– Хоть и непутевый , – продолжил Степан Николаевич.
– Ну есть немного, – засмеялся Дима, – но зла на вас никто не держит, дед мой говорит, что вы блаженный, может быть он и прав, если взять конкретно ваш с Тамарой случай.
Мои дорогие читатели, жду от вас обратной связи и лайков. А вам желаю безмерной любви и бесконечного счастья!
Читайте также и другие мои рассказы: