Марину обрадовал звонок мужа. Она подумала, что это хороший знак, указывающий на скорые позитивные перемены в её жизни. Нельзя сказать, что она воспылала любовью к нему за время разлуки, но всё же соскучилась – это факт. Правда, гораздо больше она соскучилась по своей работе, по своим значимости и активности, по ритму, в котором жила всё последнее время и которого так жаждала её душа.
«Всё возвращается, скоро всё будет как прежде!» - баюкали её мысли, возникая и исчезая в сознании, ускользающем в глубокий и спокойный сон.
Утром мама, забежав к бабушке, вновь напомнила дочери о вечеринке в ресторане и необходимости позвонить Вениамину.
«Как был старостой класса, так им по жизни и остался - только бы что-нибудь организовывать!» - подумала об однокласснике Марина, наблюдая в окно за той же самой машиной, которая вчера приезжала за Машей. Она была надёжно скрыта занавеской, поэтому прекрасно разглядела, как в опущенном стекле автомобильной дверцы показалось лицо Виктора, устремлённое на их окна.
«Интересно, он Машу выглядывает, или кого другого?» - подумала она и увидела, как сестра быстрым шагом приблизилась к машине и юркнула на переднее сиденье.
"Ничего не поняла, сразу же побежала преданной собачонкой", - разочарованно подумала она о Маше и пошла в душ.
Ей совсем не хотелось идти на эту встречу с одноклассниками, но все словно сговорились убедить её в обратном – и родители, и бабушка, и даже сёстры настаивали, чтобы она непременно встретилась со своими школьными приятелями.
- Мариночка, неужели тебе неинтересно узнать, кто где, как устроились, кем стали? – мечтательно говорила мама.
- Да и себя показать прекрасный повод, - поддержала уговоры Маша.
- Да, систер, пойди и порви их в хлам, ты ведь наверняка круче любого из тех, кто там будет! – высказалась Оля.
- Оля, что за слова, - возмутилась мама, - ох уж этот ваш сленг…
- Нормальные слова, - пожала Оля плечами и скрылась за дверью комнаты, которую они делили с сестрой.
Маша посмотрела ей вслед, что не укрылось от Анны Григорьевны.
- Что-то происходит, - задумчиво сказала она, - но мне никто не говорит в чём дело, хотя я спрашиваю, умоляю, но нет… Конечно, разве с матерью можно делиться чем-то… - и обиженно замолчала.
- Мамочка, ну зачем ты так? – Маша подскочила и обняла мать. – Всё в порядке, ну мало ли какие бывают у девочек заморочки. Повздорила с однокурсницами или ноготь сломала, - пошутила она, целуя мать в щёку.
- Ладно, ладно, лиса, - Аня улыбнулась, похлопав дочь по руке, обвивавшей её шею, - только убедительно прошу, если что-то важное, не скрывайте от меня, всегда любую из вас выслушаю и спокойно подумаю, чем можно помочь в случае чего, хорошо?
- Так точно, командир! - шутливо отчеканила Маша, вытянувшись в струнку.
Марина, казавшаяся абсолютно равнодушной к теме разговора, разглядывала свои ногти.
- Маша, а где в городе приличный бьюти-салон?
- На Советской, - автоматически ответила ей сестрёнка, - возле Дворца бракосочетаний.
- Очень правильно, - развеселилась Марина, - красоту навели и бегом жениться, пока не передумал кто-нибудь.
- Только туда записываться надо, вот телефон, - она подала свой сотовый, найдя в телефонной книге нужный номер.
- Спасибо, - Марина увидела кто записан под этим номером и рассмеялась, - так это тёти Тани салон, что ли?
- Ну да, он и есть самый лучший, все так считают, там запись на неделю вперёд, - предупредила Маша.
- Но у нас ведь VIP-абонемент, я надеюсь? – Марина лукаво подмигнула и стала звонить родственнице, которая обещала с радостью помочь заморской гостье с необходимыми процедурами.
- Маша, а что у Ольки случилось? – тихо спросила Марина, отдавая ей телефон и убедившись, что мама их не слышит. – Только мне не свисти как маме, пожалуйста.
- Ну так и спроси тогда у неё самой, чего ты меня-то пытаешь? – Маша махнула рукой в сторону комнаты, куда ушла Оля.
- Ладно, шпилька принята, - кивнула Марина, - а если серьёзно… Что, неразделённая любовь?
- Да нет, очень даже поделённая, - сыронизировала Маша и, помолчав немного, покусывая губу, тихо произнесла, - на троих!
- Та-а-ак, - покачала головой сестра и направилась в комнату девочек, пробубнив, - что ж вы влюбляетесь-то совсем не в тех, дурёхи!.. - Оля, ты позволишь? - открыв дверь, спросила она и, увидев кивок головы, попросила Машу побыть с мамой, чтобы она не пришла сюда.
- Оль, я так понимаю, что у тебя тоже несчастная любовь, да? – спросила она с блуждающей улыбкой, присев на стул возле письменного стола.
- Почему тоже? – откликнулась сестра, удивляясь.
- Потому что Машкину любовь тоже нельзя назвать счастливой, - справедливо заметила Марина.
- Ну радуйся, что только ты у нас избранная, - пожала плечами Оля.
- Ну, обо мне позже поговорим, если хотите, а пока давай о тебе, - предложила она и, не церемонясь особо, спросила прямо, - у тебя роман с женатым?
Оля вспыхнула и посмотрела на дверь.
- Не волнуйся, я не буду истерить по этому поводу, просто имей в виду, что это ни к чему хорошему не приведёт. У нас есть живой пример – Полина, помнишь ту летнюю историю? – она помолчала немного. – Думаю помнишь… Редко, кто бросает жён ради любовниц, а если и бросит… Тоже мало хорошего, особенно если есть дети, - она тихо рассмеялась, - это я по себе знаю, поверь... Радости мало, вернее, вообще нет, но есть проблемы, скандалы, истерики, обиды и… ну, в общем, вновь всё идёт к разводу.
- Так вы с мужем развелись? – Оля уставилась на сестру. – Или в процессе развода? Поэтому ты приехала?
- Нет, мы не развелись, но очень близко, - зачем-то сказала Марина, то ли желая подтвердить свою теорию, высказанную только что, а может и на самом деле не надеялась уже на благополучную жизнь в браке со Стивеном. – Но ты подумай и брось это недоразумение прямо сейчас!
Она помолчала, глядя, как Оля борется сама с собой, желая, видимо, как-то обелить свои несвободные отношения, и усмехнулась, подумав, что, пока сестра не обожжётся, не поймёт, как это горячо.
- Он тебе что-то обещает?
- Нет!
- Вот видишь!
- Но я люблю его, понимаешь?
- Понимаю, - спокойно произнесла старшая сестра, а затем, сжав зубы, жёстко и решительно сказала, - но знаю, что всю эту ненужную любовь можно вычеркнуть, вырвать и забыть… ради своего же блага…
- Легко сказать, - усмехнулась Оля.
- И сделать тоже нетрудно, поверь… - Марина чувствовала, как в ней поднимается раздражение, глядя, как раскисает сестра от жалости к себе или обиды на обстоятельства. – Ты только представь, что будет, если его жена узнает о тебе, вернее не «если», а «когда» - поправилась она, - а это случится обязательно, это закон жизни!.. Ты же не знаешь её! Или знаешь? – увидев, как Оля помотала головой, означая отрицание, вытянула в её сторону руку. - Вот… А вдруг она безбашенная! Представляешь, что она сделает с твоей репутацией? Она придёт в институт, к маме или папе на работу, может домой заявиться, да мало ли что ей в голову взбредёт… Но самое главное, что для всех она будет беленькой, чистенькой и пушистенькой, даже если на ней пробы ставить негде, а ты – сама понимаешь, кем предстанешь перед всеми…
Оля смотрела на сестру, широко раскрыв глаза. В словах Марины, безусловно, был смысл, и Оля понимала это… Но где тот разум, а где чувства…
- Я его люблю, и он меня любит, - упрямо, хотя и со слезами в голосе прошептала она.
- Любит, ну да, ну да… И где же его любовь? – В постели с женой? А с тобой временами для развлечения?
- Дима не такой!
- Ну да, он особенный, у него две души, одна повседневная, а другая на выход – для встреч с тобой, - усмехнулась Марина, - а может и не только с тобой, так обычно и бывает!
- Откуда ты знаешь?! – Оля подняла на неё мокрое от слёз и от этого показавшееся Марине некрасивым лицо.
- Чужой опыт подсказывает…
- Дима не такой, - упрямилась сестра, - ты его не знаешь!
- И слава Богу! – парировала Марина.
- Девочки, мама зовёт пить чай, - услышали они громкий голос Маши за дверью.
- Всё, давай иди умойся, а то сейчас от маминых вопросов не отвертишься… - сказала Марина и силой подняла Олю с кровати, на которой та сидела, поджав под себя ноги. – Давай, давай, топай в ванную, - махнула она рукой, злясь на превратившуюся в какой-то чувствительный кисель сестрёнку.
«И чего лезу со своими советами, пусть живут как хотят, - подумала она о сёстрах, когда Оля ушла, - безвольные рабыни чувств какие-то, что одна, что другая… Любовь, видите ли у них… Кому она нужна такая любовь, чтобы слёзы лить и уничтожать себя ради мужика! Никакой гордости, никакого самоуважения!» - резюмировала она и пошла на кухню, откуда только что прозвучало уже повторное приглашение мамы.
За окном светило яркое апрельское солнышко. Оно уже который день радовало окрестности весёлым светом и благодатным теплом, жарко слизав рваные ошмётки унылого снега и основательно подсушив лужи. Отогретая его ласковостью земля стыдливо набросила на себя наскоро скроенную изумрудную тунику из нежной травки и уже вовсю мечтала о смелых и ярких шелках и поплинах лета.
- Наконец-то, весна наступила, - Марина зажмурилась, подойдя к окну.
- Ой, Марин, я тут недавно в автобусе встретилась с мамой Милочки, твоей одноклассницы, - вспомнила мама, - она в роддом ехала к дочери – Милочка двойню родила, представляешь?
- С трудом, - насмешливо ответила Марина и, чтобы мать не обиделась, сказала, рассмеявшись, - ну мам, ну как я могу это представить?! И что вы все о детях-то одновременно заговорили.
- Ну как, пора уже, мы внуков хотим понянчить, - несмело начала Анна Григорьевна.
- Вы внуков, бабушка правнуков, со всех сторон обложили, - Марине явно не нравились эти разговоры, - я не думаю, что у меня уже критический возраст, когда надо, очертя голову, бросаться рожать детей… Успеется.
- Не обижайся, доченька, я просто высказала своё мнение без стремления надавить на тебя, родная! - Аня мысленно отругала себя за несдержанность в таком деликатном вопросе и, пытаясь увести разговор в сторону, вновь коснулась темы предстоящего вечера в ресторане. – Так ты пойдёшь на вечеринку?
- А пойду, - тряхнула стянутыми в хвост на затылке волосами Марина, - раз уж решили через столько лет собраться все те, с кем связано так много воспоминаний, зачем упускать такой шанс, - ответила она.
Тщательно выбирая наряд для этого вечера, Марина остановилась на лавандовом брючном костюме, так здорово оттеняющем её серые глаза и подчёркивающим фигуру. А подчеркнуть и правда было что. Длинные ноги, тонкая талия и высокая грудь – всё при ней…
- Пусть обзавидуются, - довольно проговорила она своему отражению в зеркале, - всякие клуши типа Ирки Семёновой и Светки Лапиковой… или кто они там сейчас по мужниным фамилиям… а, неважно, - махнула она рукой и сунула ноги в серебристые лодочки, стоявшие наготове.
Она, конечно же, была хороша. Лучшие мастера из салона тёти Тани тоже расстарались, хотя им оставалось по сути лишь не испортить то, что уже имеется, но всё же… Ухоженная кожа, свежий нюдовый маникюр, тщательно продуманный макияж и безупречная причёска вкупе с великолепно сидящем на ней костюмом, привезённым из Парижа, делали её образ светски идеальным и безумно дорогим, а для многих из ожидаемо присутствующих на этом вечере, как она предполагала, практически недосягаемым.
Покрутившись перед зеркалом ещё минуты две, Марина достала из сейфа синий бархатный футляр. Вскоре в её ушках засверкали роскошным блеском бриллиантовые серёжки, а на изящной шейке в глубоком вырезе жакета наперегонки с ними отражала ярких зайчиков своим дорогим камушком изящная подвеска. Это был подарок Стивена на годовщину свадьбы, когда так неожиданно сорвалась их поездка.
Марина бросила взгляд на обручальное колечко, подмигнувшее ей таким же алмазным блеском, и пошла показаться бабушке. Варвара Дмитриевна сидела в своём кресле, наблюдая в окно за прохожими во дворе.
- Ай-ай, какая же ты красавица! - она сложила ладони и поднесла их к губам, покачивая головой. – Даже страшно отпускать-то тебе куда, - шутливо продолжила она.
- Ну что ты, бабушка!
Понятно, что при огромной любви к внучке, бабушке без сомнения она понравилась бы и в рубище, но всё же Марина действительно выглядела сейчас просто роскошно.
Звонок сотового сообщил о подъехавшем такси.
- Бабуля, пока, - бросила Марина, - я думаю, что сильно не задержусь, но если что, я тебе позвоню, - пообещала она, а бабушка по привычке нащупала в кармане свой телефон, который теперь был крайне необходимой вещью для неё.
Накинув лёгкое серое пальто, девушка подхватила клатч, с готовностью поджидавший её на столике, и, бросив беззаботный взгляд на себя в зеркало прихожей, послала туда воздушный поцелуй и поспешила к машине, готовая к надуманному сражению с тенями из школьного прошлого, должного быть по логике вещей радостным и беспечным.
Марина с грациозным достоинством вышла из такси и вошла в ресторан. Подавая пальто пожилому дядьке-гардеробщику, привычно прошарившему своим взглядом её с ног до головы, она ответила ему холодным презрением серых льдинок, в которые превратились её глаза, и отвернулась, заглядывая в зал. В дальнем углу, прикрываемый колоннами стоял стол, собранный из нескольких придвинутых друг к другу маленьких столиков. Поскольку он был один, рассчитанный на большую компанию, она поняла, что ей туда, но за ним сидели только три человека, остальные стулья оставались пока пустыми.
- Рано приехала, - подумала девушка, - надо было задержаться, пока все не соберутся, - она закусила губу, размышляя, чем заняться здесь в холле, не входя пока в зал.
Немного повертелась перед зеркалом, расположенным в нише рядом с гардеробом, сходила в туалетную комнату, где медленно и тщательно помыла руки, высушила их с помощью малоприметной и такой же малоэффективной электрической сушилки и, не придумав других способов, как протянуть время, медленно пошла через холл.
- Вот это да-а-а-а! – услышала она позади себя и от неожиданности резко обернулась.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_______________________________